Пушистая катастрофа для ректора - Полли Нария
Положив под наши руки белый лист бумаги, ведунья сделала два точечных прокола в наших пальцах и, перевернув их, позволила алым каплям упасть. Две красные точки, словно глаза, теперь взирали на нас и на старуху.
– Смотрите, – сказала Нифисо, – Ваша кровь начинает рисовать. Это знак, что вы связаны судьбой.
Не то слово связаны. Мы ведь даже ритуал для этого провели. Я стрельнул взглядом в сторону Карделии, но та слишком внимательно следила за действиями женщины.
Тем временем Нифисо взяла в руки палочку из черного дерева и соединила капли крови между собой. И что примечательно, стоило алой жидкости соединиться в линию, как от нее отделилась еще одна – коротка, но отчетливая.
– Интересно, – хмыкнула ведунья. – А ведь с вами связан еще кто-то.
Неужели она говорила о пушистых существах. Они, конечно, влезли в наш ритуал, однако я был уверен, что их влияние на связь почти неощутимо.
Дальше Нифисо стала рисовать нашей кровью, которая удивительным образом не впитывалась в бумагу, различные руны. И по мере того, как она рисовала, они скатывались обратно в одну каплю, словно противились таким махинациям. Однако одна руна все же осталась на листе дольше остальных.
– Это руна Гебо, – пояснила старуха, глядя на Карделию. – И в вашем случае она означает дар и партнерство. Вы будете хорошо совместимы друг с другом, делясь своими ресурсами и эмоциями. Вы будете дарить друг другу равновесие и гармонию. Долгие, долгие годы.
– Годы? – воскликнула Делия. – Но как же мой мир?
Молчать девушка больше не могла. Но ведунья лишь пожала плечами.
– Это твой мир, дитя. Иного у тебя уже не будет.
Глава 18 Затянутые узлы
Кардэлия
Я не вернусь домой.
Я не вернусь домой…
Я не вернусь домой… Никогда.
Эта мысль кружилась у меня в голове, как лошадь в карусели. Круг за кругом.
Мир, в который я попала – теперь и есть мой дом. С магией, с проблемами, с врагами. Иного не будет. Так сказала ведунья, и ей не было смысла лгать.
– Я вижу расстройство в твоих глазах, дитя. Но тебе не стоит грустить, – Нифисо протянула руку и приподняла мой подбородок, заставляя меня посмотреть ей прямо в глаза. – Там, откуда ты родом, твое тело больше не жизнеспособно. Ты умерла. Здесь же ты получила второй шанс и даже несколько лет в придачу.
С такими доводами было трудно спорить. Но меня волновал еще один вопрос:
– А душа… Той девушки…
Почему-то было ужасно сложно сейчас говорить об истинной Карделии. Если до этого существовал малейший шанс все вернуть на свои места, то сейчас я отчетливо понимала – все останется неизменным.
– Ее время истекло, дитя. Судьба отмерила ей короткую жизнь.
– Но почему со мной все иначе? – воскликнула я. Мне казалось несправедливым то, что из двух душ моя оказалась более удачливой. Конечно, я хотела жить. Конечно, я хотела любить… И любила вопреки всем доводам рассудка. Но я чувствовал вину.
Не могла не чувствовать.
Нифисо затянулась и с наслаждением закрыла глаза. Мне сложно было представить, как старуха не теряет сознание от такого количества курительной смеси, потому что мне, даже находясь поодаль, было сложно дышать полной грудью. А ведунья же явно наслаждалась процессом.
– Духи говорят, что в миг, когда гес попросил у доски Каахин помощи, только твоя душа откликнулась на зов. Духи посчитали, что именно твоя жизнь равнозначна уплаченной цене.
Если Нифисо хотела запутать нас еще сильнее, то у нее отлично получалось.
– Капле крови? – решил уточнить Кэлвин.
Нам не довелось обсудить с ректором те догадки, из-за которых мы оказались в этой лавке. Но я уже и так догадалась, что мужчина приложил руку к моему перемещению. Может не сознательно, а благодаря стечению обстоятельств. Вот только сути это не меняло.
Нифисо закатила глаза на заявление де ла Шера.
– Кровь – плата за связь с духами. Но ты просил у доски помощи. Искренне нуждаясь в ответе. И доска ответила тебе, подарив то, что способно тебе помочь.
– Тогда о какой цене идет речь?
Откинувшись на спинку стула, женщина окинула нас задумчивым взглядом. Она не спешила с ответом, будто наслаждаясь повисшим в воздухе напряжением.
– Душа дается за душу. Жизнь за жизнь.
У меня от ее слов глаза на лоб полезли. Не в силах сдержаться, обернулась к Кэлвину и дрогнувшим голосом спросила:
– Кэлвин, ты что, убил кого-то?
Ох, надо было видеть теперь лицо ректора. Мужчина сначала побледнел, а потом побагровел от злости. Да, он был до чертиков зол.
– Вот какого ты обо мне мнения?
–Тише! Прекратите шуметь, у меня от вас голова разболелась! – Нифисо стукнула кулаком по столу, привлекая наше внимание. – Речь идет о спасении, а не убийстве! Ох, Багош, дай мне сил донести до них истину, – добавила женщина уже спокойным голосом, а мне стало жутко стыдно за свои поспешные выводы.
Боже! Как я вообще могла произнести это в слух?
– Ты, – старуха обратилась к Кэлвину. – Ты не дал умереть человеку, и духи даруют тебе возможность спасти собственную жизнь. И раз для этого нужна она... – Нифисо перевела взгляд на меня. – Значит, так тому и быть. Глупо противиться воле высших сил. Это я вам по своему опыту говорю.
– Но что тогда с моим проклятием?
Женщина пожала плечами.
– Оно останется с тобой, пока ты не откроешь глаза и не увидишь очевидных вещей. Все происходит прямо перед вашими носами, дети мои, – она поочередно указала узловатым пальцем на каждого из гас и даже не забыла про Лиама. – Но вас слепят, а вы и рады жить неведением… А теперь ступайте. Духи больше не хотят вам отвечать А мне необходимо отдохнуть.
Глава 18.2
Кардэлия
Я чувствовала себя выжатой, как лимон. То ли так повлиял дым, то ли та капля крови, что Нифисо потребовала в дань духам. Но как бы там ни было, чувствовала я себя паршиво. Ко всему прочему, я окончательно поняла, что застряла в этом мире навсегда. Это расстраивало меня, однако не в той мере,
