Коллектор - Наиль Эдуардович Выборнов
Модель для удовольствий.
Оптики ее глаз засветились ярким синим цветом, из динамиков раздался полный страсти голос:
— Где он?
Я ничего не ответил, только попятился назад, думая, что делать дальше. Я совсем забыл, что Строганов упоминал о своей жене — похоже, это она и есть.
Борг заметила револьвер в моей руке и вскочила с кровати, ее искусственная грудь подпрыгнула. Механические кисти раскрылись, детали разъехались, и наружу из железных сплетений выскочили клинки. Она бросилась на меня, я вскинул револьвер и спустил курок — звуковой имплант заглушил звук выстрела. Борг неестественно быстро ушла в сторону, и крупнокалиберная пуля выбила кусок бетона из стены над кроватью.
Девушка выскочила из-за угла, замахнулась рукой, сработал мой ускоритель рефлексов, и я прыгнул назад, заставив тело оторваться от земли. В медленном полете, падая спиной вниз, я прицелился и единожды выстрелил. Когда ускоритель ушел в перезагрузку, я болезненно грохнулся о пол, а боргу оторвало руку по самое плечо.
Железная девушка вскрикнула, импульс отбросил ее в сторону, и она тоже свалилась на пол — рядом о ламинат с металлическим звоном ударилась отстреленная конечность.
Не вставая с пола, я ударил по курку, барабан крутанулся, пальцем надавил на спуск, и револьвер выстрелил еще раз. Пуля попала девушке в бок. Раздался скрежет металла, из динамика вырвался оглушительный крик, прерываемый помехами. Борг задергалась в припадке.
Я встал, прицелился и добил ее выстрелом в голову. На пол выбило куски мозга — все, что осталось от девушки, которую заперли в железном теле. Ее пластиковая маска лопнула, показав истинное «лицо» борга — мелкие блестящие детали, как в старом часовом механизме, и пучки тесно переплетенных проводов без единого намека на человеческую природу.
Я отвернулся, стараясь не смотреть на убитую девушку, и зашел во вторую комнату. Мне следовало торопиться, выстрелы наверняка слышали соседи, и сюда уже вполне мог собираться полицейский патруль.
Я зашел в гостинную. После экзотической комнаты удовольствий, это помещение казалось обыденным и ничем не примечательным, ремонт и отделка тут ничем не отличались от стандартных апартаментов для пиджаков высшего звена. Все они стремились заставить свои квартиры минималистичной мебелью, музыкальными инструментами и огромными мониторами. Строганов не был исключением.
Чипы я нашел быстро — у окна стоял целый шкаф с ними. К счастью, все они хранились в футлярах с QR-кодами. Я тут же начал сканировать их, подсоединившись к локальной сети, и меня чуть не вывернуло наизнанку от увиденного.
На интерфейсе высвечивалось не только название, но и превью с коротким видео. Чуть ли не на каждом чипе была оргия с боргом, которого я только что застрелил. Ублюдок продавал свою «жену»?
Жаль, но я не знал заранее, на каком чипе будет видео с Гришей, так что мне приходилось сканировать каждый по очереди.
Все видео с механической девушкой помечались надписью «Соня», дальше шел номер видео. «Соня, 22», «Соня, 93», «Соня, 51». На чипах с меткой «Долг» хранились записи с оптики коллекторов, которые убивали и калечили должников. А вот на видео с пометкой «Юмор» Строганов, похоже, действовал самостоятельно, с извращенной фантазией мучая людей в допросной камере.
Меня переполнило чувством отвращения и ужаса, будто бы я заглянул в ад и узнал местные порядки. Меня кровью не испугаешь, я знал многих убийц и хладнокровных стрелков, но маньяков я прежде не встречал. Страшно подумать, что он сделал бы с моей женой, если бы все-таки дотянулся до нее. Ублюдок. Хорошо, что я его прикончил.
Интересно, это из-за меня Строганов стал таким? Или он всегда был психопатом? И как вообще он смог занять место в службе безопасности?
Наконец, я отыскал нужные чипы, «Коллектор» и «Шлюха». На первом была копия записи с воспоминаний Гриши, на втором — мой разговор со Светой. Надеюсь, я не подставил ее, и с ней все в порядке. Я не желал ей зла.
Стоило мне найти чипы и убрать их в карман, меня тут же сковало мыслью.
«Зачем?»
Зачем мне доказательства своей невиновности? Да, я смогу доказать, что не убивал Гришу. Но я убил инспектора. Подстрелил его людей. Спровоцировал бунт в долговом лагере. Нелегально использовал эксплойты против своих же коллег. Выкрал молекулярный диск, принадлежавший банку. Использовал должность и форму, чтобы похитить человека. Копал под начальство, пытаясь узнать, кто из менеджеров заказал Гришу. Обо всем этом уже наверняка знают наверху благодаря усилиям Строганова.
Доказав непричастность к делу Гриши, я не отмоюсь от других преступлений против компании.
Я так устал, так перенервничал за последние дни... Лишенный сна и покоя, я не догадался до такой простой истины. Я упал на диван, закрыл глаза и задумался, чувствуя, как слегка проваливаясь в сон от усталости. Сколько я уже не спал, два дня? Мысли перемешались, я совсем запутался в себе и своих желаниях. Что мне теперь делать? Вернуться к семье, уехать подальше, начать все сначала?
А где гарантия, что я не наткнусь на еще одного человека, которому когда-то насолил, и тот попытается мне отомстить? Где гарантия, что банк не попытается найти меня, чтобы я отработал им весь ущерб? Есть ли вообще шанс, что обо мне забудут?
Может, для моей семьи было бы безопаснее, если бы я... умер? Официально погиб. Никто больше не стал бы их преследовать, пытаясь дотянуться до меня. Мне нужно только подать заявление на развод, чтобы на Машу не упали мои долги. С недавних пор развестись можно в одностороннем порядке, это вопрос пары кликов. А после развода я бы поехал куда-нибудь, где можно устроить большую перестрелку. В центральный офис в Новой Москва-сити, например. И там встретить свою смерть в бою.
Я вспомнил лицо Маруси. Представил, как она будет плакать и переживать, если ей придет уведомление о разводе, а потом о моей гибели. Что с ней будет, найдет ли она кого-то, кто сможет полюбить ее и позаботиться о нашем ребенке? Сможет ли новый отец Саши стать для нее хорошим родителем? А что насчет денег, сможет ли она устроиться на хорошо оплачиваемую работу? Эти три года я зарабатывал сам, покрывая наши расходы за двоих. Мне нужно было оплачивать декрет, платить начальнику Маши, чтобы сохранить ее рабочее место.
В конце концов, какая во мне ценность, чему я научу нашу Сашу? Убивать? Да и примет ли меня обратно Маша, зная, кто я есть на самом деле?
Вопросы сыпались сами по себе, и я ощутил, как с настоящего глаза вытекает слеза.
