Эндрю Коэн - Просветленная жизнь
Я повторяю, многие люди не живут подлинной жизнью, а приспосабливаются как могут. Конечно, временами нам всем приходится задумываться о смысле бытия, но каким образом мы это делаем? Насколько глубокие вопросы мы задаем? По сути, мы боимся копать вглубь. Если, хотя бы на мгновение, мы взглянем сквозь пелену иллюзии стабильности и защищенности своего обыденного существования, если мы осознаем свое незавидное положение под гнетом эго, земля уйдет у нас из-под ног. Поэтому мы предпочитаем пребывать в коллективном невежестве и бездумно делать то же самое, что и все остальные. Мы оправдываем себя тем, что, дескать, и так стараемся изо всех сил, только вот жизнь слишком тяжела, чтобы взваливать на себя вдобавок еще и непомерную задачу освобождения.
Вопрос: То, что ты говоришь, Эндрю, я нахожу весьма убедительным. Но когда мы подходим к тому, что «земля должна уйти из-под ног», по-моему, разговор становится небезопасным. Я боюсь, что больше не выдержу.
Эндрю: Истина всегда чрезмерна – вот в чем дело. Освобождающая истина – это слишком много для неглубокого и затхлого мирка, построенного на компромиссах. Так было всегда. Духовная практика действительно способна разрушить привычный нам мир и явить иную картину реальности.
Вопрос: Какой же тогда станет наша жизнь?
Эндрю: На что она будет похожа? Я могу сказать, что она будет СВОБОДНОЙ. Обретая свободу, человек обретает блаженство и уверенность в собственном бытии. Его жизнь становится воплощением той безграничной освобождающей истины, которую он познал благодаря духовной практике. Каждая клеточка его естества будет провозглашать эту истину окружающему сонному миру. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Вопрос: Да, начинаю понимать, и это меня пугает!
Эндрю: Не нужно этого бояться, нужно в это верить. То, что я описываю, действительно есть.
6. Откровение и пробуждение
Вопрос: Эндрю, расскажи о собственном духовном становлении. Каким был твой путь?
Эндрю: Когда мне было шестнадцать лет, я впервые пережил опыт космического сознания. Это произошло совершенно неожиданно, поздним вечером, во время какого-то долгого разговора. Вдруг, безо всякой видимой причины, ворота моего восприятия оказались настежь распахнутыми. Все границы стали эфемерными. Я видел стены и комнату, в которой находился, понимал, что участвую в разговоре, и при этом сознавал, что существую в бесконечном космосе. Я чувствовал себя центром Вселенной. В тот момент мне стало ясно, что физическое пространство как таковое – всего лишь бесконечно малая точка и, значит, неважно, в каком месте ты присутствуешь в тот или иной момент, – в действительности, ты всегда находишься в одном и том же месте.
То, что я тогда увидел, невозможно описать словами. Оказалось, что вся Вселенная, все, что в ней есть явленного и неявленного, известного и неведомого, – это одно сознающее, светлое и самодостаточное Бытие. В какое-то мгновение я познал истинную природу Бытия – его безмерную, почти непереносимую для бренного человеческого тела любовь. Я понимал, что смерти нет и что у жизни нет ни начала, ни конца. Это переживание потрясло меня и преисполнило благоговейного ужаса. Рыдания сжимали мне горло. Не знаю, плакал ли я на самом деле. Я отдавал себе отчет в том, что по-прежнему сижу на месте, и все-таки чувствовал, что стою на коленях. Я был в состоянии шока. Затем произошло… не знаю, как точнее выразиться… в общем, я получил послание. Мне было сказано: «Если ты посвятишь свою жизнь Мне, тебе нечего бояться». Подтекст послания был таков: «Не подчинившись, ты обречешь себя на страдания».
Вопрос: Насколько этот опыт изменил твою жизнь?
Эндрю: В то время у меня не было никаких религиозных убеждений, поскольку я получил атеистическое воспитание. Однако пришедшее Откровение стало для меня толчком. Я понимал, что соприкоснулся с некоей реальностью, которая превосходит всякое воображение. Ничего подобного я не переживал в жизни. Это как если бы я был мертв и вдруг воскрес на несколько секунд. Какие-то мгновения я действительно жил, и вдруг все закончилось.
После того как это произошло, я не знал, что делать. Я не понимал, как следует реагировать на то, что мне открылось. Конечно, я начал читать какую-то духовную литературу. Впрочем, я был еще мальчишкой и к тому же всерьез собирался стать музыкантом. Собственно говоря, музыкой я и продолжал заниматься. То Откровение, о котором я рассказал, стало преследовать меня спустя несколько лет. Меня начали тревожить какие-то воспоминания, потом я услышал зов и почувствовал, что должен ответить. В конце концов я принял решение.
Я забросил музыку и отправился на поиски того, что было явлено мне в Откровении. Так же как и на многих других людей, на меня произвела огромное впечатление книга Парамахансы Йогананды «Автобиография йога». Я обратился к духовной практике, взяв за основу крийя-йогу, разновидность кундалини-йоги, о которой он так страстно писал. Во время медитаций по системе крийя-йоги я испытывал потрясающие ощущения. Меня в буквальном смысле переполняли сила, свет и блаженство. Моим первым гуру был индийский брамин, одновременно я считал себя преданным учеником американского преподавателя боевых искусств.
В то время я, в духовном плане, был всеяден. Я жил в Нью-Йорке, и мне было интересно все – я околачивался возле учителя дзэн и потом шел к суфийскому шейху, браминам, ламам, раввину и даже к христианскому проповеднику.
Вопрос: Кто из них повлиял на тебя в наибольшей степени?
Эндрю: Свами Чидананда, руководитель Общества Религиозной Жизни и ученик легендарного Шивананды. Он сказал: «Когда кто-то спрашивает тебя о том, что ты делаешь, ты должен отвечать: «Я МЕДИТИРУЮ! И еще… живу». Такое определение истинных приоритетов духовного поиска очень сильно на меня повлияло.
В 1980 году я поехал в Саанен, в Швейцарию, чтобы увидеть учителя Джидду Кришнамурти. Тогда я уверенно шел к освобождению по прямой дороге йоги и был убежден, что знаю, куда и зачем иду. Кто-то мне сказал, что есть живое воплощение Будды, которого зовут Кришнамурти, что он скоро умрет и мне нужно обязательно успеть его послушать. И вот я приехал в Саанен и пришел в шатер, где он проповедовал. Там присутствовало не меньше двухсот человек. Я помню, что меня ошеломила красота облика Кришнамурти. Он говорил о чем-то вроде «Возможно ли, что мысль – источник всех зол?». Я слушал очень внимательно, но мало что понял. В то время у меня не было ни знаний, ни опыта, чтобы понимать такие вещи. И поскольку я ничего не понимал, то просто вслушивался в звук его голоса.
Затем я вернулся в свой номер в отеле и прилег. Спустя какое-то время я обнаружил, что что-то не так. Что-то странным образом во мне изменилось. Нечто очень важное произошло со мной, пока я слушал речь этого великого человека. Мое сознание приобрело некое новое измерение. Я испытывал трепет перед теми возможностями, которые вдруг передо мной открылись. Не то чтобы я в тот момент понял, что до сих пор шел по неверному пути, но теперь в моем сознании появилось место для таких вопросов, которых там раньше и быть не могло.
Вопрос: Ты пробовал еще какие-нибудь духовные практики?
Эндрю: Да. В какой-то момент я с головой ушел в буддийскую медитацию, главным образом потому, что у меня было время медитировать хоть день и ночь, неделями, если я хотел. В результате я обрел душевный покой и ясность сознания. Кроме того, буддийская медитация дала мне возможность разобраться в том, как действует мой ум.
В возрасте двадцати семи лет я уехал в Индию. Едва ступив на эту землю, я понял, что только здесь смогу утолить свое желание свободы. Живя в Америке, я, так или иначе, чувствовал свою чужеродность, потому что мало кто из окружавших меня людей, понимал и разделял мою страсть. В Индии я осознал: чтобы обрести свободу, необходимо полностью отрешиться от эгоистических желаний. Я провел в Индии больше двух с половиной лет, изучая йогу и медитируя. Кроме того я женился, моя жена родом оттуда.
Вопрос: Я знаю, что своего последнего учителя ты нашел в Индии. Как это произошло?
Эндрю: Один мой друг рассказал мне, что до сих пор жив один учитель, прямой последователь Раманы Махарши. Учителя зовут X. В. Л. Пуньджа, у него собственный дом, и еще он очень похож на недавно умершего Нисаргадатту Махараджа, который проповедовал адвайта-веданту. Когда я решил поехать к Пуньдже, его еще никто толком не знал. К тому времени я разочаровался во всех своих учителях, я не собирался от кого-то зависеть и предпочитал искать свет исключительно внутри себя. Конечно, будучи в таком настроении, я не ожидал увидеть ничего особенного.
