В объятии Зверя. Том 2 - Зена Тирс
Перекинув ногу через шею коня, Рейван спрыгнул на землю и нетерпеливо постучал. Открывать никто не спешил.
— Там ведь одни женщины. Боятся? — спросил Тирно.
— Женщины и их дети. В основном, — ответил Рейван.
— То-то они не торопятся отпереть двум вооружённым риссам…
Рейван провёл пальцами по кованым петлям ворот и прижался лбом к двери.
— Что-то в тебе переменилось после камнепада, — сказал Тирно.
— Циндер простил мне предательство, — ответил Рейван. — Но я этого не заслужил.
Из-за ворот донеслось шуршание, но их по-прежнему не открывали. Рейван снова громко постучал.
— Отворите! — сказал он по-набульски. — Я ищу рисскую женщину, она беременна!
Тирно переглянулся с Рейваном.
— Ты знаешь? — проговорил рудокоп.
Рейван не ответил, вновь поднося руку к двери. Но запор на воротах лязгнул, и в небольшую щель выглянула жрица. Её длинные седые волосы свободно лежали по плечам. В сгустившихся сумерках она напомнила Рейвану его мать.
— Я ищу Ингрид, — сказал он с горящим взглядом. — Есть такая среди вас?
— Я знаю тебя, — произнесла жрица, оглядев его и остановив взор на золотой гривне на груди. — Ты Зверь и рисский вождь. Ты привёл в наши земли своё северное воинство.
— Прошу тебя, скажи, есть ли среди вас Ингрид? — умоляюще произнёс Рейван.
Жрица бросила взгляд на Тирно и, убедившись, что никого с ними больше нет, распахнула ворота.
— Меня зовут мать Эдна, — произнесла жрица, жестом указывая следовать за собой. — Я настоятельница храма.
— Моё имя ван Эйнар…
Назвав своё имя, Рейван осёкся. Ему в грудь словно вошло калёное железо: последние несколько месяцев он бежал от своего прошлого. Он не хотел быть кзоргом. Назвавшись человеческим именем, данным ему при рождении, он полагал, что изменится, забудет все совершённые грехи. Но забыть погибших по его вине друзей он не смог. Прощение, которое даровал ему Циндер, жгло сердце.
— Можно просто Рейван.
Они пересекли небольшой двор и поднялись на крыльцо.
— Ты вовремя пришёл, Рейван, — сказала жрица, отворяя дверь.
В передней комнате горели масляные лампы, тут же стояли две жрицы в шерстяных накидках и беспокойно перешёптывались. Рейвана встревожили их озабоченные лица в ночи, когда всем должно отдыхать.
Мать Эдна указала им пройти дальше, в главную комнату. Там Рейван увидел Ингрид, лежавшую на постели. Кожа её была бледна, а из-под покрывала выпирал большой живот. Поколебавшись мгновение, он бросился к её постели.
— Девочка моя, — проговорил он, прижав её к себе.
***
— Рейван, я знала, что ты придёшь, — ответила она, слёзы показались у неё на глазах. — Почему Дэрон не с тобой?
Рейван покачал головой, брови его дрогнули. Он сглотнул, чтобы избавиться от кома в горле.
— Дэрон погиб, спасая мне жизнь.
— Нет… Как же так⁈ Он так и не узнал… — произнесла Ингрид хриплым голосом.
И только теперь Рейван заметил, что она тяжело дышала и в груди её что-то бурлило.
— Он знал: я сказал ему. Он пошёл за тобой, но не сумел. Многие не сумели. Очень многие погибли, — произнёс Рейван, стискивая зубы от внутренней боли.
Ингрид вздохнула. Тонкая струйка крови стекла у неё по нижней губе, и одна из жриц приблизилась, чтобы её вытереть.
— Что с тобой? — заволновался Рейван. — Как ребёнок?
Он положил ладонь на живот Ингрид, покровительственно и осторожно нащупал пальцами бугорки ножек — они пнули его изнутри в ответ на прикосновение.
Ингрид закашлялась, не успев ответить. Ещё больше крови показалось на покрывале.
Мать Эдна присела рядом с Рейваном.
— У неё слабая кровь, — сказала она на набульском наречии. — Ингрид умирает.
— Я не понимаю, что они говорят, Рейван, — слабо улыбнулась Ингрид. Он сжал её руку и внимательно поглядел на Эдну.
— Кровь источает всё её тело, она не останавливается — что мы только не пробовали! У Ингрид в груди скопилось много крови, она не даёт ей дышать. Ребёнок пока жив, но скоро он погибнет в ней, не успев родиться.
— Что она говорит, Рейван? — прохрипела Ингрид.
Рейван перевёл взгляд на сестру, и она увидела, что у него по лицу текут слёзы. Ингрид всё поняла.
— Я могу кое-что предложить, — подала голос Эдна. — Но это только ей решать.
— Говори! — резко ответил Рейван.
— У нас есть средство, способное вызвать роды, — проговорила она. — Это спасёт ребёнка, если действовать сейчас, немедленно.
Рейван мрачно поглядел на мать Эдну, потом на Ингрид.
— Но от кровопотери в родах Ингрид погибнет быстрее, гораздо быстрее… — добавила настоятельница.
— Рейван, что она говорит? — произнесла Ингрид.
— Ты можешь родить сейчас, но это убьёт тебя.
— Я хочу родить, — без колебаний произнесла Ингрид. — Пожалуйста, если возможно спасти ребёнка…
Рейван кивнул, поглядев на Эдну, и жрица поднялась за снадобьем.
Все вокруг зашевелились, разожгли больше ламп — в комнате стало светло как днём. Тирно взялся помочь женщинам натаскать воды, объясняясь с ними жестами. Ингрид дали выпить отвар из кружки, а затем, подняв её на ноги, сменили простынь и покрывало.
— Стоя будет полегче, — сказала ей мать Эдна, погладив её по спине.
К Рейвану приблизилась молодая жрица, протянув чистую рубашку.
— Меня зовут Кендра, — назвалась она. — Ты будешь нужен здесь, чтобы переводить Ингрид наши просьбы. Это нелёгкое зрелище, не боишься?
Рейван покачал головой.
— Тогда смой грязь и переоденься.
Ингрид стояла, согнувшись под тяжестью живота и уперев руки в стол. Она водила глазами по снующим вокруг женщинам, временами останавливая свой взгляд на Рейване. Он переодевался, стараясь выглядеть спокойным, но она слишком хорошо знала его — и видела, что он волновался.
Живот прихватило жгучим спазмом, до того болючим, что глаза Ингрид широко распахнулись, и она застонала. На пол пролилась кровь, будто кто-то опорожнил бадью. Рейван подхватил Ингрид под локти.
— Я здесь, — сказал он. — Держу тебя.
Она вцепилась в его ладонь со всей силы, желая сбежать от боли.
— Кажется, мне лучше лечь, чтобы не упасть, — прошептала она, когда боль чуть отпустила.
Настоятельница Эдна уложила Ингрид, развела
