Сакура-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
«Так вам и надо, придурки!» — с удовлетворением думаю я, прокручивая в голове последнее из прочитанных журналистских расследований на тему — «кто на ком стоял и почему от этого не виноват в том, что она утопилась?». В статье был представлен «независимый трёхсторонний взгляд». Рассказано, как «Министерство культуры с туризмом», «переводит стрелки» на армию и «FAN Entertainment». Армия же утверждает, что передала полномочия по «сопровождению» Агдан министерству и агентству. А в «FAN» просто тупо «отмораживаются», говоря, — вообще ничего не знаем, поскольку давным-давно указали ей на дверь. В итоге журналист задаётся вопросом — как же это такое творится, и кто должен взять на себя ответственность за страдания «таланта всея Кореи»?»
Прочитанное создаёт впечатление, будто «срач» между этими тремя группами идиотов идёт знатный. Конечно, очень было бы здорово дать несколько интервью зарубежным СМИ, кстати, тоже задающихся вопросом — «чё ж в Корее так тупо-то всё?». Просветить их, «кто на самом деле на ком стоял», дабы потом половину местных деятелей из их высоких кресел отправили в отставку, но… «Здорово» это будет лишь в плане потешить собственное эго, но вряд ли принесёт осязаемые дивиденды. Если бы в качестве наказания виновным поотрубали всем бошки, то это ещё как бы да. Можно слабо надеяться на отсутствие «ответки». А так, — они будут живы, «связи» их никто не аннулирует… Возможно, «визгу» будет и много, но «шерсти» точно много не получится. В такой ситуации выгоднее войти в альянс с кем-нибудь из этой троицы и при чьей-либо поддержке «мочить» остальных. «FAN» — дно, не стоящее упоминания. Министерство культуры — тупые идиоты и я там никого не знаю. Армия — тоже тупые идиоты, но у них можно обменять свою лояльность на демобилизацию. Это выглядит реально, поэтому армия, как союзник, — выглядит предпочтительнее. Кстати… Ничего, что уже столько времени меня в ней не видели?
Наверное, — «ничего». По срокам командировка ещё не завершилась. Никаких уведомлений об изменении статуса не было. Свои подписи, — я нигде не ставил. А охранник в агентстве, в данном случае — никто. Мало ли чего он там сказал? У меня командиры есть. Вот пусть и занимаются своими подчинёнными, то бишь мною, как положено…
А ещё у меня есть не завершённые судебные разбирательства. И охреневшее агентство, которое считает, что его должны кормить, пока оно не лопнет от обжорства! До чего же не хочется заниматься всей этой ерундой! У меня голос прорезался, наверняка — «серебряный». Судя по силе визга, — точно он! За время, потраченное на разборки с дебилами, можно ведь столько успеть сделать! Например, — написать что-нибудь для ещё одной премии «Хьюго» или забацать парочку хитов! Или хотя бы потренировать свой новый вокал. А с дебилами, вместо того, чтобы заработать кучу денег, — я их кучу потрачу. Эх! …Но и не судиться нельзя. Пока не освобожусь, эффективно работать не получится. Что за жизнь? В Пэннён было спокойнее. Однозначно.
«Может, не спешить заниматься делами?» — приходит в голову заманчивая мысль. — «На носу Новый год. Встретить его спокойно, а потом, — с новыми силами, как говорится…. За это время окончательно приду в себя. В данный момент не чувствую в себе энергии для бескомпромиссной борьбы за место под солнцем…»
В принципе, ведь до сих пор непонятна причина случившегося. Как СунОк пожелала мне сдохнуть — помню. А вот с этого момента — дальше в памяти провал. Если напрячься, то «кусками» в голове всплывают разрозненные моменты, но уже из времени моего пребывания в храме. Про то, как складывал вещи на берегу реки у моста, и дорога до Пэннён не вспоминаются никак. Скорее всего, — это дело рук ЮнМи. Ведь «торкнуло» тогда меня с пальто? Тоже ведь до сих пор не объяснённый до конца поступок. И здесь похожая ситуация. Вряд ли бы меня настолько огорчило отречение СунОк, что я решил пойти топиться. Конечно, обидно, но из-за этого с моста точно сигать бы не стал. Послал бы онни подальше, да и всё. А для ЮнМи — она родная сестра. Плюс корейские заморочки на темы «семья», «старшая» и «осуждение нации». Вполне могло и «бомбануть».
Всё-таки ГуаньИнь криво мне «драйверы» установила! Эмоциональные перегрузки приводят к неконтролируемому поведению. Только если раньше про «драйвер» были просто подозрения, то теперь, с прошествием времени, появляются уже конкретные факты. По-видимому, тело было совсем «не свободно», как мне пообещали. Или «не совсем свободно». Но так или иначе, это означает одно — дополнительные проблемы, которые уже достают!
А не пойти ли их, — «заесть»? Раньше мне это всегда помогало. Что там мама и СунОк готовят?
(чат, который не спит)
[*.*] — Срочно! Есть свидетели, которые видели Агдан в больнице!
[*.*] — Агдан больна и находится в реанимации?!
[*.*] — Нет! Она приезжала туда вместе со своей онни. В больнице была её мама. Очевидцы записали и выложили видео!
[*.*] — Для «очевидцев» нет преград. Уже и в больнице снимают. Вообще никаких приличий.
[*.*] — Причём тут это? Все думают, что Агдан покончила с собой, а она, оказывается, — жива!
[*.*] — Смотрела я это видео. Качество — преотвратное, вообще с трудом можно что-либо разобрать. Какая-то девушка в маске и в кепке с большим козырьком. С чего понятно, что это Агдан? Глаза у неё не синие.
[*.*] — У Агдан — уже не синие глаза. Было видео на эту тему.
[*.*] — Да, я его видела. Её онни, — вообще ненормальная, такое сказать!
[*.*] — За такое — убивать надо.
[*.*] — Видео плохого качества потому, что в больнице снимать не разрешается.
[*.*] — Ну я так и сказала — «очевидцы без преград». Снимали тайком, а после сами будут ныть, когда их личное видео куда-нибудь выложат без разрешения.
[*.*] — А кто мог прийти вместе с СунОк к её маме
