Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста
Когда обогнули полуостров Пелопоннес, принц показал остров Китира — легендарное место, где из морских волн вышла Венера. Именно здесь возник род Веньеров. Дни стояли теплые, хотя временами шли дожди. Путь продолжался, и вот, наконец, корабль пересек Эгейское море, миновал острова Лемнос и Лесбос и ранним туманным утром через пролив Дарданеллы вошел в Мраморное море. А когда туман рассеялся под лучами яркого южного солнца, на горизонте показался сказочный Константинополь. Азура стояла на палубе и с трепетом смотрела на приближающийся город. Он поражал великолепием и выглядел красивее европейской жемчужины — волшебной Венеции. Столица Турции располагалась на семи холмах и занимала узкую полосу земли между Мраморным морем и бухтой Золотой Рог. Постепенно взору открывались улицы и здания, наперегонки сбегавшие с горы к морю, а на берегу гордо красовались великолепные дворцы и парки.
— Русские дали нашей столице имя Царьград, что означает «Город Цезаря», — объяснил Амир. — А северные торговцы называют ее Микл Гарт — «Могущественный город».
— Необыкновенно красиво, — восторженно вздохнула Азура. — Мы будем жить здесь?
— Нет. Первым делом я должен повидать деда и сообщить о благополучном возвращении, а потом нам предстоит трехдневный путь в мой дворец. Я уже рассказывал, что он расположен на берегу Черного моря. Поплывем на этом же корабле. Во время стоянки в Константинополе вам с Агатой придется остаться здесь, на борту. Вряд ли султан захочет тебя видеть, любимая, ведь он вынужден делать вид, что ничего не знает о нашей истории. Венеция всегда считалась важным торговым партнером Османской империи.
— Вот еще! Мужчины всегда все преувеличивают! — недовольно фыркнула Агата, когда принц ушел. — Уверена, что дож даже не подумал послать за вами погоню, синьора. Христиане и мусульмане только и делают, что кричат о защите своей религии, когда это им удобно, а на самом деле ни те ни другие ни на миг не поступятся коммерческими интересами.
Азура рассмеялась.
— Ты, как всегда, права.
Она не сводила глаз с любимого. Амир сошел с корабля и сел на великолепного белого жеребца, который ожидал всадника, чтобы тот смог отправиться во дворец деда. Черный как смоль человек, одетый лишь в широкие золотые шаровары, держал коня под уздцы. Трудно было не обратить внимания на искусно сработанное красное седло и дорогую серебряную уздечку. Принца окружили шесть янычаров, и отряд стремительно ускакал вверх по дороге. Азура смотрела вслед и думала, что через три дня окажется во дворце, которому отныне предстоит стать для нее домом сераль «Лунный свет». Амир понемногу учил любимую турецкому языку. Хотя прежде ей никогда не доводилось говорить ни на одном языке, кроме родного, слова и целые предложения давались с легкостью. Отлично. Значит, можно будет без труда общаться с двумя другими женами, а ведь установить с ними дружеские отношения очень важно.
Агате чужая речь давалась значительно труднее.
— У меня язык узлом завязывается, — жаловалась она, однако продолжала упорно учиться и скоро, к своему немалому удивлению, обнаружила, что понимает значительно больше, чем может произнести сама. Что ж, тайное знание порою способно оказать серьезную услугу. Если все в новом доме будут считать, что при ней можно говорить свободно, без опасения быть услышанными, то удастся узнать много интересного и важного. Агата поделилась открытием с госпожой.
— Замечательно, — обрадовалась Азура. — Амир уверяет, что обе жены с нетерпением меня ждут и готовы принять с распростертыми объятиями, однако я не настолько глупа, чтобы безоговорочно верить сказкам. Когда увижу своими глазами, тогда и сделаю выводы. Но слуги будут говорить при тебе без утайки, и ты сможешь держать меня в курсе событий и настроений. Амир сказал, что я буду считаться его третьей женой, но в сердце навсегда останусь первой.
— Слышала, что иноверцам позволено иметь четырех жен, — серьезно заметила Агата. — Не хочу сказать, что он вас не любит, и все же придется упорно трудиться, чтобы сохранить и удержать его привязанность.
Азура кивнула.
— Знаю, причем давно. Раньше я об этом не упоминала, но в самом начале знакомства Амир посвятил меня в тонкости восточных обычаев. Еще в Люче Стелларе я поняла, что если решусь поехать с принцем в его страну, то буду вынуждена делить его с другими женщинами. Но любовь пересилила сомнения: я решила, что лучше иметь хотя бы часть желанного мужчины, чем ничего.
— Редкая женщина способна так рассуждать, — искренне изумилась Агата. — Вы поистине удивительны.
— Или просто глупа, — продолжила Азура с хитрой улыбкой. — Как бы там ни было, а рядом с принцем я чувствую себя счастливой. Наверное, это главное.
Азура не кривила душой, хотя последние недели морского путешествия оказались очень нелегкими: она так давно не знала близости и страсти. Почему все вокруг считали, что женщины не способны испытывать вожделения, равного мужскому? Она сгорала от желания, а редкие тайные поцелуи, которыми влюбленным удавалось обменяться на корабле, лишь распаляли воображение. И вот теперь придется делить своего мужчину с двумя соперницами! Но даже эти разъедающие душу сомнения не могли омрачить вновь обретенного счастья. Выбор сделан: обратный путь навсегда отрезан.
Султан Мехмед Завоеватель сердечно приветствовал внука.
— Безмятежная улыбка подсказывает, что сердце твое исполнено довольства, — заметил он.
— Вы правы, повелитель. — Амир низко, почтительно поклонился.
— Сильно ли пришлось пошуметь в Венеции? — уточнил дед.
— А что, жалобы уже поступили? — задал встречный вопрос Амир.
— Нет, — коротко ответил султан и приказал подать еду и напитки: ему хотелось, чтобы внук задержался во дворце.
— Позвольте рассказать одну интересную историю, — попросил Амир. Султан согласно кивнул, и он начал:
— Когда-то жил на свете один принц. И вот влюбился он так глубоко и страстно, что был готов на любые подвиги — лишь бы соединиться с избранницей своего сердца. — Вот так, словно сказку, Амир поведал деду свою невероятную историю от начала и до конца. Рассказал, как две сестры поменялись местами в день свадьбы, ярко изобразил комическое похищение мнимой невесты, поспешное возвращение домой и, наконец, желанное соединение с любимой. Не скрыл, что Венецию пришлось покинуть поспешно, чтобы избежать погони: в городе, несомненно, разразился скандал и воцарился хаос, а обе семьи оказались посрамленными. Ни одного реального имени в рассказе не прозвучало, так что даже слуги, случайно уловившие какие-то обрывки долгого повествования, не могли заподозрить, что героем чудесной истории оказался молодой господин.
Султан Мехмед смеялся от души, слушая, как в горячке похищения любимой принц внезапно обнаружил на корабле ее младшую сестру. Разум и выдержка девочки вызвали искреннее восхищение, а найденный из запутанной ситуации выход получил одобрение.
— Говоришь, никто в городе не знал, что младшая из сестер должна была выйти замуж за своего любимого? Ловкий план, мой мальчик. Ты выбрал себе умную женщину. Надеюсь, ей удастся поладить с Мейсун и Шахди. Нет ничего отвратительнее гарема, в котором идет война.
— Мои жены хорошо воспитаны и дружелюбны, — заверил Амир. — Не сомневаюсь, что они сразу примут Азуру как подругу.
— Ты назвал ее Азурой? — с интересом поинтересовался султан.
— Да. Потому что у нее глаза необыкновенного цвета: похожи на аквамарины.
Мехмед улыбнулся в густую бороду. Да, внук действительно влюблен. К счастью для них обоих, мальчик не унаследовал непокорную натуру своего отца, и за это стоило поблагодарить английскую наложницу — любимую жену Джема.
Она была мудрой женщиной, хотя и носила имя Зайна — «Красота». Быстро постигла тонкости жизни в гареме и заботливо оберегала единственного сына, внушая малышу безусловную покорность султану. Умерла она рано, но Амир отлично усвоил урок. И вот теперь он оказался единственным из всех сыновей и внуков, кому Мехмед мог безоговорочно доверять, зная, что принц не предаст.
Сыновья султана постоянно ссорились и враждовали между собой. У старшего, Баязида, было несколько своих сыновей — от разных жен. Все они унаследовали амбициозность отца, старательно разжигаемую соперничеством матерей. Однако единственный сын Джема, едва повзрослев, добровольно устранился от интриг и борьбы, занялся торговлей и уехал во Флоренцию, откуда время от времени присылал любимому деду важные известия и занимательные сплетни.
Поступок сына глубоко разочаровал воинственного Джема. Но теперь Амир вернулся домой, чтобы навсегда остаться в империи Мехмеда. Действительно ли его устроит тихая сельская жизнь в обществе своих женщин, своих собак, своих лошадей? Хорошо, что у мальчика есть три торговых судна, которыми он очень дорожит.
