Тваремор 2. Месть Альфы - Евгений Юллем
— Так кто ты?
— Герда из Петербургского ковена. Высшая ведьма.
Мы с Лами переглянулись. Все страньше и страньше. Ковен же вроде как заказал нам убийство Канаверова?
— А какие у тебя отношения с Канаверовым?
— Мы с ним деловые партнеры.
— Лично вы с ним? — уточнил я.
— Нет. Я лишь курьер. С ковеном. Он помогает нам.
— В чем?
— Во многом. Долго говорить.
— Перечисляй, у нас времени — хоть отбавляй! — разрешил я.
— Сначала давай кейс откроем, — сказала Лами. — А то она соврет — недорого возьмет.
— Тоже верно. Код? — обратился я к пленнице.
Она назвала код, Лами довольно невежливо ткнула ее пальцем в сенсор и набрала цифры на колесиках. Кейс щелкнул замками и распахнулся.
— Ох, сколько тут бумаги… — присвистнула она и начала перебирать папки. — Да и мы тут есть! Точнее, ты. Еще точнее — о тебе. И очень подробно!
Она достала личное дело в старомодной дермантиновой обложке, с тисненым золотым орлом. Хм, надо ознакомиться. Уж больно оформление мне напоминает нашу любимую охранку, третье отделение.
— И что новенького пишут? — повернулся я.
— Новенького — ничего. Записи обрываются на донесении, что мы смылись из их кемпинга.
— Очень хорошо, — кивнул я.
По крайней мере, Ваня не сливал информацию ковену, как я сильно подозревал. Одной заботой меньше.
— А что не в электронке? — спросил я ведьму.
Она лишь злобно зыркнула на меня.
— Видимо, чтобы не копировали почем зря, — сказала Лами. — Но тут есть и планшет, сто пудов зашифрованный.
Судя по тому, что там находилось — особо критическая инфа. У ведьмы аж в глазах искорки проскочили.
— Код для планшета! — потребовал я.
— Пошел вон, ублюдок! — выплюнула она мне слова в лицо. — Вам конец, нежить сраная! И пусть и мне тоже, но вас найдет мое посмертие!
Я аж опешил. Надо же, преодолеть силу моего внушения! Не зря она — высшая ведьма.
— Код, быстро! — Лами подскочила к ней и крутанула за сосок. — Или я буду тебя пытать до тех пор, пока это не надоест! Мне, в смысле. Знаешь в чем недостаток женского тела? Помимо того, что мы можем получать неземное удовольствие, можем также испытывать и неземную боль. Две стороны одной медали! А учитывая то, что господин граф может поддерживать в тебе жизнь сколь угодно долго, у нас с тобой будет время надоесть друг другу. Ну так как, будем сотрудничать?
Не оценила ведьма монолога Лами. А я ведь даже проникся. Вот только она — нет.
Внезапно ведьма сделала какое-то движение ртом и из него хлынул поток крови, вынесший маленький кусок мяса.
— Спасай ее! — крикнула Лами, безуспешно пытаясь закрыть ее кровавый поток.
Впрочем, длилось это недолго, и ведьма обмякла под руками Лами.
— Твою же в бога душу мать! — выругалась Лами, глядя то на себя, залитой кровью, то на тело ведьмы.
— Да уж, не ожидал, — покачал я головой. — Откусить себе язык, чтобы истечь кровью, но не сказать ни слова…
— Глупость неимоверная.
— Это называется «честь и верность», — вновь покачал я головой. — В любом случае это ставит перед нами дополнительные трудности.
— И придется их решать…
Глава 21
— Эх, заглянуть бы хоть одним глазком в планшет… — сказал я.
Намек был очень прозрачен. Из серии — «Надо бы Волконскому очень тонко намекнуть, что им интересуется Наташа Ростова… — Ба, князь, да вами же интересуется Наташа Ростова!».
Дело в том, что ничего особо такого громогласного и скандального в кейсе не нашлось. Несколько досье, не считая моего, финансовые документы, расписки… Ничего — это в смысле для желтой прессы, ни интимных фотографий, ни писем вдовствующей императрицы к упырю… Хотя трудно было ожидать, что они там будут, визит был чисто деловой.
А выписки и прочее дали немного. В общем, пока можно было сказать только то, что ковен платил дань Канаверову. За что и почему — а хрен его не знает. Но это было что-то такое, что могло вызвать скандал и потрясение в благородном семействе.
И чуяло мое любящее сердце, что это как-то связано с императорским домом и вдовствующей императрицей. А что? За императорской фамилией водилось столько грешков, в том числе и смертных, что им постоянно приходилось шататься по церквам да храмам под прицелами услужливо подсунутых камер «ЦарьТВ». Грехи замаливать. От адюльтера до цареубийства.
Но пока у нас был только зашифрованный ноут и все.
— Я поняла, что это кирпич в мой огород, — сказала Лами. — Любишь ты туда их откладывать.
— Но-но! — строго сказал я. — Кто у нас тут кулхацкер и вообще, гений взлома?
— Я, я, — примирительно сказала Лами. — Но тут требуется крутое оборудование и куча программ. Просто так эту шайтан-доску не вскрыть. Я бы предложила оставить это до нашего возвращения в Устьевск, где я бы во «Льду» вскрыла бы эту доску с помощью их суперкомпов, но… Я так понимаю, что нам это нужно срочно и подождать мы никак не можем?
— Правильно понимаешь. Тут творится какая-то игра, и нас используют втемную в качестве отвлекающего фактора. Я хочу понять, в чем тут дело и что делать дальше, — кивнул я.
— Дальше? Мочить всех, Бездна разберется. Вампиров, ведьм, домовых и прочую сволочь экзотическую, которая нам жить мешает. Наплодили волхвы всякую нечисть…
— На самом деле до них. Те, кто создал древо миров. Неназываемые Первые.
— Ладно, с этнографией потом разберемся, — прервала меня Лами. — Надо устроить кое-с-кем консультацию в Черносети, кто может помочь вскрыть доску.
— И что для этого надо?
— Как говорил один карлик-наркоман в обрыганной футболке, «Гроши е? Дай!»
— Ну у тебя и знакомые…
— Да в гробу я видала таких знакомых. И в белых тапках, — фыркнула она. — Но деньги нужны.
— Бери, — я щедрым жестом ткнул в направлении авоськи, набитой наличкой.
— Да щас, — снова фыркнула она. — Я что, буду по Питеру ходить с авоськой? Не старые времена, чай. Карту дай, я в крипту переведу.
— На, — я достал карту.
— Все, я ушла, — сказала она. —
