Санин Евгений - Святая - святым
- Будет вам сказки рассказывать! - нахмурился Макс. – Вы лучше - научите! А что? Станете моим тренером! Мы с вами объездим весь мир, - принялся уговаривать он, но, видя, что отец Тихон отрицательно качает головой, с неожиданной злобой выпалил: - Не хотите учить, так хоть какую-нибудь книгу по этой борьбе дайте!
- Книгу? По борьбе? Ну что ж, это, пожалуй, можно… - с загадочной улыбкой неожиданно согласился отец Тихон.
Он потянулся к своей сумке и достал небольшое современное издание в скромном переплёте.
- Вот, держи – «Духовная брань». - Протянул он ее Максу и, кашлянув в кулак, пояснил: - Брань – в переводе с древнего русского языка как раз и есть борьба!
- То, что надо! - обрадовался Макс и, не посмотрев, сунул книгу себе за пояс. – Может, там и о славяно-горецкой борьбе что есть?
Отец Тихон не ответил и снова принялся за работу.
- Говорят, она делает человека неуязвимым в любых условиях! – с завистью вздохнул Макс. – А вы её знаете?
Отец Тихон опять промолчал.
И тут Макс, посмотрев на его руки, крестик, перевел глаза на столик, где стояла погашенная им свеча, и изменился в лице.
Свеча горела!
Он сам видел, что отец Тихон не зажигал ее и вообще ничего не делал, кроме того, что вырезал этот странный крестик и давал ему книгу…
А она – горела! Да еще ярче, чем когда он вошел!..
Макс медленно поднялся со стула и пробормотал:
- Ну, так я это… тогда… пошел, да?
Отец Тихон и на этот раз ничего не ответил ему.
И тогда Макс, не сводя глаз со свечи, попятился к двери и осторожно, чтобы случайно не погасить эту чудесную свечу, затворил её:
- Тогда это… того… как его – до свиданья!
«Господи, спаси и помилуй раба Твоего Максима!»
«Господи, спаси и помилуй - всех!»
10
- Нет! – наконец, не выдержал Марцелл…
Крисп держал на ладони выигранные золотые монеты и незаметно от отца разглядывал их.
Марцелл, ошеломленный тем, что отец Нектарий одержал верх в споре и над многоопытным жрецом, молча пересчитывал свои эдикты.
«Надо же, - радостно думал Крисп, - всего пять желтых кружочков, все они вместе - легче куска глины. А сколько добра можно на них сделать. Сколько счастья принести людям!..»
Он представлял, как обрадуется Злата, когда получит их, и отворачивался, чтобы отец не видел его улыбки и сияющих глаз.
Но, очевидно, Марцелл видел перед собой только беспомощное лицо жреца и вдохновенные глаза отца Нектария.
- Нет! – наконец, не выдержал он. – Конечно, в том, что говорит этот Нектарий, есть немалая доля истины. Допускаю, что даже большая ее часть. Может, и вся истина. Но… он поднял над головой один из свитков с императорской печатью и так и застыл с ним. – Кто мне докажет, что всё, о чем он говорит – правда? Ведь всё это – только слова! Быть может, Христос, действительно, совершил массу чудес. Но пока я лично, сам, своими глазами не увижу хотя бы одно чудо… Чему улыбаешься? – заметив улыбку на лице сына, нахмурился он. – Ни за что не поверю!
11
Стас вдруг вспомнил, что Нина уехала на целую неделю, и расстроился еще больше.
Стас сидел на кровати и уже без прежней радости смотрел на свои сто рублей.
В ушах у него так и стоял голос отца.
Генералы и президенты тоже смотрели на него со стены с осуждением. «Эх, была бы тут фотография Нины, она бы совсем по-другому взглянула на меня!» - вздохнул Стас.
Он вдруг вспомнил, что Нина уехала на целую неделю, и расстроился еще больше.
«Ну, почему, почему этот Крисп, выиграв золотые преступным путем, ведь игра в кости была запрещена в его время, был так счастлив? А я, заработав по-честному сто рублей, теперь даже видеть их не хочу?!» - едва не заплакал от досады Стас.
Он небрежно сунул деньги в карман ветровки и с жалостью подумал о родителях:
- Завтра же уговорю Ваньку сходить со мной в лес. Наберу им самых красивых, самых спелых ягод!
Успокоив себя этим, он лег в постель и мгновенно уснул.
Глава шестая
1
- Вот это кал-рась! – бегал вокруг них восторженный мальчик.
Наутро Стас проснулся с твёрдым желанием выполнить то, что задумал с вечера.
Он немного полежал, мечтая, как обрадуются папа с мамой, увидев землянику, и как они потом, укоряя себя, будут говорить, какой у них замечательный сын, совсем не такой, как они почему-то решили…и как станут сокрушаться, почему давно ещё не крестили его…
- Стасик, быстро умойся, приведи себя в порядок и - к столу! – как всегда, позвала его к завтраку мама.
- Сейчас! – буркнул Стас, недовольный тем, что ему помешали так хорошо мечтать.
Быстро поев, он тайком взял на кухне самую маленькую банку и только направился к двери, как мама остановила его:
- Ты куда?
- Как куда? Гулять!
- Потом погуляешь! А пока сходи в магазин за хлебом!
- Но я ведь спешу! Мне некогда! – с раздражением ответил маме Стас, забывая, что ей же хочет сделать приятное.
К счастью, в их разговор вовремя вмешался отец.
- Пусть погуляет до обеда! – подал он голос с оборудованной под кабинет веранды, где сидел над своей диссертацией. – А на обратном пути купит. В это время всегда свежий хлеб!
- Возьмешь половинку ржаного и батон! - не стала возражать мама. - Вот тебе деньги!
- А сдачу можно себе оставить?
Теперь уже мама решила быть добрее отца.
- Ладно, бери! - засмеялась она. – Только всякую ерунду не покупай!
Стас схватил деньги и снова с хорошим настроением выбежал из дома.
Ну, как было таким родителям не принести земляники?!
Однако, когда он подошел к дому своих друзей, радость его улетучилась.
- А их нет! – встретила его у калитки Ванина мама. – Они ушли ловить рыбу для отца Тихона.
На речку? – упавшим голосом уточнил Стас, думая о том, как же он один пойдет теперь в лес…
- Зачем же так далеко? На пруд!
- Давно?
- Только что! Я даже удивляюсь, что ты их не встретил!
Стас с облегчением выдохнул и помчался к пруду. Пробегая мимо храма, он краем глаза увидел, что сегодня там работает всего несколько человек – два старика и три старушки… Да и то как-то вяло, не то, что вчера.
На пруду Ваня только начал разматывать удочку. Лена стояла со своим ведерком в ожидании, когда он что-нибудь поймает и бросит туда. Рядом с ними сидел рыбачивший мальчик лет пяти, около которого дремал смешной рыжий котенок.
- Торько зля сталаешься! – кивал он на свой застывший поплавок, путая почему-то «л» и «р». - Не крюет. Я на зольке плишёр и даже Мулке ничего не поймар!
- А тут что хоть ловится? – поинтересовался Стас, присаживаясь рядом.
- Пескали да горовастики. Бывает, что и каласи попадаются! Но – ледко!
- Большие?
Мальчик показал половину своей маленькой ладошки и зевнул, прикрывая ею рот.
- Вань! – доставая банку, окликнул Стас друга. – Давай сегодня опять за ягодой сходим? Только без станции!
- Без станции можно! – заканчивая последние приготовления, согласился Ваня.
Поплевав на червя, он уже собрался закинуть удочку в воду, как Лена, решившая поиграть с котенком, опрокинула банку с червяками в пруд. Железная банка из-под консервов сразу пошла на дно, а на высыпавшихся в траву червей тут же набросились невесть откуда взявшиеся куры.
- Кыш, проклятые! – замахал на них Ваня и, выхватив у Стаса стеклянную банку, стал бросать в нее уцелевших червей.
- Ты что! Я же ее под ягоды… - возмутился Стас, но Ваня успокоил его: - Под них найдем что-нибудь другое!
Он умело забросил крючок с червяком на самую середину пруда, и не прошло минуты, как поплавок дрогнул, накренился и – тяжело пошел в воду.
- А ты говоришь, не клюет! Ловить надо уметь! – победно оглянулся он на мальчика и потянул удочку на себя.
Но не тут-то было!
- За корягу, наверное, зацепился… не хватало мне еще в воду лезть! - краснея от натуги, захрипел Ваня, изо всех сил рванул удочку, и… на берег, лучась и сверкая живым золотом, вылетел огромный - почти по локоть карась. Котенок в ужасе бросился прочь от такой рыбины.
- Чудо-карась! Чудо-карась! – обрадованно захлопала в ладоши Лена.
- Столько лет здесь ловлю, первый раз такого вижу! – подняв его на руки, с восхищением покачал головой Ваня. - Хватит теперь отцу Тихону и на уху, и на второе!
- Тогда всё, пошли? – обрадовался Стас.
- Вот это кал-рась! – бегал вокруг них восторженный мальчик.
В маленькое ведерко Лены рыбина не уместилась, и друзья, нанизав ее на кукан из толстой ивовой ветки, с гордостью понесли по деревне.
