Не надо печалиться, вся жизнь впереди! (сборник) - Рождественский Роберт Иванович

Творчество

Э. Неизвестному

Как оживает камень? Он сначала не хочет верить    в правоту резца… Но постепенно из сплошного чада плывет лицо. Верней —    подобие лица. Оно ничье. Оно еще безгласно. Оно еще почти не наяву. Оно еще безропотно согласно принадлежать любому существу. Ребенку,    женщине,       герою,          старцу… Так оживает камень. Он —    в пути. Лишь одного не хочет он: остаться таким, как был. И дальше не идти… Но вот уже    с мгновением великим решимость Человека сплетена. Но вот уже    грудным, просящим криком вся мастерская до краев полна: «Скорей!    Скорей, художник! Что ж ты медлишь? Ты не имеешь права    не спешить! Ты дашь мне жизнь! Ты должен. Ты сумеешь. Я жить хочу! Я начинаю    жить. Поверь в меня светло и одержимо. Узнай! Как почку майскую, раскрой. Узнай меня! Чтоб по гранитным жилам пошла    толчками       каменная кровь. Поверь в меня!.. Высокая, живая, по скошенной щеке    течет слеза… Смотри! Скорей смотри! Я открываю печальные    гранитные глаза. Смотри: я жду взаправдашнего ветра. В меня уже вошла    твоя весна!..» А человек, который создал    это, стоит и курит около окна. 1961

Да, мальчики!

Мы – виноваты. Виноваты очень: Не мы    с десантом       падали во мглу. И в ту —    войной затоптанную —       осень мы были не на фронте,    а в тылу. На стук ночной    не вздрагивали боязно. Не видели    ни плена,       ни тюрьмы! Мы виноваты, что родились поздно. Прощенья просим: виноваты мы. Но вот уже    и наши судьбы       начаты. Шаг первый сделан —    сказаны слова. Мы начаты —    то накрепко,       то начерно. Как песни,    как апрельская трава… Мы входим в жизнь. Мы презираем блеянье. И вдруг я слышу разговор о том, что вот, мол, подрастает поколение. Некстати… непонятное…    Не то… И некто —    суетливо и запальчиво, — непостижимо злобой увлечен, уже кричит,    в лицо нам       тыча пальцем: «Нет, мальчики!» Позвольте,    он – о чем? О чем? Нам снисхождения не надо! О чем? И я оглядываю их: строителей, поэтов, космонавтов — великолепных мальчиков моих. Не нам брюзжать, Не нам копить обиды: И все ж таки    во имя       всей земли: «Да, мальчики!» Которые с орбиты    космической в герои    снизошли! Да, мальчики, веселые искатели, отбившиеся от холодных рук: Я говорю об этом    не напрасно и повторять готов    на все лады: Да, мальчики в сухих морозах Братска! Да, мальчики, в совхозах Кулунды! Да,    дерзновенно       умные          очкарики — грядущее    неслыханных наук! Да, мальчики, в учениях тяжелых,    окованные       строгостью          брони. Пижоны? Ладно. Дело не в пижонах. И наше поколенье —    не они. Пусть голосят    о непослушных детях в клубящемся    искусственном дыму лихие спекулянты    на идеях,       не научившиеся          ничему. А нам смешны пророки неуклюжие. Ведь им ответить сможем мы сполна. В любом из нас клокочет революция Единственная. Верная. Одна. Да, мальчики! Со мною рядом встаньте    над немощью       придуманной          возни. Да, мальчики! Работайте, мечтайте. И ошибайтесь, — Дьявол вас возьми! Да, мальчики,    выходим в путь негладкий! Боритесь    с ложью! Стойте на своем! Ведь вы не ошибетесь    в самом главном. В том флаге, под которым мы живем! 1963