Эйнемида I. Семена раздора. - Антон Чигинёв
– Но как?!
– Как выяснилось, не только я интересовался Харидемом, но и он мной. Один из слуг в моём доме оказался человеком Харидема. Это удалось выяснить перед самым отъездом на Игры, когда он попытался убить меня.
– Убить?
– И не просто убить, но обставить это как несчастный случай. – Анексилай показал Хилону свой мизинец с массивным перстнем. На золотом ободке поблёскивал неправильной формы красный с зелёными прожилками камень. – Знаешь, что это?
– Никогда не видел.
– Хенсехмет. Он очень редкий, его добывают далеко на юге от Кахама. Это подарок… Неважно чей. Камень меняет цвет на зелёный, соприкасаясь с большинством из ядов, используемых в тех краях. Не правда ли, удачно, что убийца решил отравить моё вино редким ядом, который у нас не известен?
– Очень удачно, – по знаку Хилона, Петрей подошёл к ванне с большим куском чистого полотна.
– Я тоже так думаю, – изящно изогнув руку, Анексилай пригубил орсеон. – Так вот, когда я понял, что мой вечерний кубок вина отравлен, я не стал об этом громко кричать, а потихоньку вылил вино, лёг на ложе и стал вести себя насколько мог тихо. Спустя несколько часов, мой верный слуга вошёл с мою комнату с кувшином лампадного масла и явным намерением обставить всё как гибель при пожаре… Всего лишь половину клепсидры спустя, он сам встретился с огнём в подвале моего дома. Там он любезно рассказал, что шпионил на Харидема и что сообщил тому о своих догадках по поводу моего расследования. Он не знал точно, что мне удалось собрать, но мог примерно оценить, какие средства и усилия затрачены. Харидем подлец, но не дурак, он явно сделал правильные выводы и отдал приказ убить меня.
– Где сейчас шпион?
– Боюсь, я не смогу вас познакомить. Хотел бы, но кахамский обруч… эмм, весьма требователен к состоянию здоровья…
– Избавь меня от подробностей. Харидему известно, что попытка убийства провалилась?
– Наверняка. Убийце было велено сделать всё до начала Игр. Харидем видит меня на Играх, а вестей от своего слуги не получает. Вывод напрашивается сам собой.
– Понятно, – Хилон вышел из ванны, растёрся и, накинув поданный Полимахом тяжёлый мидонийский халат, сел рядом с гостем. – Харидем вряд ли попытается убить тебя снова. Он понял, что ты настороже и спрятал все доказательства. Твоя смерть лишь повредит ему.
– Да, убийство ему уже не поможет. Единственное, что сейчас может спасти Харидема – немедленный захват власти, без размышлений и подготовки. Это возможность и для нас, и для всей Эйнемиды.
– Не слишком ли высоко ты нас ценишь, Анексилай? Эйнемида пережила гибель Автарка и Клеона, а мы с тобой ещё пока не легендарные герои.
–Автарку с Клеоном было проще: они боролись с великанами и гигантским змеем, а у нас Эфер со своей ложью, дураки, которые эту ложь радостно жрут, да изменники, торгующие родиной. Клянусь Волосами Аэлин, гигантский змей куда более достойный враг.
– Ну что ж, у нас своя правда, у Эфера своя.
– Да, только в мы не навязываем свою правду оружием и ложью. Даже самая благородная идея может не вынести средств, которыми её распространяют. После Китоны, Аркаиры того, что узнали мы с тобой, какой дурак поверит, что им важна какая-то там свобода эйнемов, а не собственная власть?
– Я вижу, ты всё хорошо обдумал. Что предлагаешь?
– Прежде всего, будь настороже. Вместе мы уже однажды помешали Харидему, а ведь тогда у нас не было того оружия, что есть у меня сейчас. Он должен срочно ославить нас, сделать так, чтобы нам не поверил даже самый последний осёл в Анфее. Подумай сам, как это можно сделать, и предприми меры.
– Он должен отобрать у нас народ.
– Именно. Если мы выдвинем обвинения, будучи сами опозорены или привлечены к суду, люди решат, что мы пытаемся отвести глаза. Начнутся споры, которые Харидем и Силан раздуют и превратят в беспорядки. Эфер вмешается будто бы для защиты анфейского народа, дальше ты знаешь.
– Что будешь делать ты?
– Постараюсь поговорить с Фелесом. Он умён и не выдаст нас неосторожными действиями. Лампроклу следует раскрыть всё в последний момент, уже в Анфее. Раньше опасно, ведь он прямодушен и может поднять шум прямо в Калаиде. С ним должен говорить ты – меня он на дух не переносит.
– Согласен, что ещё?
– В Анфее, сразу после эйлений, мы всё раскроем и предъявим обвинения. Празднества, конечно, Харидему на руку, это даёт ему время, но что он может? Публичные выступления будут запрещены, слухами да сплетнями за неделю ничего не добиться, а там – наша сила. Чем больше доказательств предъявим и чем быстрее это сделаем, тем меньше веры будет Харидему.
– Значит, всё, что нам нужно, пережить Игры и празднества, а дальше сила будет на нашей стороне. М-да, счастливы те, для кого пережить Игры означает не умереть от избытка вина и кушаний…
– Клянусь Кораблём Аэлин, если нам всё удастся, я устрою в Анфее праздник. Возможностей упиться до смерти будет сколько пожелаешь.
– Обет засвидетельствован, – усмехнулся Хилон. – Но твоё празднество может и не состояться.
– Поэтому я ещё раз говорю тебе: будь осторожен. Не оставайся один ни на минуту, ты слишком важен. Харидем просто не может ничего не замышлять против тебя.
– Хотелось бы, чтобы я действительно был настолько важен, - ухмыльнулся Хилон. - Будь спокоен, я приму все меры. Когда начнёшь, мы поддержим. Первый день после окончания празднеств?
– Первый день. От того, как мы его встретим и проведем, будет зависеть всё. Если Харидем не склонит к себе народ в первый день, на следующий день он будет слабее на четверть, на третий – ослабеет наполовину, а к концу недели – превратится в ничто.
– Главное, не дать ему сбежать.
– О, не волнуйся, меры будут приняты. Сбегут немногие. И ещё одно: доказательства надёжно спрятаны. Если со мной что-то случится, их доставят тебе, и ты поступишь с ними как сочтёшь нужным. Итак, мы договорились?
– Договорились, – кивнул Хилон.
– Так поднимем же чаши за это и пусть Дихэ ветреная, изменчивая улыбнётся нашему делу!
– И пусть Феарк играющий словами, ведающий окончание пути, будет согласен со своей супругой! – хором ответили Хилон с Полимахом, поднимая чаши.
Когда за Анексилаем запахнулся
