Дмитрий Зеленин - Великорусские сказки Пермской губернии

Потом он пошел, начал сворачивать дуб. Своротил дуб, отворотил чугунную плиту — и действительно, достал ковёр-самолёт и золотую кисть. Разостлал ковёр-самолёт и сказал: «Лети, ковёр-самолёт, в то государство, где царь-девица живет!» (Царством правит она сама, девицам — Прилетает в его государство. — «Ковёр-самолёт, остановись!» — Собрал его под пазуху и идет городом. Доходит до пятистенного домику, заходит в этот дом. Живет в этом доме одна старушка. Старушка все равно как ему мать родная показалась, увидела его — обрадовалась. — «Вижу я, что ты с голоду; остановись у меня, и пообедай, и ночку переночуй! Пущай у тебя ноги отдохнут!» — Ночь приходит. Ужином она его накормила. Он и разостлался на лавочку: одну половину ковра-самолёта постлал под себя, а другу развесил.

Огни взяли люди (в потёмках) — прибыла к ней, к старушке, царь-девица. — «Ах, бабушка, гость-от у тебя хороший! Поставь-ка мне свечу, я буду списывать ковёр-самолёт!» (Срисовывать.) Срисовала этот ковёр-самолёт и говорит: «Ты, бабушка, на суточки еще его уговори! Я тебе втрое за это заплачу». — Переночевал ночку. Старуха утром приготовила ему завтрак хорошой и говорит ему: «Ты, милый друг, поживи у меня! Пущай у тебя отдохнут ноги!» — «Я подождать — поживу! У меня платить тебе нечем, — сказал молодец, — бабушка!» — «Ну, я не нуждаюсь твоим деньгам, только ты поживи со мной — мне веселее!» — До вечера доживает. Старуха и говорит: «Батюшка, — говорит, — на которой лежал (спал) половине (ковра-самолета), ту развесь, а которая на стене была (срисована), на ту ляжь!» — Утром старуха опять ему завтрак изготовила, как требно быть, накормила, и он день опять ходит. Вечером накормила и говорит: «Ты вот что, батюшка! Тебе на лавке тесно, ты на пол расстелись, по крайней мере, поворотишься и все!» — Как он разостлал, уснул — царь-девица прибыла к нему опять. — «Ах, — говорит, — я края списала, — говорит, — а серёдку не видала». — Она начала потихоньку его содвигать и содвигать и содвинула его с ковра-самолёта, молодца этого. Царь-девица взяла завернула тогда этот ковер-самолёт, вышла на крыльцо, стала на него и говорит: «Ковер-самолёт, лети прямо в мои палаты!» (В мой дом.)

Поутру молодец проснулся, хватился: под ним ковра-самолёта нет! И сел он на лавку, повесил голову. Старуха идет с улицы, увидала, что он кручинный. — «Что ты, батюшка, невесёлый?» — «В чужом месте я обокраден!.. Ну, бабушка, мне теперь рассчитаться нечем! Прощай!» — «Ну, ступай, дитятко, куды знаешь теперь!» (Не нужен и старухе стал.)

«Что делать? Когда она меня этак обызъянила, мне надо воротиться к этому дереву!» (Где ягоды он ел.) — Пришел к дереву, набрал этих трех сортов ягод (одна старая ягода, другая с горбами, а третья — молодцом быть). Явился он в этот город, где царь-девица. У царь-девицы есть ключ; служанка пошла за водой в этот ключ. Молодец усмотрел ее — увидал, что она идет, побежал напрёд, спустил хорошую ягоду сначала. Поддевает девица — оказалась в ведре ягода. Служанка эту ягоду съела, ей приятно сделалось; приходит — царь-девица ее не узнала, что она больно хороша сделалася, и спрашивает ее: «Умница ты, — говорит, — чья?» — «Что вы, — говорит, — царь-девица? Я, — говорит, — ваша служанка!» — «А отчего ты сделалась хорошей?» — «А вот, — говорит, — царь-девица, я пошла на ключ, попала мне такая ягода — я съела ее и сделалась потом хороша». — Царь-девица посылает ее во второй раз: «Ступай-ка! Не подденешь ли мне?» — Служанка идет; молодец увидал, что она идет, побежал вперед, спустил две ягоды враз. Поддевает служанка не одну, а две ягоды. — «Чё желала, так то и получила, — говорит, — видно!» — Приносит, передает царь-девице: «Вот, — говорит, — я тебе поддела две ягоды!» — Царь-девица приказала ей самовар поставить; «С чаем я, — говорит, — буду пить, так тогда буду и есть». — Перед чаем съела царь-девица одну ягоду и смотрится в зеркало: «Что, — говорит, — поседела, постарела!» — Забранилась на служанку: «Что ты, подлая, со мной сделала?! Я теперь старуха стала! Меня не примут в Сеноте» — Служанка говорит: «Съешь другую — не лучше ли будет тебе?» — Съела она другую — полезли из нее рога и горба. Потребовала она дохтуров — дохтура ничего не могут с ней сделать. Наконец, она обещанье дала: «Кто бы меня вылечил, за того я и взамуж пойду! Дайте знать по всему царству! Хоть бы пришлой какой-нибудь вылечил».

Молодец узнал это дело, съел старого положения ягоды и сделался стариком. В дом к ней приходит и говорит: «Я тебя вылечу. Что ты мне — как заплатишь или обвет у тебя какой?» — «Дедушка, если ты меня вылечишь, я за тебя замуж пойду!» — «Подпишись под это дело!» — Та подписалась. Он подает ей ягоду. — «Да ты что мне подаешь? Еще хуже буду?!» — «Ешь, — говорит, — хорошая будешь!» Она съела и сделалась лучше старого, красивая сделалась: здрел бы глядел и с очей не спущал. — «Пойдем в Сенот: закон дозволит ли с тобой венчаться?» (Взад пятки уж!) — В Сенот приходит, она и говорит: «Господа судьи! Вот старик меня вылечил, я ему подписалась, чтоб с ним замуж идти; закон дозволяет ли, чтоб с ним венчаться?» — Господа генералы и говорят: «Если, государыня, ты повенчаешься, мы тебя не поставим в царицы, потому что муж у тебя будет старый, семьдесят лет! Ты его рассчитай деньгами лучше!» — А старик деньги не берет: «Ты обвешалась за меня замуж, мне деньги не надо!» — «Когда деньги не берешь, мы тебя отсюдова не погоняем; а ты, царица, ступай домой!»

Когда она пошла домой, он вынимает из кармана золотую кисть и говорит: «Когда была ты девица, исправься ты теперь кобылица! А вы, генералы, когда были молодцы, теперь исправьтесь все жеребцы!» — Махнул своей кистью — и они все исправились жеребцами. Садится на эту кобылу, а жеребцы за ним побежали. Приезжает к брату в царство свое. Стал он на фатеру, не к брату (с табуном-то) наперво. Сказал: «Погоди, господин хозяин, я схожу к вашему царю: не возьмет ли у меня лошадей?» — Идет к брату, съел хорошую ягоду и сделался как быть молодцом — чтобы брат его мог признать, значит. Тогда брат увидел его, обрадовался, что брат пришел к нему обратно домой. Брат своих служащих потребовал — поставил для него живо самовар; стали чай пить.

Старшой брат и говорит: «Брат, был ты по всем городам; нет ли хорошей невесты? Я собираюсь жениться». — «Ох, брат, хорошу я тебе невесту привез, — говорит, — да она у меня на фатере». — «Да что ты, чудак, прямо не вел?» — «Есть, — говорит, — брат, у меня там еще жеребцы, не хочешь ли ты купить их у меня?» — «Веди их сюды! Что ты, чудак, там на фатеру стал?! Веди и невесту: чай пить станем вместе с ней!» (Еще как поглянется невеста-та.) — Брат пошел, отвязал кобылицу и жеребцов, приводит их к поратному крыльцу, становит всех рядом. — «Иди, брат, как поглянется ли невеста? Потом я в комнаты могу завести!» — С братом вышли на двор. — «А где невеста?» — «Вот, брат, с краю-то стоит кобылица — вот тебе и невеста!» — «Да что ты, брат, смеешься надо мной? Разве подобает мне на кобылице жениться?! Если бы не брат был, так я бы тебе и голову сказнил за это!» — «Неужели ты не веришь, что это тебе невеста? Если хочешь, то я тебе сейчас на практике покажу, что она будет тебе невеста». — Он вынимает из карману кисть, махнул кистью и говорит: «Была ты теперь кобылица — исправься по-старому девица!» Махнул кистью: «Когда были вы жеребцы — исправьтесь по-старому молодцы, кто как был!» — Все исправились молодцами. Царь говорит: «Идите чай пить с нами теперь!» (Согластен уже замуж брать ее.) — Чаю попили, согласился он ее взять замуж, повенчался с ней, и пошла у них пировка.

Пожил он (князь этот) много ли, мало ли время, стал у брата проситься к отцу. К отцу он приезжает; отец увидал своего сына, обрадовался. Отец спрашивает: «Где вы, дети, проживаетесь?» — «Собери сегодня сродственников, знакомых, — мы с тобой попируем, тогда я тебе скажу, при людях». Нашли люди. Начали водкой обносить; пошла у них пировка. Сын отцу и говорит: «Тятенька, дозволь мне шуточку сшутить!.. А вот, тятенька, — говорит, — брат мой живет царём в таком-то городе, а я перед ним князем!..» Вынимает свою кисть: «Вот, — говорит (мать свою): — когда была ты бабицей, исправься теперь кобылицей!» — Она кобылой и переставилась у него, мать его. Он махнул кистью — гулевана жеребцом изладил, — «Теперь ступайте, как знаете гуляйте!» — А отца увез, все запродал, увез в свое государство.

Рассказал А. Д. Ломтев

Францель жил у царя. За свою красоту получал он 12 раз в год из банку — сколько он умеет взять (уму у него не было). Францелю это сделалось не довольно; стал у царя проситься: «Я желаю еще по белому свету погулять». — Царь на то ему сказал: «Францель, чем ты еще недоволен от меня?» — «Ваше Царское Величество, желаю, однако; хуже себе получу, а все-таки схожу погуляю по белому свету!» — «Если не поглянется, Францель, чужая сторона, воротись ко мне опять на житье!»