Кодекс Императора II - Виктор Молотов
Если об этом узнают, для детей графини это будет смертный приговор. Никто из младших членов рода не упустит возможности сменить правящую ветку, а учитывая, как граф умер, все выходит довольно весело.
Арбенский был довольно агрессивным человеком. Он часто поднимал руку на графиню и её детей. Это я знал из докладов. А ещё знал о том, что Регина может рано или поздно не сдержаться. Сегодня граф перегнул палку.
Регина переживала за безопасность детей, и сегодня они могли по-настоящему пострадать. В ее докладах они всегда были добрыми, чистыми сердцем, жизнь еще не успела их испортить, поэтому она поступила, как считала нужным. И я полностью поддерживаю ее решение.
Да, я учил своих служанок, что они должны слушать приказы. Но также я всегда им говорил, что они не должны забывать о том, что следует действовать по ситуации. Я не всегда могу быть с ними рядом. Поэтому имеем, что имеем.
С Арбенскими всё выходит достаточно непросто. Графский род находится в состоянии войны с родом Юрмановых.
У них уже несколько раз начинались войны и всегда гасились в самом начале. При том, что главы рода никогда сами этого не начинали. Между родами имелись общие споры, но при этом их главы были друзьями еще с университета. Только эти два человека сдерживали это противостояние.
Как только враги узнают о смерти Арбенского, всему придет конец. Роман Юрманов сразу прекратят сдерживать своих родственников, и они нападут на графиню и ее детей. Они просто хотят земель этого рода, поэтому будет кровопролитие. А Юрмановы ряно поддерживают Вороновых
— Все понимаю, — отвечаю графине.
— Я готова на все, главное, защитить детей, — говорит она.
— Они будут в безопасности, это я гарантирую.
— А что вы хотите взамен? — вздыхает она.
— Взамен мне нужна полная поддержка от тебя и твоего рода.
— С родом будет тяжело, — она опускает взгляд, но не отказывается. — А я полностью поддерживаю вас после того, как Регина нам помогла.
Графиня прислонила руку к щеке, на которой был нанесен слой тонального крема. Качественного, поэтому он хорошо скрывал то, что находилось под ним.
— Тогда начнем представление, — говорю я и оборачиваюсь к Алине, которая все время сопровождала меня. — Вызывай Арлекина. И принеси мне книгу.
— Конечно, я мигом, — вздыхает она.
И почему сегодня все женщины передо мной вздыхают? Ну, что с них взять?..
Алина вернулась через пять минут с Кодексом Первого Императора в руках.
Увидев его, Арбенская открыла рот и выпучила глаза. Каждый аристократ знал, как выглядел Кодекс.
— Она! Она… она же… она же не может!
Графиня даже заикаться начала от шока.
— Не переживай, это я ее попросил, — улыбаюсь я и забираю книгу.
Положив ее на стол, я говорю:
— А теперь пришло время принести мне клятву верности.
Арбенская вся дрожит. Она понимает, что стоит коснуться и она умрет… Она не верит, что все будет хорошо, что бы я не говорил, но ради детей и не на такое готова.
— Я готова. Что… что мне делать? — дрожащим голосом спрашивает она.
— Просто приложи к нему руку.
У графини чуть глазные яблоки не выпали из орбит. Подтвердились ее самые страшные опасения.
— Выбора у меня все равно нет, — говорит она и смотрит на меня.
Я молчу, и последняя надежда на спасение умирает.
Она садится за стол перед Кодексом Первого Императора и медленно, осторожно… прикладывает к нему руку. Закрывает глаза и произносит:
— Я, Арбенская Виктория Игорьевна клянусь служить верой и правдой Романову Дмитрию Алексеевичу.
Кодекс засиял белым светом… и сразу потух.
Сказав это, она резко распахивает глаза.
— Я жива! — в шоке осознает она.
— Жива, — слегка улыбаюсь я. — А еще, теперь ты целая.
Достаю из кармана небольшой платок и подхожу к графине. Стираю с ее щеки слой тонального крема, а Алина подносит зеркало.
Её муж был известен тем, что любил наносить другим порезы — от легких до глубоких… За это он стал нежеланным гостем в домах терпимости.
Арбенская смотрит в зеркало, словно не веря своим глазам.
— Можешь проверить все тело, там нет ни одного пореза. Ты была честна и откровенна с Кодексом. И он принял твои слова. Но если надумаешь предать, сама узнаешь, что будет.
Графиня судорожно закивала.
— Где Арлекин? — спрашиваю у Алины.
Она только открыла рот, чтобы ответить, как в дверь кабинета постучали.
Заходит старик в галантном костюме.
— Добрый день, господа, — вежливо говорит он.
— Отец! — вскакивает графиня и хватается за сердце. — Но как? Ты же… Ты же у…
Глаза графини закатываются, и она падает в обморок. Но Алина вовремя успевает ее подхватить.
— Арлекин! Ты с ума сошел? — я повысил голос.
Тот начинает меняться, кожа ходит буграми.
— Прошу меня простить, господин, не удержался, — отвечает Арлекин.
Вместо старика появляется молодой человек на вид не старше двадцати пяти, по таким говорят, что очень располагающая внешность. Но этот человек был отнюдь не добрым.
— Арлекин к вашим услугам, господин. И простите мою маленькую шалость, — склоняет голову он.
— Не простим! — фыркнула на него Алина.
— Алина, помоги графине, теперь ей плохо, — прошу я девушку. — А для тебя, вот, — киваю я на труп.
Служанка осторожно уложила графиню на диван и принялась измерять пульс.
— Все нормально, скоро придет в себя! — сообщила она.
Я кивнул.
А Арлекин подошел к трупу.
— Эх, не люблю я срисовывать с мертвецов.
Я строго посмотрел на Арлекина.
— Ну господин, это реально плохая примета, вон, он еще даже не остыл.
Пока Арлекин занимался своей кропотливой работой, я подошёл к окну. Уже вечерело.
Я прекрасно понимал, что сегодня столицу ждёт война двух могущественных родов. А раз так, то в этом будет выгода и для меня. Но в первую очередь эта выгода будет для самой Российской империи. Часто бывает так, что некоторые рода вовсе не нужны этой самой империи. Вот с одним из таких сегодня я и собираюсь разобраться.
Глава 13
Виолетта сидела в своём офисе, расположенном на самом высоком этаже небоскреба, который являлся центром
