Семьянин - Николай Дронт
— Выбросить колье в море, не поможет?
— Нет, ваше величество. Этого делать нельзя. Артефакт уже к вам привязался, и отсутствие контакта почти наверняка спровоцирует кризис. Рискнуть можно, но это очень опасно.
— Опасно… Зато просто и можно сделать в любой момент. Значит, решим… пожалуй… Да! Так и поступим. Никто не должен знать о проклятии. Никто! Включая Шарлотту!
— Да, ваше величество. Однако возможно, среди её родственников…
— Стах, ты хороший волшебник, но не властелин. Власть накладывает обязательства. Больше власти — тяжелее обязанности. Никто из подданных, за самым малым исключением, не должен знать про властителя такое. Лучше я умру, чем останусь жить во тьме смуты и грязных слухов о семье.
— Понимаю, ваше величество. Но мне нужна помощь. Один не справлюсь.
— Ладно, пусть помогает Шарлотта. Ещё о проклятии будет знать генерал Фридрих Марер с десятком своих людей. Они уже проверены на Торане — когда тот заменял Лагоза, и когда под личиной смерти готовилось его исчезновение. Без охранителей тебе придётся тяжелее.
— Понимаю, ваше величество.
— Сегодня они арестуют Леммоса. Второго участника тоже. Выбьют из них всё, что те знают, знали, видели, слышали… Затем охранители пошарят по вновь открывшимся щелям. Что найдут, передадут тебе. Заодно, тебе и плата будет за службу. Колье остаётся со мной до конца торжеств. Хуже уже едва ли станет, а помощь при разговоре с другими государями — огромная.
— Наверное, отговорить вас, ваше величество, мне не удастся?
— Нет. И больше не будем об этом. Я женщина, а потому слаба — вдруг не смогу вести себя, как должно? Начну жалеть… Об этом более не говорим. Ты уйдёшь, я всласть наревусь и привыкну к своему новому положению. И продолжай соблюдать видимость, но только изображай службу. На самом деле отложи лишние дела и думай, читай, решай, как мне помочь.
— Так точно, ваше величество.
— Если случится самое плохое, то… — глаза Марианы налились влагой, но с видимым напряжением она взяла себя в руки и продолжила, — защити детей. Лагозику ты присягал, не забудь и о Марианочке. Обещаешь?
— Обещаю, ваше величество.
— На них многие начнут зариться, чтобы подмять под себя. Даже мой отец захочет урвать кусок власти. Короля не сможет, а вот внучку постарается вписать в свои политические расклады. Не допусти этого. Пусть дочка растёт счастливой, но не балованной дурой, как Лаурка. И последнее, о чём прошу: Если вдруг меня не станет, то к тебе должен будет подойти один… человек. Он обыкновенный дворянин, но очень дорог мне. Возьми его под своё крылышко. Дворянин из поместных, денег имеет в достатке, устрой ему карьеру. Ничего такого ему не потянуть, но доведи до полковничьего чина.
Глава 20
Семейный совет
После разговора с Марианой остаток дня прошёл хлопотливо. Начался визитом в Жёлтый дворец, к Силестрии, передача ей кремов, естественно, вновь с восторженными охами и ахами окружения великой герцогини. Лауру, другую великую герцогиню, тоже позвали сюда, и жена тоже вручила набор.
Однако королева отписала ей несколько меньше флаконов, что айзенердская государыня отметила громко, вслух и несколько ворчливо. Моя на это лишь мило улыбнулась и продолжила разговор о достоинствах и недостатках разных зелий.
Затем, уже в нашем Зелёном дворце, без помпы и показухи, обер-цалмейстер зашёл за своей долей. Про него государыня распоряжений не давала, можно было бы казначея и прокатить — не своё же он выдавал! Прикажут, и вновь без всяких разговоров получу потребное. Но, во-первых, отношения у нас сложились, даёт необходимое он быстро и с изрядным запасом. Собственно, из излишков своё и получает.
Во-вторых, главного финансиста и снабженца Двора всякий обидеть может. Но не всякому после того удастся долго нести королевскую службу. Знаете, как в народе говорят? «Не плюй в колодец — вылетит, не поймаешь!» Ладно, сам знаю — «пригодится воды напиться», но первый вариант по жизни весомей. Обидеть можно быстро, но и последствий жди сразу.
В-третьих, кто мне личный кабинет выхлопотал? Не стоит забывать сделанное добро. Словом, человек получил желаемое, остался весьма тем доволен и попросил Шарлотту без стеснений обращаться, если ей вдруг чего-то потребуется.
Заодно, за своим зашёл и канцлер, и… Словом, в первый же день службы моей жены с ней перезнакомились все значимые придворные, так сказать, ведущие шестерёнки дворцового механизма. Это прекрасно, но моя девочка явно утомилась, хотя виду не подавала.
Хоть сегодня присутственный день, в заведение мадам Розы я решил не заезжать — граф Марьян там сегодня точно не появится, а поговорить с братьями, другие случаи найдутся. Кстати, и перед женой неудобно. Нет! Она всё поймёт… потом… возможно… однако лучше с такими визитами погодить.
В карете я намекнул, что есть разговор, но это подождёт до того времени, когда останемся одни, и нас точно не отвлекут и не подслушают. В башне образовались какие-то мелкие дела, так что время нашлось лишь перед сном. Но поймите меня правильно — мы совсем недавно женаты! Как бы смогли отказаться от… э… Словом, у нас не получилось отложить первую демонстрацию мужу кружевной ночной рубахи, пусть даже в пользу обсуждения иных, крайне важных государственных дел. Тем более, кружевные ягодки оказались на таких интересных местах!..
Признаться, скоро демонстрация перешла в более конструктивное русло, а кружева были рассмотрены и измяты. На какое-то время нам стало не до государственных забот. Сильно позже, мы лежали, обнявшись, нам было хорошо и все прочие дела ушли куда-то далеко-далеко. Но вдруг жена спросила:
— Стах, ты же хотел обсудить со мной что-то важное?
— Да, у Марианы серьёзная проблема, но это спокойно потерпит до утра.
— Какие вы все мужчины несерьёзные! Есть крайне важное дело, касающееся Короны, а тебе интересней потискать голую девчонку!
— Во-первых, не просто девчонку, а тебя. Во-вторых, не голую, а в тонкой рубашке, кружевной и такой просвечивающей… И где просвечивающей? Небось, сама знаешь, как ты соблазнительно выглядишь?
— Вот видишь, какой ты легкомысленный! Сам отвлекаешься и меня отвлекаешь! Вот скажи, чем ты сейчас занимаешься? Опять начинаешь, да⁈
Как-то само собой разговор вернулся к обсуждению влияния тонких нитей кружев на восприятие мужчинами девичьих прелестей. Потом мы, усталые, уснули, а к делам вернулись лишь после завтрака. Тогда рассказал всё, особенно о секретности и об очень неохотном разрешении королевы посвятить Шарлотту в
