Все еще новобранец. Том 2 - Алекс Бредвик
Один. Не жалей их. Они вернутся снова и будут мстить. Таковы законы их мира. Так что убивай их в своём мире без грамма жалости, пока не научишься уничтожать их окончательной смертью.
Я выругался. Но тут же заблокировал очередной удар, провернув глефу. Заблокировал и тут же отвел в сторону, совершая свою последнюю атаку, разрубая очередную тварь кончиком глефы от плеча до паха. В районе живота слегка вдавил оружие, из-за чего активировалась нормально способность. Всё же… она для колющих ударов.
Ноль. Сорок четыре монстра меньше чем за минуту. Считаю, что это твой рекорд, который ты не скоро сможешь побить. А пока… играйся. Считай… ты спас жизни тем, кто сможет выдержать натиск.
Это радовало. Звуки боя вновь вернулись в норму, рев и крики доносились до меня… и оглушали. Даже на миг мною овладел липкий, неприятный страх, защемил сердце, из-за него спёрло дыхание… но я моментально взял себя в руки и продолжал драться. Теперь я снова был одним из многих… но при этом оставался одним из двух.
— Это что, мать твою, только что было⁈ — таращился на меня десятый, прикрываясь щитом от очередной атаки.
Нет бы монстра убить, так он под градом ударов поговорить захотел… хотя чего ему переживать. Избежал смерти, да и ладно. Но на его вопрос я не стал отвечать. Не время для этого. Главное, что я сделал то, что должно. Козырь врага не сработал по нашему направлению, да и на других тоже, судя по всему, особого эффекта не возымел. Уже сейчас закалывали последних гигантов. Ибо нефиг врываться в толпу злобных карликов.
Внутреннее море практически опустело. И сейчас из-за этого я начал чувствовать себя не очень хорошо. Мутило. Слегка кружилась голова. Но я продолжал драться. Колол и резал, резал и колол. Эффект терпим, так что можно было махать. Да, иногда попадал по пластинам брони вместо брешей, иногда вообще мазал. Но последнее было редкостью.
Над головой что-то пролетело. Что-то огромное и очень яркое. Я на миг бросил взгляд и сразу закричал от ярости. Это был, мать его, огромный и достаточно прочный кувшин с греческим огнём, который уже был объят пламенем. Он летел вглубь строя врага. Летел уничтожать. Сжигать. Испепелять. Его невозможно было потушить, даже если упадёшь и начнёшь кататься. Если загорелся… то будешь гореть до самого конца. Пока не сдохнешь. И не только я закричал, многие воины обрадовались этому.
Укол… и глянул по сторонам. Ещё не успели приземлиться остальные, как я насчитал их примерно с десяток. Не так и много для пяти Легионов, тридцати тысяч воинов, но достаточно на короткий участок земли, куда падали эти снаряды. И стоило им соприкоснуться с землей… как ярчайшая вспышка, без взрыва, ознаменовала это событие.
И рёв, блеяние, крики стали символом этого падения снарядов. Сотни и сотни тварей попали под удар в плотном строю. Да, это было далеко, в сотнях метров от нас… но мощь их страха и боли сдержать было невозможно. Они перекрывали всё. И это сказывалось на том, кто был перед нами. Они начали мешкать. Они начали бояться. Они на краткий миг впадали в оцепенение. И мы все этим пользовались.
— Дави их! — закричал какой-то боец, совершив короткий рывок на пару шагов к отступившему назад противнику.
За ним последовал ещё один, потом третий, десятый, двадцатый, сотый… не единым фронтом, но мощной волной наши воины рванули на противника. Ещё сотни трупов, ещё больше крови обагрило траву под нашими ногами, ещё больше смертей богу смерти, ещё больше подвигов богу войны.
— Назад! — послышался голос одного из командиров. — Садись! — тут же последовала очередная команда, и все воины выполнили её: упали на одно колено, прикрылись щитами, выставив копья перед собой или вверх. — Огонь!
Я тоже сел. Я же не самоубийца. Правда, сел далеко не самый первый, так что увидел то чудо, которое было за нашей спиной. Увидел шесть рядов лучников, которые стояли в шахматном порядке. Видел, как все они уже целились ровно перед собой. Видел полосы на их оружии. И испугался за свою жизнь. И когда моё колено коснулось земли… сотни стрел просвистели над моей головой, лишая противника жизней.
— Садись! — очередная команда, а за ней опять. — Огонь!
Ещё не успели упасть все трупы врага, как ещё один залп стрел ударил во вражеских воинов. Некоторые стрелы били навылет, некоторые множились во время полёта. Но они были жнецами, они собирали свежую жатву, принося врага нашего в жертву богам нашим. И снова…
— Садись!.. Огонь!..
Третий залп. Видимо, финальный. Буквально пять десятков метров перед нами опустело. Врага полностью смело. Нет, кто-то остался жив, кто-то ещё стонал. Но это был конец для тех, кто оказался перед нами. И я понял, что имел в виду Хаос. Если бы минотавры прорвались… этого бы не произошло.
— Мечники! — проревел уже Гортий. — Вперёд!
И тут нас, всех присевших на колено и буквально измотанных непрерывным боем воинов, начали огибать свежие, ещё не сражавшиеся бойцы, с рёвом накидываясь на врага. И его почему-то осталось мало. Я не понимал почему. Но тут над головами пролетели очередные кувшины, только на этот раз по другим направлениям.
Они отгородили нас. Они создавали стену пламени. Да, передышка долгой не будет, минут десять, не больше… но даже она ценна в условиях изматывающего боя. И вот ещё один момент. Если бы враг прорвался… смогли бы наши ударить греческим огнём?
Так всё же, что может сделать один человек, сделав вовремя только шаг?
Я улыбнулся. Ибо ответ был на моих глазах. Один шаг, который спас мне жизнь. И вот он — эффект, вот они — последствия.
Но это далеко не конец…
Глава 21
Затишье. В прямом смысле слова затишье. Только лучники продолжали отстреливаться, уничтожая последних гарпий. Во время битвы у них открылась неприятная способность… эти твари начали петь, сводя некоторых бойцов с ума. Чёртова магия, которая чуть не стоила многим воинам жизни.
Иногда также над головами пролетали как обычные камни, так и бочонки с греческим огнём. Взрывались они довольно эпично и красочно. Была бы ночь, да хотя бы вечер… всё это зарево притягивало бы множество взглядов. Но… что есть, то есть.
