Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов
— Соглашусь с Александром Петровичем, — Краснов нашёл какую-то интересную ему книгу, посмотрел на меня с вопросом и после моего кивка, взял её с полки. — При всём желании международный суд ничего не сможет предъявить его светлости, у них банально доказательств не найдётся. Резонанс они создадут, попытаются влиять на СМИ, как уже поступали, но большего им не добиться.
— Вы так в этом уверены, полковник? — со скепсисом спросил Погребельский и взял мятный пряник из вазочки. Десятый по счёту. Но на этом служака министерства иностранных дел и канцелярии явно останавливаться не собирался.
— Поддержу Антона, — кивнул в сторону этого сладкоежки. Меня ситуация со смертью горделивого сопляка, которая могла превратиться в кучу смердящего навоза, тоже интересовала. Как и то, как её будут решать власть держащие Российской Империи. — С международным судом и его кодексом я незнаком, не видел в этом нужды пока что, но если я правильно всех вас понял, дерьмо может забурлить конкретное.
— Ты в нём все равно не утонешь, не переживай, — отмахнулся Кутузов. — Давай, Игорь, руби глаголом.
Открыв оглавление книги с красным переплётом, что был одним из мемуаров предков Потёмкиных, другие тома которых лежали в подвале, Краснов заговорил:
— За время отсутствия его светлости Отделом Безопасности было перехвачено трое агентов Британской Короны и два агента Австро-Венгерской Империи. Первые вышли на контакт с послом, который после гибели сына и возвращения его тела из Зоны, до сих пор занят тризной. По нашим данным с представительством Британии тот не связывался, но именно от его лица и была подана нота протеста. Вторые, а именно агенты Австро-Венгрии, попытались проникнуть в архивы Московского отдела Службы Безопасности и покончили с собой артефактами самоликвидации, когда их рассекретили.
— Надеюсь, твои парни взяли за горло бриташек? — хищно оскалился Кутузов.
— Обижаете, Александр Петрович, — бросил на него взгляд полковник и вновь продолжил читать мемуары с нескрываемым интересом. — Мы рассчитывали на подобный исход, а потому заранее озаботились мерами противодействия. Какими именно, как вы понимаете, рассказать не могу.
— Да что тут рассказывать, — генерал явно был доволен услышанной информацией. — На живца решили порыбачить скорее всего, а рыба заглотила наживку и хочет ещё.
Краснов на это отмолчался, но судя по взглядам Кутузова и Погребельского, его подтверждение им не требовалось. Да и мне тоже, потому что ход логичен и понятен. Зачем ловить шпионов сразу, если можно сделать это позже и тогда, когда вся их полезность будет исчерпана. Может получится всю ячейку сразу вскрыть, а то, что такая в Москве есть, никто в этом кабинете не сомневался. Но, возможно, она и не одна, даже если о ней знают СБ-шники, а несколько. Вот и проверят, убедятся, а заодно и свою работу по текущей ситуации сделают.
— В целом мне всё понятно, но хочу уточнить, — погладил я подбородок. — Сам посол будет мстить?
— Нет, Виктор Константинович, — покачал головой Погребельский. — Как сказал Александр Петрович, Вильям Нагор хороший человек, с чувством чести и достоинства, которые, он к сожалению, не смог передать своему сыну. Мстить он вам не будет, ведь всё указывает на то, что вы пострадавшая сторона. Характер Адама Нагора известен в кругах благородной аристократии, как и его вспыльчивый, горделивый нрав. Ни у кого не возникнет сомнений, что именно он с поддержкой графа Миходина, решил избавиться от вас. И пусть причина была, скажем так, глупой, но…
— Этот высокомерный молокосос слишком многого хотел, — твёрдым голосом перебил его Кутузов, а его глаза вспыхнули синевой океана. Бездонного, словно Бездна. И холодного, как льды Хладных Гор. — Я закрывал глаза на его поползновение в сторону моей дочери, ведь и правда с Вильямом обсуждали их возможный брак. Как закрывал их и на то, что он творил. Я разрешил Кристине самой выбрать мужа и даже сделай она выбор на этом ублюдке, слово бы сдержал. Удавил бы потом, по-тихому, если бы он стал чудить, но слово есть слово. Но кто же знал, что моя дочь столь глупа и несдержанна, раз решила во время их тренировок заикнуться о тебе, Виктор. Знала же, дурёха, что если молокосос на тебя попрёт, то сдохнет. Вот так, собственно, и получилось, — развёл он руками под конец. — Хорошо ещё, что тело осталось.
— Кстати, о теле, — резко закрыл книгу Краснов и сосредоточил взгляд на мне. — Виктор Константинович, вам есть что рассказать Службе Безопасности Империи по поводу кончины графа Миходина, Адама Нагора и всех тех, кого нашли на том участке леса в Зоне?
— Что конкретно интересует? — приподнял я бровь. Как и ожидалось, своего шанса полковник не упустит. Главный вопрос был решен, пусть и не до конца, а частности остались.
— Причины смерти графа и его людей опустим, с ними всё ясно, — убрал он мемуары на полку. — Эманации тёмной энергии в конечной точке вашей телепортации и боестолкновения ещё остались. Мелкие, что странно, но их смогли обнаружить. А вот то во что превратился Адам Нагор, вызывает вопросы. Как например то, что сам сын посла Британской Короны умер не от физических ран, а от иного назначения, если не считать выжженные глаза, от которых остались лишь чадящие дымом чёрные провалы. Наши специалисты осуществили все проверки и пришли к выводу, что Адам Нагор испустил дух, повторюсь, не от ран телесных или энергетических, а иного вида. В частности — задействования выброса энергии, мощности которого хватит, чтобы снести всю Москву, её область, и задеть большую часть западной части Российской Империи. Но этого не произошло, а Зона, где вы и казнили Адама Нагора, а ничем иным, кроме казни эту расправу не назвать, всё ещё в целости и сохранности. Ваш второй дар на основе тёмной энергии и то, как вы с ним обращаетесь, вызывает уважение, но
