Джек Вэнс - Мэдук
Король Казмир скорчил гримасу и пожал плечами: «Будь она че- ловеческим отродьем, она уже горько пожалела бы о своем упрямстве. Но ее мать — фея, и я не смею испытывать на себе ее сглазы и закли- нания. Такова действительность, ничего не поделаешь».
«Если бы ее окрестили и обучили основам истинной веры...» — с надеждой начала королева.
«Мы уже обсуждали этот вопрос, — оборвал ее Казмир. — Беспо- лезная трата времени».
«Надо полагать, ты прав. Ивее же... ладно, тут не о чем гово- рить».
Казмир ударил кулаком по ладони другой руки: «Меня осаждают проклятые проблемы! Они налетают, как стая саранчи — сплошные огорчения, одно хуже другого! И хуже всех чертова тайна, она не дает мне покоя ни днем, ни ночью!»
«Какая тайна?»
«Разве ты не понимаешь? Кто ребенок Сульдрун? Где он?»
Королева Соллас непонимающе уставилась на супруга: «Почему тебя так огорчает этот вопрос? Я давно уже выбросила из головы всю эту историю».
«Что тут объяснять? Сына Сульдрун украли, а нам подсунули лес- ного выродка!»
«Конечно, я это понимаю, но что с того?»
«Тайна не раскрыта! Кто был другой ребенок? О нем говорил Пер- силлиан в своем предсказании[11] — но я до сих пор не знаю ни его
имени, ни того, где он прячется. Наследный принц, сын Сульдрун, ся- дет вместо меня на трон Эвандиг и за круглым столом Карбра-ан- Медан! Так изрек Персиллиан».
«С тех пор предсказание могло потерять смысл».
«Такие пророчества никогда не теряют смысл, они сбываются — если их исполнения нельзя каким-нибудь образом избежать! Если бы я знал, как зовут ребенка Сульдрун, я мог бы придумать способ защи- тить свое государство от переворота».
«И на этот счет нет никаких сведений?»
«Никаких. Я знаю, что у Сульдрун родился мальчик, и что ему столько же лет, сколько Мэдук. Это все, что я знаю. О, я дорого запла- тил бы любому, кто сообщил бы мне всю правду!»
«Дела давно минувших дней, — пробормотала Соллас. — Не ос- талось никого, кто хорошо помнит мою несчастную дочь. Неужели нельзя нанять какого-нибудь прорицателя, чтобы он предсказал что- нибудь получше?»
Казмир печально усмехнулся: «Не так-то просто обмануть Норн, прядущих нити судьбы!» Король присел на диван: «А теперь, несмот- ря ни на что, мне придется развлекать короля Милона. Он ожидает обручения своего сына. Как я ему объясню, что Мэдук не хочет видеть этого болвана?»
Королева Соллас внезапно подняла голову и воскликнула: «Я придумала! Мэдук все еще может нам пригодиться — и даже в большей степени, чем раньше!»
«Каким образом?»
«Ты слышал, как мы обсуждали необходимость приобретения священных реликвий. Давай объявим, что любой, кто отправится на поиски и привезет нам настоящую, заверенную римскими властями реликвию, получит ценный приз. А тот, кто привезет в Лионесс чашу Грааля, сможет потребовать от короля величайшей награды — даже руки самой принцессы Мэдук!»
Казмир начал было высмеивать идею королевы, но вдруг закрыл рот. Он понял, что в предложении Соллас, как в таковом, не было ни- чего, что могло бы нанести ему ущерб. Паломники привозят золото. Реликвии привлекают паломников. Если Мэдук — пусть даже косвен- ным образом — будет способствовать приобретению реликвий, поче- му бы, действительно, не использовать ее в таком качестве? Казмир поднялся на ноги: «Не возражаю против твоего плана».
«Может быть, мы только откладываем решение проблемы», — с сомнением произнесла Соллас.
«Почему же?»
«Предположим, какой-нибудь доблестный рыцарь привезет чашу Грааля и потребует руки Мэдук. Ты согласишься выдать ее замуж за рыцаря, но Мэдук снова станет упрямствовать, что вполне возможно. Что тогда?»
«Я ее просто отдам этому рыцарю. Пусть маленькая вертихвостка выбирает замужество или рабство — мне все равно. Как только мы от нее избавимся, все связанные с ней проблемы станут проблемами ее супруга».
Королева Соллас захлопала в ладоши: «И у нас больше не будет проблем!»
«Проблемы останутся, но их станет меньше», — Казмир повер- нулся и вышел из гостиной.
На следующий день, на площадке парадной лестницы, к королю Казмиру осторожно подступил отец Умфред: «Ваше величество! Xo- тел бы испросить вашего соизволения обменяться с вами парой слов — по вопросу чрезвычайной важности».
Казмир смерил жреца взглядом с головы до ног: «Что еще тебе нужно?»
Отец Умфред посмотрел по сторонам, убеждаясь в том, что его никто не подслушивает: «Государь, я провел многие годы в Хайдионе в качестве духовника ее величества, а также выполняя множество дру- гих обязанностей. Естественно, мне становились известны многие со- бытия, более или менее значительные, иногда остававшиеся неизвест- ными другим. Это проистекает из самого характера моей службы».
Казмир недовольно хмыкнул: «В этом я не сомневаюсь. Ты знаешь больше меня о моих делах».
Умфред вежливо рассмеялся: «Недавно мне дали знать, что вас интересует судьба ребенка принцессы Сульдрун».
Казмир насторожился: «И что же?»
«Я мог бы узнать имя этого ребенка и его нынешнее местонахож- дение».
«Как ты собираешься это сделать?»
«В настоящее время не могу точно сказать. Но в данном случае речь идет не только о возможности добыть интересующие вас сведе- ния».
«Ага. Ты хочешь что-то выпросить».
«Не буду отрицать очевидное. Цель моей жизни — стать архиепи- скопом Лионесса. Если бы мне удалось обратить короля Лионесса в христианство, конклав кардиналов в Риме рассматривал бы это дости- жение как убедительный довод в пользу моей кандидатуры».
Казмир нахмурился: «Короче говоря, если я обращусь в христиан- ство, ты мне скажешь, как зовут сына Сульдрун».
Отец Умфред кивнул: «В сущности, в этом и состоит мое предло- жение».
«Ты хитрый мошенник, — тон короля Казмира стал угрожающе спокойным. — Тебя когда-нибудь пытали на дыбе?»
«Нет, ваше величество».
«Твоя дерзость граничит с безрассудством! Если бы не королева Соллас, не отстающая от меня с бесконечными просьбами и упреками, ты рассказал бы все, что знаешь, сопровождая рассказ стонами и во- плями».
Отец Умфред кисло улыбнулся: «Ни в коем случае не хотел бы проявить неуважение к вашему королевскому сану, а тем более дер- зость! Я всего лишь надеялся, что мое предложение удовлетворит лю- бопытство вашего величества».
«Повторяю: тебе повезло, что тебя защищает королева! Какова процедура обращения в христианство?»
«Это всего лишь крещение — достаточно произнести несколько слов ектеньи».
«Гм. М-да. Пустяк, конечно», — размышлял король Казмир. Через несколько секунд он резко произнес: «Ничто не изменится ни на йоту! Если успех вскружит тебе голову, не снести тебе головы! Ты не бу- дешь контролировать церковные денежные средства — все суммы бу- дут поступать в королевскую казну и выплачиваться из королевской казны, а римские папы не получат ни гроша! Это понятно?»
«Государь, такая система существенно затруднит управление де- лами!» — протестующе проблеял жрец.
«Но такая система необходима, чтобы архиепископ не становился вором. У меня в Лионессе не будет толпы бродячих монахов, слетаю- щихся, как мухи на падаль, при одном упоминании о возможности полакомиться и разжиться за государственный счет. Таких бездельни- ков будут пороть и продавать в рабство, чтобы они занимались полез- ным трудом».
«Ваше величество! — в отчаянии закричал Умфред. — Иные бро- дячие монахи — святые высшего ранга! Они несут благую весть в са- мые удаленные уголки мира!»
«Пусть убираются в свои удаленные уголки без промедления — в Тормуз или в Скорн или в Татарские степи! Но в Лионессе чтоб духу их не было — никаких жирных задниц, никаких потных тонзур, по- нятно?»
Отец Умфред тяжело вздохнул: «Вынужден согласиться — мы сделаем все, что можем».
«Радуйся, жрец! — мрачно сказал Казмир. — Сегодня тебе повез- ло. Ты заключил сделку и спас свою драгоценную шкуру от дыбы! А теперь говори все, что знаешь».
«Мои сведения нуждаются в подтверждении, — без запинки ото- звался священник. — Вы получите их завтра, сразу после церемонии крещения».
Король Казмир молча повернулся и ушел к себе в апартаменты.
На следующий день, в полдень, Казмир явился в небольшую ча- совню королевы. Он молча стоял, пока отец Умфред опрыскивал его святой водой и елейно произносил фразы по-латыни. Затем, повторяя слова за Умфредом, король пробормотал «Отче наш» и несколько от- рывков из ектеньи. В завершение отец Умфред схватил крест и, высо- ко поднимая символ веры над головой, приблизился к королю: «Опустись на колени, брат Казмир! В смирении, преисполнившись востор- том, поцелуй крест и посвяти жизнь благочестивым деяниям и про- славлению Церкви!»
«Придержи язык, жрец! — спокойно обронил Казмир. — Терпеть не могу самонадеянных дураков». Посмотрев по сторонам, он сделал широкий повелительный жест рукой, обращаясь ко всем свидетелям церемонии: «Оставьте нас!»
