Дух Древнего - Александр Четвертнов
Конрад остановился под деревом недалеко от арены, и подумал, что работа выйдет ещё скучнее, чем хотелось. Без Кириллоса в академии из его работы исчезнет острота и напряжённость. Даже жаль, что его отчислят.
Конрад так думал, потому что читал в рукописях об одной особенности Аэтоса. Вернее о древнем проклятии, которое на него наложила Феба незадолго до падения титанов. Если Кириллос брал в руки оружие, то любой его поединок должен был закончится смертью. Его или его противника. Без вариантов.
А в исходе поединка командор ордена не сомневался.
Глава 14
Парень на месте не стоял. Подтянул спортивные штаны. Помахал клинком, выписывая восьмёрки. Да покрутил головой во все стороны, улыбаясь собирающейся толпе.
Задели его мои слова, задели. Вон как разошёлся. «Ответить». «Струсил». Печально, что всё это публично и вариантов особых у меня нет. Надо держать марку, раз назвался графом и публично осадил Осокина. Ни шагу назад, только вперёд. И в этом проблема.
Когда-то давно, когда Титаны пытались захватить мир живых, одна из них — Феба, навела на меня проклятие. Тогда я ещё не достиг пика могущества, и её заклинание отразить не смог. Потому долгие века, если я брал в руки оружие, то любая схватка кончалась смертью моего врага.
Только после победы над Титанами я смог снять это проклятье, и то частично, потому что оно глубоко укоренилось в моей ауре. Стало практически неснимаемым. Сейчас смерть моему противнику грозила лишь тогда, когда я начну атаку. А как победить не атакуя?
— Граф, ну что же Вы? — на показ рассмеялся мечник, — сдулись? Вот какова цена графсикм словам оказывается!
Толпа воодушевлённо и возмущённо зашумела, а у меня возникла идея.
— Нет, — я шагнул к клинку, а в голове вырисовывался план, как выйти из ситуации без крови и с прибытком, — только есть одно условие, — я указал рукой на парня, — если я выиграю, то Вы перейдёте в мой кружок. Идёт?
— Идёт! — весело прокричал парень и захохотал, — потому что я не проиграю!
— Слово? — усмехнулся я, и парень нахмурился.
— Вы сомневаетесь во мне, граф? — в его глазах заиграло ехидство, а сам он напоказ выпрямился и громко прокричал: — слово княжьего сына, клянусь фамилией рода. Рода Волковых.
Я подошёл к мечу. Нагнулся. Пальцы ощутили шершавую кожу обмотки и рукоять легла в ладонь как влитая. Выпрямился и взмахнул клинком.
Тяжеловат, длинноват. Хорошо ещё не шпагу бросил. Надо запомнить на будущее и заказать себе Скифос. Он мне привычнее.
— Никакой магии, — улыбнулся парнишка и отсалютовал своим клинком, — только ловкость и сноровка.
— И сила, — добавил я, от чего парень лишь улыбнулся.
— Порхай как бабочка, и жаль, как оса! — прокричал кто-то из толпы.
Хороший совет, но не сегодня. Сегодня всё решит голая сила. Потому что иначе он умрёт.
Парень принял замысловатую стойку. Выставил вперёд левую ногу. Чуть присел. Левую руку откинул назад, будто для баланса, а правую, с клинком в кулаке, вскинул над головой. Прям скорпион, а не человек. Смотрится пафосно, но бесполезно.
Понтоваться не стал. Просто встал ровно, а руку с клинком опустил вдоль бедра.
— Сразу видно диванного эксперта, — ощерился парнишка, — снимите пиджак и примите стойку, граф.
— Спасибо, мне и так удобно, и я больше по настойкам, — хмыкнул я, — на диване с ними проще, сон крепче.
В толпе зрителей послышались смешки. Кто-то засуетился. Возникла какая-то возня, а потом я расслышал, как неизвестные мне люди принимают ставки.
— Сто рублей на Волкова.
— Двести.
— Десять на Волкова.
— На Орлова пять, — я узнал голос Тихона.
Волков сделал шаг вперёд. Его ноги напряглись для скольжения вбок. На плечах дрогнули мышцы, которые отвечали за взмах.
— Минуту, — я махнул свободной от клинка рукой, — таймаут.
Дожидаться реакции противника не стал. Развернулся и пошёл к зрителям. Туда, где стоял Тихон.
Публика моего манёвра не поняла. Послышались удивлённые возгласы. Десятки глаз сверлили во мне дыры со всех сторон. Я же увидел по дороге, что среди зрителей стоит Жорик. Тот заметил мой взгляд. Вздрогнул и отступил за спины зрителей.
— Тихон, — я подошёл к другу вплотную и склонился над его ухом, — у меня в кармане пиджака сто пятьдесят рублей, возьми и поставь всё на меня.
— Но…
— Делай, как прошу, — я отстранился и глянул ему в глаза, — давай.
Тихон кивнул, достал деньги и отступил с первого ряда. Растворился в толпе. Я расслышал его голос и только тогда обернулся к противнику.
— Вы намиловались граф? — улыбнулся Волков, поигрывая клинком.
— За такие шутки, княжий сын, — я задумчиво посмотрел на него, выбирая часть тела, которую буду ломать, — не только в зубах бывают промежутки.
— А где же ещё, — фыркнул княжич.
— Меж рёбер, — бросил я, выходя на центр импровизированной арены. — Вы и дальше скулить будете, или атакуете?
Переход от благодушия к злости оказался моментальным. Только что глаза Волкова сверкали весельем, но в миг налились кровью.
Его лицо вспыхнуло красным. Ноздри раздулись. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Он зарычал, как волк, и кинулся ко мне.
Ложный взмах. Рубящий удар летит сверху и тут же меняеет направление.
Я просто подставил клинок под его меч.
Звон от столкновения вышел громкий. Чистый. Словно кто-то стащил треугольник из симфонического кружка и ударил по нему палочкой.
Руку княжича тряхнуло. Ей передалась вибрация от меча. Прошла от пальцев до плеча. Долбанула в суставы. Ладонь разжалась, и меч полетел на землю.
— Ай, — волков затряс отсушенной рукой, — я же сказал, без магии.
— А я согласился, — хмыкнул я и вдарил ему в челюсть с левой.
Он даже не вскрикнул. Рухнул как подкошенный. Только шлейф от двух вылетевших зубов напоминал, что только что передо мной стоял человек.
— Ну, вот и всё, — я обвёл взглядом зрителей, — не знаю, называется ли это у вас фехтованием, но сила рук важна.
Песок под ногами разъезжался. Зрители расходились в стороны. Кто-то захлопал. Сначала медленно и вяло, но потом апплодисменты стали сильней. Кто-то свистнул, выкрикнул браво. До ушей доносились обсуждения боя. Предположения о моей физической силе.
Вот, кто ещё
