Маргерит Юрсенар - Северные архивы. Роман. С фр.
и выходит в приоткрытую дверь. Стоит мягкий се
рый день. Схватив валявшуюся веревку, он привя
зывает свою левую руку к спинке садового стула.
На шум выстрела немедленно прибегает испуган
ная Мод. Средний палец левой руки висит, соеди
няясь только несколькими кусочками кожи с
первой фалангой. Сквозь резное металлическое
сиденье, как сквозь сито, сочится кровь. Она кое-
как перевязывает ему руку. С повязкой через
плечо он проходит пешком два лье до врачебного
кабинета.
Он выходит оттуда после ампутации пальца,
рука по-прежнему на перевязи, а культя надлежа
щим образом смазана йодом и забинтована. Врач
принял версию о несчастном случае. Видя, что
Мишель очень бледен, он настаивал на том, чтобы
291
19*
раненый прилег на шезлонг в его кабинете. Но
Мишелю не сидится. Он попросил разрешения
унести странный подарок на память — отрезан
ный палец в носовом платке, ему кажется очень
забавным в последний момент бросить им в ма
ленькую служанку, открывающую ему дверь на
улицу. Молодая особа падает в обморок. Мишель
окликает возницу двуколки, едущей в его направ
лении, и взбирается на сиденье рядом с ферме
ром. И вовремя, ибо он сам почувствовал себя
дурно.
Подобный поступок ст оит самых невероятных
эпизодов романов Уиды. На какое-то время он
оживил их любовь. Но глядя на зарубцевавшийся
обрубок, Мишель порою думает, что если умереть
за женщину — прекрасно, то пожертвовать ради
нее двумя фалангами — глупо. Потом нежность
берет верх. Маленький коттедж пропитан воспо
минаниями о слишком частых ссорах. Они решают
начать все заново в другом месте.
Мишель, теперь регулярно получающий субси
дии от отца, предлагает Мод перебраться поближе
к большому городу. Примерно за двадцать миль от
их нынешнего местожительства они находят сда
ющийся внаем домик, расположенный неподале
ку от пригородного вокзала, так что при желании
можно добраться до Лондона за час. Приятно бы
ло расстаться с колледжем, приятно было перево
зить в фермерской двуколке кое-какие вещи,
которыми они обзавелись. До конца учебного года
остается всего три недели, и Мишель в сопровож
дении Реда возвращается один, чтобы наблюдать
292
за конными упражнениями своих чересчур упи
танных учеников. В последний момент Мишель
принимает решение, давшееся ему нелегко: оста
вить Реда у соседа, симпатичного фермера. Он не
представляет себе, что можно ограничить свободу
прекрасного животного, привыкшего бегать по
полям и лесам, стенами садика в пригороде. Но
через два дня после возвращения в новый дом он
слышит, как кто-то скребется и скулит у двери.
Большой пес огненного цвета бросается хозяину
на грудь, потом растягивается на полу, он слиш
ком измучен, чтобы притронуться к миске с во
дой, и слабо бьет хвостом по полу. Ред, убежав от
фермера, проделал — одному Богу известно
как — двадцать миль. Мишель клянется больше
никогда в жизни с ним не расставаться.
Новая жизнь оказывается приятной и не обма
нывает их ожиданий. Они часто ездят в Лондон:
Мод бегает по магазинам, он покупает книги, хо
дит в театры и страстно увлекается Ирвингом и
Эллен Терри *. Он нашел работу по утрам в сосед
нем манеже. Чтобы занять себя и увеличить их
скудные доходы, Мод вновь берется на дому за
прежнее ремесло модистки. Мишель, возвраща
ясь после долгих прогулок с Редом, бросает
взгляд в гостиную и видит, как Мод обсуждает
фасон с клиенткой. Вечером он с удовольствием
смотрит, как ее красивые руки, которыми она гор
дится, мелькают среди лент и плетеной соломки.
Но если не считать книг, а также отсутствия фор
тепьяно и арий из оперетт, их жизнь почти не от
личается от той, что вели Рольф и Мод в Патни.
293
Тем временем в конверте, запечатанном се
мейной печатью, Мишель получает от отца пись
мо, сердечное и короткое, как и все его письма.
Мишель Шарль чувствует себя неважно, ему всег
да хотелось повидать Лондон, и он решился сде
лать это, пока у него есть еще желание и силы.
Он останется на неделю, и ему бы хотелось, что
бы сын почти постоянно был рядом. Поскольку он
не говорит по-английски, то надеется также, что
Мишель встретит его на пристани в Дувре.
* * *
Едва корабль причалил к пристани, Мишель
увидел, как с палубы первого класса спустился и
пошел по мостику пожилой, высокий, слегка пол
новатый человек, в одной руке он держал вешал
ку, а в другой — аккуратно свернутый и
перетянутый ремнем плед, из которого торчал
зонтик. В поезде разговор завязался как ни в чем
не бывало. Да, переезд из Кале в Дувр прошел
удачно. Здоровьем Мишель Шарль не блещет: по
сле тридцатилетней передышки он снова страдает
язвой желудка, из-за влажного лилльского клима
та от зимы к зиме ревматизм мучает его все силь
нее. Путешественник с удовольствием выпивает
дымящуюся чашку чая, которую ему приносит
проводник. На остановке в Кентербери он высо
вывается из окна, пытаясь разглядеть собор. То
ном человека, возвращающегося к своим
невинным причудам, он напоминает сыну, что в
старые времена многие члены семьи носили имя
294
Томаса Бекета *, то ли из-за того, что этот прелат-
мученик был очень популярен по всей средневе
ковой Европе, то ли потому, что некогда тесные
узы связывали некоторые фламандские фамилии
с Англией. Чуть дальше Мишель Шарль любуется
зелеными гирляндами хмельника, фестонами об
рамляющего дорогу, как у подножия Мон-Нуар.
В Лондоне Мишель Шарль останавливается в
прекрасной солидной гостинице, без кричащей
роскоши, где прислуга вышколена как дома. Он
снял для сына комнату рядом. Он заказывает в но
мер изысканный обед, где фигурируют англий
ские блюда, которых ему хочется отведать. Стол
накрывают перед камином, красные шторы плот
но задернуты и смягчают шум лондонских улиц.
Весь этот вечер будет одушевлен чувством, к ко
торому редко обращается литература, но если оно
существует, то является одним из самых сильных
и полных — это взаимная любовь отца и сына.
Мишель Шарль незаметно вызывает Мишеля
на откровенность. Молодому человеку у ж е давно
не хватает собеседников. Хотя он в совершенстве
владеет английским, есть мысли и чувства, кото
рые можно выразить только на родном языке и в
присутствии понимающего слушателя. В этот ве
чер все загнанное Мишелем вглубь поднимается
на поверхность. Он д а ж е рассказывает шутливым
тоном, чтобы отец не подумал, что он принимает
случившееся близко к сердцу, о своей трансатлан
тической эпопее. Но отрезанный палец объясняет
несчастным случаем, за это время он сумел тща
тельно отработать все детали своей версии. Тем
295
не менее рассказ о происшедшем за семь лет ему
самому кажется эфемерным, словно сон. Как
только он начинает объяснять свои поступки, то
перестает понимать их. О Мод ему сказать осо
бенно нечего, быть может, потому, что, несмотря
на долгую привычку, молодая женщина по-преж
нему остается для него загадкой, а может, потому,
что чувства, которые она ему внушает, трудно пе
редать словами, или же потому, что, говоря о ней,
он замечает, что, в сущности, больше не любит ее.
Он протягивает отцу фотографию подруги, заме
тив, как это принято, что в жизни она лучше. Ми
шель Шарль, которого созерцание красоты делает
серьезным, долго смотрит на карточку и, ни слова
не говоря, возвращает ее сыну.
После обеда они закуривают сигары и отец, от
кашлявшись и прочистив горло, начинает:
— Ты сам видишь, что я не очень здоров... Я
хотел бы, пока не поздно, увидеть, что ты прилич
но устроился и поселился неподалеку от меня... Я
много размышлял над проблемой твоей женитьбы,
которая, конечно, осложняется твоими отношени
ями с армией. Некоторые семьи это могло бы от
пугнуть. Молодая особа, которую я имею в виду,
происходит из хорошего и старинного рода в Ар
туа, сказать по правде, весьма небогатого. Пере
говоры с родителями идут своим чередом. Я видел
ее однажды. Брюнетка, красива, и не просто кра
сива, она с изюминкой. Ей двадцать три года. Вер
хом ездит как настоящая сорвиголова, вы
сойдетесь по крайней мере в этом. К тому же, —
добавляет он, обратившись к генеалогии, своему
296
коньку, — между ее семьей и нашей в XVIII веке
у ж е был заключен союз.
