Эволюционер из трущоб. Том 6 - Антон Панарин
«Стучите, и вам откроют». Занятно. И куда, скажите на милость, стучать? Куда ни глянь, везде сплошные стены. Впрочем, есть одна догадка.
— Банда кашеваров, слушай мою команду, — сказал я, поднявшись с пола. — Шипастый выродок явно с нами играет. А ещё я заметил, что вы как-то подросли, после того, как Макар швырнул чёртову банку в стену. Думаю, это проделки Шепчущего.
— Да и ты немного вытянулся, — подал голос Артём, осмотрев меня с ног до головы. — Как будто разом на год повзрослел.
Опа! Он сказал первое, что пришло в голову, но попал в точку! Навскидку ребята выросли сантиметров на пять или шесть, а именно столько восьмилетки прибавляют в росте за год. Само собой, это «средняя температура по больнице». Могут встречаться случаи с большей или меньшей прибавкой, но это сейчас не важно. Важно, что бросок консервной банки состарил нас на один год. Временные аномалии встречающиеся в зоне зачастую убивают попавших в них людей ускоряя все жизненно важные процессы.
Что примечательно есть множество жертв аномалий которым посчастливилось из них вовремя выбраться. Они остались живы состарившись на десять, двадцать или пятьдесят лет. Причём их тела росли изменяясь физически, а вот пища и вода им не требовалась. Согласно одной из теорий, временная аномалия, она же времянка подпитывает жертву собственной энергией не давая погибнуть до срока. Это же я вижу прямо сейчас. Никто из нас не голоден.
Отсюда возникает вопрос: шипастый наложил на нас высокоранговую иллюзию, или он контролирует временную аномалию? Надеюсь, это иллюзия, ведь если нет, то его слова «У вас будет куча времени, чтобы обдумать своё поведение» прямым текстом говорят о том, что эту кучу времени мы проведём в размышлениях как выбраться и сожалениях о содеянном.
В целом, ситуация получается интересная. Если останемся сидеть на одном месте, то очень скоро съедим все припасы и помрём с голоду. А если…
— Будьте наготове. Хочу проверить одну гипотезу.
Я призвал кувалду, набросил на себя и оружие покров маны, элементальное усиление тела, а заодно активировал Всевидящее Око. Подойдя к стене, за которой не было яиц, я взял кувалду обеими руками и прошептал:
— Хоть бы за стеной был заснеженный лес.
Я размахнулся и со всей силы обрушил кувалду на каменную кладку. В момент соприкосновения стали с камнем, Всевидящее Око показало, как стена загорается красным. Под ногами вновь почувствовалась вибрация. Скоро на нас нападёт новая волна насекомых. Но заботило меня сейчас другое. Кувалда смогла проломить стену, и знаете, что за ней?
Ничего. Точно такая же чернота, как и сверху. Такое ощущение, будто этот лабиринт находится вне времени и пространства. Точнее, не так. Время здесь определённо идёт. Лабиринт же висит посреди пустоты.
— Готовьтесь! Они идут! — крикнул я и побежал к противоположной стене, за которой должна была быть кладка насекомых.
Проносясь мимо ребят, я заметил, как их лица меняются на глазах. Они взрослеют. Руки и ноги становятся длиннее, черты лица грубеют. Навскидку им уже лет по десять. Вернее не им, а их телам. А мне, получается, семь? Жаль, нет зеркала, я бы на это посмотрел.
Кувалда со свистом влетела в стену, проломив её. Символы, нарисованные на стене, окрасились алым. Я смог выбить лишь четыре камня; голова бы туда пролезла, но всё тело — точно нет. Нужен ещё один удар.
В коридоре послышался частый металлический стук, насекомые были совсем близко. Призвал Галину, запустил её крушить черепа, а сам нанёс новый удар.
— Миша! Их тут дохренищи! — заорал Леший, зыркая туда-сюда. Его руки дрожали от напряжения.
Краем глаза я заметил, что из-за поворота вывалилась лавина насекомых. Да, одну часть тварей на себя возьмёт Галина. Вместе с нефритовой рукой и фиолетовыми кристаллами, вылетающими из щёк, она перебьёт богомолов довольно быстро, учитывая рыхлость их тел. Но вряд ли она успеет это сделать до того, как эти твари доберутся до ребят.
Второй удар вынес ещё пять камней, расширив отверстие так, что в него запросто мог бы протиснуться ребёнок.
— Живо сюда! — заорал я и потянулся к мане.
Огненный шар сорвался с моих пальцев и затопил коридор огнём. Волна от взрыва ударила ребят в спину, придав им ускорение. Первым в отверстие пролез Артём со своей глефой.
— Увидишь яйца, руби! — приказал я, наблюдая, как из пламени вырываются новые особи, которых взрыв не успел покалечить или оглушить.
— А если я увижу Лёхины яйца, тоже рубить? — послышалось из провала.
— Шутник хренов, — усмехнулся я, проверяя запасы маны.
А маны у меня… Вагон и маленькая тележка. Хватит на один огненный шар или на десять минут поддержания телесных усилений. Паршиво. А самое главное, что ману-то и взять неоткуда. Хотя-я-я… Есть один вариант, но он мне не нравится. Очень не нравится.
Макар, Серый и Леший скрылись в провале, после чего туда нырнул и я — за секунду до того, как богомол успел сократить дистанцию, чтобы укоротить мне ноги. Артём стоял, перепачканный фиолетовой жижей, а вокруг него валялась разбитая скорлупа. В комнате было темно, и только огонь, горящий в ладони Прохорова, хоть как-то её освещал.
— Я как только залез, они начали вылупляться… — задыхаясь, выпалил Артём и ткнул мне за спину. — Лезут!
Да знаю я, что лезут. Обернувшись, я нанёс удар мечом обезглавив монстра. Сейчас у нас было преимущество. Раньше твари могли напасть на нас с двух сторон, а теперь им нужно лезть через одну крохотную щель, куда с трудом может протиснуться лишь одна тварь. Да и то, пока она не влезет внутрь комнаты, то даже не сможет размахивать своими серпами.
— Серый, не дай им пролезть, — приказал я, направляясь вглубь комнаты, которая, к слову, была довольно большой: здесь с лёгкостью поместилось бы три десятка человек или пятьдесят богомольих яиц.
Подойдя к стене, я плюнул на руки, медленно выдохнул, пытаясь сосредоточиться, и прошептал.
— Давай, Миша. С одного удара.
За спиной лязгали сотни стальных лапок, богомолы ломились в пролом, а Серёга кричал при каждом ударе. Топор с лёгкостью рассекал существ, заваливая их телами пол, но от этого тварей меньше не становилось. Останки тварей давно бы закупорили проход, но их живые собратья разрывали мёртвые туши серпами на куски и жутко стрекоча продолжали ползти за
