Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Из хаты младший лейтенант вышел с сумкой в руке, широко направился к калитке.
— Спасибо за гостеприимство, уважаемые, — и зашагал по улочке.
Мать кинулась следом.
— Сынок!.. Погоди! Куда ты? — догнала, перехватила, заставила остановиться. — Ты же знаешь отца. Бешеный! Сначала сорвется, потом жалеет. Сейчас отойдет, поговоришь по-людски. Пошли, Игореша, обратно.
— Не пойду, — мотнул головой Лыков. — Найду нормальную работу, вернусь.
— Так ведь какая сейчас работа?.. Правда, что ли, охранником? Отец вообще от стыда сляжет… Пошли обратно, сынок.
Под ногами путался встревоженный Джульбарс, скулил.
Увидели вдруг, что к ним тяжело и неспешно загребает пыль по улице отец. Подошел, властно взял сына за руку.
— Ладно, всяко бывает. Не обижайся. Вертайся, погутарим, сын.
Разобранный двигатель «Жигуля» мыли тщательно и неторопливо. Брали ту или иную деталь, опускали в ведро с керосином, прополаскивали, протирали соответствующим тряпочками, смазывали машинным маслом, аккуратно складывали все на полку здесь же, в гараже.
— Знаешь, за что меня турнули на пенсию? — спросил отец.
— По выслуге.
— Черта с два. Сунулся не в свою епархию. Вот как ты, к примеру. А сидел бы тихо, не умничал, не корчил из себя принципиального, не гонялся за правдой-маткой, не пёр бы поперек начальства, до подполковника точно дослужился бы… А так кукую в старших лейтенантах, рухлядь чиню, от пенсии до пенсии копейки пересчитываю.
— В управлении я встретил твоего сослуживца, батя.
— Не Дымова, случайно?
— Как раз его.
— Он в каком теперь звании?
— Подполковник.
— Во-о!.. Молодец, все-таки дослужился. А мог бы еще выше скакнуть. Но придерживают наших людей, в угол загоняют.
— Предложил помощь, я отказался.
— Правильно сделал. У него и без того проблем хватает, — отец вытер рукавом кончик носа. — Чтоб ты знал, Николай Николаевич лучший сыскарь области. Раскрутил столько дел — другому и не причудилось. Четыре покушения!.. Бандиты отслеживали каждый его шаг! Слава богу, выжил.
— Может, пусть займется «Волчьей балкой»?
— А он определенно бы разнюхал. Но не пустят. На рельсы лягут… Там такие деньжищи. Фурами, трейлерами гоняют дурь!
Игорь достал из кармана клочок бумаги, передал отцу.
— Это что? — не понял тот.
— Та самая бумажка с номером трейлера, которую передал чабан.
— Ценный документ. Не потеряй, — отец с силой потер коротко стриженный затылок. — Получается, что ты теперь чуть ли не центровая фигура, сынок.
— Почему центровая? — возразил тот. — Есть тот же наш начальник, капитан Бурлаков. Стас Кулаков тоже участвовал в задержании трейлера, в аресте того же узбека.
— Но трейлер тормознул первым ты?
— А что оставалось? Чабан принес записку, я и тормознул.
— Кто еще, окромя тебя, видел чабана?
— Никто.
— Видел ты, и только ты можешь его узнать?
— Уже не узнаю… Думаю, его сразу же убрали.
— А если не убрали?
— Тогда возникает сложность.
— Вот именно. Второе — этот узбек… как его?
— Мансур.
— Ты лично видел его живым?
— Не только видел, но и вытаскивал из завала.
— Совсем хорошо. Теперь ответь: когда шла стрельба по колонне, чего в первую очередь добивались бандиты?
— Чтоб все сгорело… Замести следы.
— А что еще?
— Что?
— Убрать свидетелей, и в первую очередь твоего Мансура, как самого опасного. Не дай бог, выживет.
— Он как раз выжил.
— И для тех, кто переправлял товар, это самое опасное!.. Он даст тот след, который приведет в нужное место.
— Пап, в тебе живет классный следак! — с восторгом сказал Игорь.
— Не следак, а оперативник… Не путай — разные вещи. Отстучал опером без малого сорок лет! — не без удовольствия усмехнулся Иван Богданович. — Идем дальше… Мансур, значит, уцелел? Известно, в какой он больнице?
— Никто не знает. Прячут.
— Правильно поступают. Иначе уберут в два счета… Кого ты заметил в связке с Мансуром?
— Щур.
— Ну, да. Ты про него спрашивал. Бандюк, подчищает чужие хвосты. Но сейчас в городе он важный человек… Вращается в верхах! Знается с зятем губернатора!
— А что ты про человека по фамилии Глушко слышал?
— Глушко?.. Даниил… не помню по отчеству.
— Петрович… Знал его?
— Знать не знал, но когда-то было громкое дело… Подловили господина на финансовой пирамиде, светило лет пятнадцать, не меньше, потом выкрутился, сволочь, теперь не знаю, на чем зарабатывает. А тебе он зачем?
— Ты же сам мне говорил, когда звонил, что он связан со Щуром. Можешь что-то новенькое уточнить про этих двоих?
— Кто ж меня пустит в архивы? Хотя попробую через своих бывших, — отец поднялся, с кряхтением разогнул спину. — Кости ни к лешему. Тоже бы каким солидольчиком смазать.
— Может, растереть?
— Старуха растирала, мертвому припарка, — Иван Богданович постоял, разминая поясницу, повернулся к сыну. — Давай пойдем дальше. Что делал Щур на «Волчьей балке»?
— Пробовал договориться. Потом уволок девчонку.
— Какую девчонку?
— Внучку нашего капитана.
— Бурлакова?!
— Ну?
— И где он теперь с ней?
— Кто бы знал… Поеду к Семену Степановичу, будем что-то придумывать.
— Она одна у него?
— Единственная.
— Хорошая девочка?
— Что значит — хорошая? По-моему, замечательная.
— Понятно, — хмыкнул отец, какое-то время помолчал, подумал. — Даже не знаю, что тебе сказать. Как бы, сынок, тебя не взяли в тиски.
— Кто?
— Да
