Фантазии Баранкина. Поэма в двух книгах - Валерий Владимирович Медведев
— Всё тот же сон, — мягко сказал отец, отпуская мою руку. — Можешь полюбоваться, — сказал он маме, — он уже не только наяву, он уже и во сне воюет!..
— Чедоземпр Юрий Иванов контролирует все свои поступки только наяву, но теперь я должен научиться держать себя в руках и во сне, — сказал я в своё оправдание.
— Во сне? — вскричал отец. — Да ты наяву…
Здесь мне в голову пришла до смешного простая и, я бы сказал, великая мысль: «А что, если научиться бодрствовать во время сна и спать во время бодрствования?» У меня даже дух захватило от перспективы, которую открывала эта мысль. Только бы научиться! Можно было одним этим прибавить к своей жизни чистых семьдесят пять лет! Ведь в среднем семьдесят пять лет мы проводим наяву и семьдесят пять лет во сне! 75 + 75 = 150 годам! Я стал вспоминать, есть ли в природе существо, которое работает во сне и спит во время работы? В моих энциклопедических знаниях явно было какое-то «белое пятно». Существует, конечно, анабиоз. Анабиоз — это состояние организма, при котором жизненные процессы настолько замедленны, что отсутствуют все видимые проявления жизни. Анабиоз наблюдается при резком ухудшении условий существования (низкая температура, отсутствие влаги). При наступлении же благоприятных условий у организмов, впавших в состояние анабиоза, происходит восстановление жизненных процессов.
Нет, анабиоз — это бездейственное состояние организма. А что, если анабиоз… А что, если ты в анабиозе, но… но ты не спишь! Ты двигаешься, разговариваешь, ходишь с открытыми глазами, занимаешься, что-то делаешь, но вместе с тем ты в одно и то же время спишь. Это будет такое состояние, в котором ты одновременно и работаешь и отдыхаешь, то есть ты тратишь силы и в то же время восстанавливаешь их. Это же что-то вроде вечного двигателя! Я так раз… разволновался (разволновался, конечно, спокойно), что даже представил себе такую пресс-конференцию.
Скажем, кто-то, где-то, когда-то собирает советских и иностранных журналистов и даже не где-то, а именно в шахматном клубе. В зале, кроме журналистов, конечно, полно перворазрядников и гроссмейстеров. Ведущий пресс-конференцию просит соблюдать в зале абсолютную тишину. За столом сижу я, представители различных спортивных организаций и какой-нибудь очень известный врач. Ведущий просит задавать мне вопросы. Предположим, меня спрашивают, как я познакомился со спортом. Я отвечаю, что познакомился со спортом ещё в детстве. Увлекался всеми видами спорта, и в том числе шахматами.
— Нам известно, — говорит кто-то, — что вы должны были играть со многими гроссмейстерами.
— Не только с гроссмейстерами, — отвечаю я, — очень интересные люди есть и среди не очень именитых представителей шахматного искусства.
— Случалось ли вам играть с вашими друзьями?
— Я их слишком уважаю, — отвечаю я, — чтоб навязывать себя в партнёры, и не эксплуатирую их доброго отношения.
Затем мне будут заданы ещё всевозможные вопросы на разные темы. И после того как любопытство присутствующих будет удовлетворено, ведущий пресс-конференцию скажет: «А сейчас состоится сеанс шахматной игры. Псип, сверкс и чедоземпр Юрий Иванов вызывает любого на бой».
Тогда на сцену выйдет какой-нибудь гроссмейстер, и я сыграю с ним партию. И может быть, даже и выиграю, то есть даже наверняка. Затем ведущий снова попросит тишины в зале и сделает следующее чрезвычайное заявление: «Дорогие товарищи, — скажет он, обращаясь к зрительному залу, — в том, что Юрий Евгеньевич Иванов выиграл или, скажем, даже проиграл эту партию, казалось бы, нет ничего удивительного, но дело в том, что как раз во всём этом есть кое-что удивительное: Юрий Евгеньевич выиграл партию в спящем состоянии».
В зале, конечно, после этих слов поднимется шум, все закричат: «Как в спящем? Почему в спящем? Ведь он же не спит! Он же разговаривает, шутит, смеётся и даже играет в шахматы!»
И тут ведущий снова скажет: «В том-то и дело, что Юрий Иванов, Юрий Евгеньевич Иванов, хотя и разговаривал, шутил и играл, всё же находился и сейчас находится в спящем состоянии, что и удостоверит присутствующий здесь профессор».
Седовласый профессор удостоверит, что я действительно нахожусь по частоте пульса, по глубине дыхания в спящем состоянии, и все придут в необычайное изумление. А ведущий скажет, что это и есть новое и невероятное открытие псипа, сверкса и чедоземпра Юрия Евгеньевича Иванова, заключающееся в том, что человек спящий может бодрствовать, а бодрствующий — может спать, не теряя даром ни минуты времени.
На этом воспоминания Иванова обрываются. Затем он начинает вспоминать утро следующего дня…
Воспоминание одиннадцатое
Зелёный шум
…Когда я проснулся, первое, о чём я подумал: как мне проучить всех этих жалких шпионов. Я решил это сделать сегодня же утром, после зарядки и завтрака. Я вышел на балкон на яркий утренний свет, потому что услышал на дворе какой-то подозрительный шум. Но вы знаете, что «лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать», гласит народная мудрость. Ну, а что делать, если наши глаза не всё способны разглядеть? Взять, к примеру, свет (самое тёмное место в физике, как считают учёные). Видимый свет — это электромагнитные излучения, которые мы ощущаем. Такое излучение дают волны, длина которых лежит в определённом диапазоне. Но стоит только волне «перебежать» границу в правую или левую сторону, как она превращается в невидимку. Инфракрасную и ультрофиолетовую области оптического спектра мы не видим. Но я, как вы сами понимаете, вышел на видимую часть света, и что же? Вертишейкин рассматривал меня в упор в бинокль.
— «Большое видится на расстоянии!» — сказал он мне нахально вместо «здравствуйте!». — Это как сказал Есенин,— пояснил Колесников-Вертишейкин.
— Большое видится И на расстоянии, как сказал Иванов, — поправил я Вертишейкина и Есенина.
Я нарочно потянулся и прислушался к себе. Все анализаторные системы моего организма работали прекрасно. Кристаллы углекислых солей давили на мембрану моего уха, сигнализируя об идеальном состоянии моего слуха. Я прекрасно слышал всё, что происходило вокруг меня, надо мной и подо мной.
Внизу, возле ворот дома, дежурила, громко о чём-то переговариваясь, масловская дружина.
— «Все равны, как на подбор. С ними дядька Черномор!» — пояснил Вертишейкин, кивнув головой в сторону Маслова.
А я
