Как я строил магическую империю 9 - Константин Зубов
— Прошу прощения, ваше си…
— Забей, — отмахнулся я. — Я понимаю беспокойство каждого из вас… и очень советую и вам всем понять: мир изменился, и эта его часть принадлежит мне! Карина! Объясни ребятам наши планы на сегодня!
Глава 16
Сомнений в том, что полноценное присоединение Озёрска потребует много времени и усилий, ни у кого не было. Основной причиной являлось именно то, о чём говорил Гарм, — расстояние. Оно мешало нашему контролю, при этом давало потенциальным противникам больше возможностей для всяческой диверсионной и подпольной деятельности. Плюс к тому, город находился вне сорокакилометровой зоны вокруг кристалла иллюзий, что не давало Гензо возможности поставить здесь его точку веселья.
Дополнительно усложняло дело то, что нам пока не выпадали новые семена, и я не мог посадить здесь красный кристалл. Оставалось надеяться, что активное строительство дороги жизни скоро принесёт свои плоды и хотя бы последняя проблема решится.
Пока же идти на риск и оставлять здесь посвящённых в тайны савинцев я официально не мог. А вот неофициально…
— Главное, не высовывайся, — давал я последние наставления Святу. — Ты просто друг Феникса, рядовой член «Акул».
— Да я понял, понял.
Рыжий попробовал сделать серьёзное лицо, но у него не получилось.
— Первая задача — проконтролировать, чтобы наша часть сегодняшней добычи отправилась в Савино. Ну и основная, конечно — слежка, в том числе и за Кариной. Она ушлая дама и всё время закрывается звуконепроницаемым щитом, но основное, думаю, ты выяснишь.
— Да понимаю я всё, Дим, не волнуйся…
— И ещё вот это возьми. — Я протянул Святу кулон.
— Что это? — Помощник удивлённо посмотрел на меня.
— Это маячок. Если что-то случится и связь будет недоступна, просто активируй. Если рядом будут дикие кристаллы, сначала подкинь магией вверх. Тогда я узнаю, где ты.
— Какая полезная штукенция. — Рыжий огляделся и, убедившись, что никого нет, спрятал кулон в потайной секции в каблуке. — Спасибо!
Следующие десять минут я колдовал над другом, изменив его лицо, а также уменьшив рост и немного подкорректировав комплекцию.
— А чего я таким пузатым стал? — возмутился Свят, оглядывая себя и ощупывая.
— У тебя слишком запоминающиеся габариты. Кстати, ты теперь брюнет.
— Этого ещё не хватало. — Помощник вздохнул. — Ладно, чего не сделаешь ради родного Савино!
Свят накинул капюшон и, когда мы вернулись к своим, смешался с остающимися в Озёрске людьми.
Остальным предстоял перелёт домой, всех же прибывших с нами сталкеров мы пересадили на квадроциклы.
— Всё будет хорошо, ваше сиятельство, — на прощание сказала мне Карина и в этот раз, вместо того чтобы подойти поцеловать, протянула руку. — Положитесь на меня.
— На связи.
Я пожал ладонь, забрался на свою доску, и вскоре Озёрск остался далеко внизу.
* * *
Да, с таким графиком соблюдать режим очень сложно. Я вернулся в Савино около девяти утра, убедился, что всё в порядке, и завалился спать. Хотя нет, сначала я очень удивился, обнаружив на месте усадьбы кипящую стройку и с полсотни строителей.
Правда, пропажа нашлась быстро — на соседнем участке.
Проснулся я в два дня, как всегда, отдохнувшим и полным сил. Катя ещё с утра сообщила, что ничего интересного не произошло, и встречаться с ней смысла не было, зато в столовой меня ждал Виктор Харитонович.
— Какие новости? — спросил я, пододвигая к себе тарелку с борщом.
— У нас на территории всё хорошо, ваше сиятельство,— тут же отозвался полковник. — Поймали ещё трёх шпионов, но это уже рутина. В Лос-Сантосе тоже дела идут, дорога удлинилась ещё на полтора километра, и уже есть работа для вас… Но я хотел сказать о другом! Это касается Ижевской операции.
— Очень интересно, — кивнул я. — Как там дела?
— В самом городе идут ожесточённые бои. Наши выдавливают пермяков, но те, похоже, уже вывезли всё оборудование к себе. Поэтому, даже если Ижевск останется за Нижегородский империей, промышленным центром он больше являться не будет. Единственная его ценность теперь — это стены и расположение.
— Любопытно, — пробормотал я, пытаясь оценить, хорошо ли это или плохо для Савино.
С одной стороны, Нижегородская империя — наши союзники, и её чрезмерное ослабление пока не в наших интересах. С другой — всё это открывает перед нами дополнительные возможности по расширению производств и делает их более конкурентоспособными.
— Но самое интересное не в этом, — продолжил Виктор Харитонович. — Похоже, у нижегородцев есть емелин.
— Чего? — Я чуть не подавился супом. — Откуда такая информация?
— Это лишь предположение. — Полковник сцепил пальцы в замок. — В общем, мои знакомые ребята, которые участвовали в этой операции, говорят, что атака на Ижевск стала возможна благодаря захваченным там же летающим тарелкам и проведённой с них бомбардировке. В конце концов, их почти все сбили, но они успели поразить скопления не ожидающей этого живой силы и техники противника, а также ключевые объекты в самом Ижевске. Так вот. Все мои источники утверждают, что перед бомбардировкой не велась никакая подготовительная наземная операция, способная снять воздушные магические щиты. То есть по-хорошему, бомбардировка должна была провалиться. Но по факту все объекты были поражены и все бомбы взорвались. Я не знаю технологий без применения емелина, при которых такое возможно. К слову, бомб было немало, и они были очень мощными.
— Информация достоверная?
— Абсолютно. Не было проведено даже артподготовки. А об успешной бомбардировке сообщают все.
— Дела, — выдохнул я и откинулся на спинку кресла.
Полковник, похоже, прав. Поставленный группой сильных магов щит способен или отразить бомбу, или минимизировать ущерб. И только одно вещество игнорирует магию — емелин. Сделать из него бомбы или снаряды — это первое, что приходит в голову, если знать его свойства.
— Те ликвидаторы, с которыми я разговаривал, — задумчиво проговорил я, — ничего об этом веществе не знали.
— При всём уважении к Константину, пока передовые ликвидаторские части находились под Уфой, он служил в Усмани. И, между нами говоря, вы уверены на сто процентов, что Костя не скрыл информацию? Есть такое понятие, как «совершенно секретно».
Действительно. Костя, конечно, свой человек и клялся мне в вечной дружбе, но есть вещи, которые он мог не
