Шпион смерти - Борис Николаевич Григорьев
— Согласен, — ответил ошеломленный Фрам. Такой готовности к конспиративной деятельности от банковского клерка он никак не ожидал. По всей видимости, когда речь идет о деньгах, то люди становятся на редкость изобретательными.
На следующий день Фрам мог убедиться в том, что Бъёрн Бру из предложенной им самим светофорной гаммы безошибочно выбрал нужный зеленый цвет. Он нашел на своем участке «спящий» банковский счет одного богатенького пенсионера, довольствующегося процентами со своего вклада, но запросил за свои услуги пять процентов с причитающейся Фраму суммы. Это было много, но Бру рисковал, а за риск нужно было платить.
Часть десятая
От СЭПО к ПЭТ
Фрам встал из-за стола и стал собирать свои вещи в чемодан. Необходимо было приобрести билет на вечерний поезд и оставить чемодан в камере хранения на вокзале. После этого можно будет обратиться в банк и снять переведенную из стокгольмского банка сумму. Вся операция должна была занять не более четверти часа, и потом он может целиком сосредоточиться на своем маршруте. Да, не. забыть бы купить специальный пояс, в который можно было бы рассовать деньги и более-менее безопасно провезти их через несколько европейских границ, прежде чем он доберется домой.
Он вызвал по телефону такси, еще раз осмотрел номер, чтобы не оставить в нем после себя какой-либо мелочи, посмотрел на часы и спустился вниз. Такси — желтый с черными шашечками «мерседес» — уже ждал его у подъезда. Шофер предупредительно выскочил из машины, взял у него чемодан и аккуратно положил в багажник. Он скользнул взглядом по улице и увидел припаркованный на противоположной стороне «сааб», в котором сидели трое. Когда такси тронулось и стало разворачиваться, Фрам увидел, что из кафе напротив выскочил еще один человек и, открыв заднюю дверцу «сааба», присоединился к тем троим. Машина сразу тронулась и уехала в противоположном от них направлении.
Потом он увидит ее еще один раз.
* * *
Старший криминаль-ассистент Йенс Динесен слыл человеком исполнительным, дисциплинированным, но слегка занудным. Начальство терпело его, потому что знало, что на него можно было во всем положиться, но, тем не менее, своим вниманием не баловало. Его въедливость и дотошность не у всех вызывала восторг, а коллеги и немногочисленные подчиненные Динесена вообще страдали от общения с ним и, заступая на дежурство в смене, которой он руководил, заранее испытывали легкий озноб и угрызения совести.
Впрочем, никто из них не мог пожаловаться, что старший криминаль-ассистент как-то злоупотреблял своим начальственным положением, например, пытался переложить груз ответственности на своих подчиненных или несправедливо относился к ним. Наоборот, он всегда прикрывал их перед вышестоящим начальством, брал, если было нужно, вину на себя и уводил их из-под удара. Но зато при выполнении оперативных заданий спуску никому не давал и проявлял неукоснительную требовательность и принципиальность. И никто не мог предположить, что педант и брюзга Динесен был заботливым отцом, нежно любящим супругом и внимательным сыном для своих двух престарелых родителей, проживавших в небольшом провинциальном городке Вордингборге.
Динесен возвращался с задания из города в Политигорден[11], когда по радио получил указание сразу по прибытии на рабочее место зайти к шефу. Поднявшись на пятый этаж, он прошел по длинному, темному коридору, сделал переход и очутился в аппендиксе, в котором располагался секретариат ПЭТ[12] и кабинеты руководящего состава службы. Секретарша шефа, как только он появился, нажала кнопку селектора и сообщила:
— Господин Динесен прибыл, господин комиссар!
— Пусть заходит, — отозвался за дверью шеф ПЭТ, и секретарша молчаливым жестом пригласила Динесена открыть обитую кожей массивную дверь.
— Входи, входи, Йенс, не стесняйся. — Начальник ПЭТ, комиссар Херлуф Естебю, высокий, спортивно сложенный мужчина лет пятидесяти пяти, с гладко зачесанными назад белесыми волосами, приятной улыбкой и мягкими манерами университетского преподавателя, поднялся из-за стола и протянул старшему криминаль-ассистенту тонкую холеную руку: — Как дела?
— Спасибо, шеф, дела идут нормально, только в следующий раз, если Петерсен опять подведет меня со своей оперативной техникой, пусть пеняет на себя.
— Ну-ну, Йенс, оставь Петерсена, я ему уже устроил изрядную нахлобучку… Как жена? Как дети?
— Нормально, шеф. Я полагаю, что вы не за тем меня вызвали, чтобы интересоваться моей семьей?
— Ну и типчик ты, Йенс. Недаром ребята на тебя жалуются.
— Это к делу не относится, господин Естебю. Я вас слушаю.
— Хорошо-хорошо, перехожу к делу, раз тебе не терпится. — Комиссар Естебю заложил руки за спину и стал ходить по кабинету, рассказывая суть дела, по которому ему понадобился Динесен. Он делал это в такой свободной и непринужденной манере, словно речь шла не о серьезном оперативном задании, а о творчестве датского сказочника X. К. Андерсена или о географических открытиях португальцев в шестнадцатом веке. — Видишь ли, дорогой коллега Динесен, я хочу вам дать поручение, которое может оказаться под силу только вам.
Комплимент начальника никоим образом не повлиял на Динесена, во всяком случае, ни один мускул на его лице не дрогнул, и он продолжал внимательно слушать комиссара, глядя прямо перед собой в крышку стола. Естебю даже показалось, что его неблагодарный слушатель сейчас зевнет от скуки и попросит опять говорить только по делу.
— Наши коллеги из СЭПО[13] направили нам ориентировку об одном подозрительном иностранце, который сегодня появится у нас в Копенгагене. А потом позвонил инспектор Ёста Валлен и попросил нас о разрешении послать сюда свою оперативную группу, чтобы понаблюдать за ним, но я ему вежливо отказал в этом.
— И правильно сделали, шеф. Прошлый раз, когда мы вели этого восточного немца, шведы самым подлым образом подставили нам в Стокгольме ножку и чуть не сорвали мероприятие по задержанию его с поличным.
— Так вот, я им предложил, если нужно, держать с нами связь на любом уровне, но оставить за собой возможность самим на собственной территории контролировать и проводить операции. Иностранец — назовем его Гастролер — появится у нас на несколько дней якобы для осуществления какой-то финансовой сделки. СЭПО скупо охарактеризовала объекта, но из того, что мне стало известно, складывается впечатление, что речь может идти о весьма важной
