Спасите меня, Кацураги-сан! - Алексей Аржанов
— Я вас не виню, Огава-сан, расслабьтесь. Просто хотел узнать, спрашивал ли кто-то пароль. Но теперь мне это известно, — подытожил я.
В итоге получается, что все пути ведут в регистратуру. Ключи и логин с паролем — оттуда. Нужно будет переговорить с этой Хинами-сан. Возможно, что именно она передала всё необходимое злоумышленнику.
Другой вопрос — кто из врачей консультировал парня касаемо моих осмотров? А вариантов тут — целая куча. И первый подозреваемый — это Мурата Сатоши. Решил отомстить мне за тот инцидент Фукудой Игараси. Сначала он с помощью фельдшера Ноды Такео испортил моё направление на госпитализацию, а теперь, возможно, решил основательно подпортить осмотры.
А что? Звучит логично. Почерк «преступления» вполне соответствует работе Мураты.
Но если бы всё было так просто… Зачем тогда привлекать человека из Ямамото-Фарм? Третье лицо тут ни к чему. Если уж Мурата Сатоши так сильно хотел навредить мне, он мог бы поработать над осмотрами лично или через свою медсестру.
Велика вероятность, что к делу вновь подключились те люди из Ямамото-Фарм, которые с самого начала были против моего трудоустройства.
Нужно поторопить Тошибу Гото. Я свою часть уговора выполнил, а он пока не предоставил мне имена подозреваемых.
Так или иначе — мы с Огавой на шаг впереди. В понедельник она составит список пациентов, один из которых может оказаться злоумышленником. Я же, в свою очередь, пообщаюсь с заведующей регистратурой. Пусть проконтролируют регистратора Хинами, а заодно проверят, кто вернёт ключи от чёрного хода поликлиники и от моего кабинета.
Хотя высок риск, что их не вернут вовсе.
— Всё, Огава-сан, — сказал я. — На сегодня хватит. Я привёл в порядок все осмотры. Мы можем возвращаться домой. Кстати, вы нашли свои ключи?
— Эм… — Огава Хана сжалась, как сушёный помидор. — Тут такое дело, Кацураги-сан…
— Что опять⁈ — не выдержал я.
— Я покопалась в сумке, и оказалось, что они всё-таки были в одном из внутренних кармашков… — призналась Огава.
В другой ситуации я бы мог отругать свою медсестру. Но только не сегодня. Именно благодаря её оплошности с ключами мы обнаружили, что в мой кабинет кто-то вломился.
— Всё нормально, Огава-сан, не переживайте. Пойдёмте по домам, — улыбнулся я. — Кстати, пароль от своего аккаунта я поменял. Держите, я записал его для вас. И никому больше его не давайте.
Огава Хана приняла записку с паролем и тут же спрятала её в сумку.
— И постарайтесь не потерять её, как и ключи, — усмехнулся я.
— Ни в коем случае!
Мы закрыли все двери и выдвинулись к выходу из поликлиники через приёмное отделение.
— Кацураги-сан! — позвал меня Нагата Джиро, развалившийся за столом. — Не могли бы вы подойти ко мне?
— Огава-сан, идите домой, — сказал я медсестре. — А лучше вызовите такси. Негоже молодой девушке ходить по ночным улицам Токио.
— Конечно, Кацураги-сан, — кивнула она. — Желаю вам хороших выходных!
— И вам, Огава-сан.
Девушка тяжело вздохнула и покинула здание клиники. Вечер прошёл совсем не так, как она хотела. Но ничего другого дать ей я не мог.
Я присел рядом с Нагатой. Бывший наставник выглядел убитым. Он сидел на стуле, вытянув ноги, и устало поглаживал затёкшие бёдра.
— Как дежурство, Нагата-сан? — спросил я.
— Ужасно, Кацураги-сан, — ответил он. — Что-то я совсем выбился из сил. Мне срочно нужен отпуск. Хотел спросить, когда вы выйдете на дежурства? Вроде Накадзима-сан и Эитиро-сан подписали все необходимые бумаги, чтобы у вас появилось право работать в терапевтическом стационаре и в приёмном отделении. Я был бы рад скинуть вам пару своих дежурств. Мне сейчас отдых нужен больше, чем деньги.
Я включил «анализ» и осмотрел своего коллегу. Очень уж меня смущало, как он потирал свои ноги.
А в ногах у Нагаты Джиро творился сущий ад. Под брюками были воспалённые варикозные вены, которые свисали с ног, как гроздья винограда. Скорее всего, в них уже начали образовываться тромбы. Это объясняло, почему Нагата валялся на сидении, как говорится, без задних ног.
Но на этом его проблемы не заканчивались. Не только вены, но и артерии были «захламлены». И правая, и левая бедренные артерии были покрыты бляшками. Кровоток там был совсем скудный.
— Дежурства обязательно возьму, Нагата-сан, — кивнул я. — Мне не помешает опыт работы в стационаре. Кстати, могу я задать вам один вопрос?
— Да, конечно, Кацураги-сан, — кивнул Нагата.
— Вы курите?
— Ох, Кацураги-сан, только не соблазняй меня этой дрянью! — отмахнулся Нагата. — Я еле-еле бросил два месяца назад. А чего это ты вдруг спросил?
— Вижу, как вы ноги потираете. Дайте угадаю, атеросклероз сосудов? — аккуратно поинтересовался я.
— Скорее всего, — махнул рукой Нагата. — Мне пятьдесят лет, и из них я курил лет двадцать пять. Как устроился в клинику — сразу начал. Но, сам понимаешь, столько работы, что даже УЗИ сосудов нет времени сделать. Пациентов лечим, себя калечим.
— Нагата-сан, вы уж о себе позаботьтесь, — настоял я. — Хотите, я открою вам больничный?
— Нет, Кацураги-сан, благодарю. Пока справляемся, — улыбнулся Нагата. — И всё-таки, у вас — глаз-алмаз. Я бы понял, если бы мы с вами отдыхали в бане или в горячих источниках, и вы бы обратили внимание на мои ноги. Но вот так с ходу, сквозь брюки? Не перестаёте удивлять.
— Благодарю, Нагата-сан, мне приятно слышать от вас похвалу, — сказал я и поклонился. — Дежурства ваши возьму, только скажите мне потом дату. А пока пойду домой. Доброй ночи желать не стану, раз вы верите в приметы.
— Да, Кацураги-сан, не стоит, — рассмеялся Нагата. — А вот вам — доброй ночи.
Затянувшаяся пятница подошла к концу. Когда я вернулся домой, Канамори Рико уже спала. На столике в прихожей лежала записка: «Не знаю, во сколько ты вернёшься, но ужин будет ждать на кухне. Спокойной ночи, Тендо-кун».
Рядом с моим именем был отпечаток губ. Много же она нанесла помады, чтобы оставить такую жирную «печать». Ну Рико даёт!
Однако ужинать уже поздновато. На пользу это мне точно не пойдёт. Отложу еду на завтра.
Я убрал в холодильник тарелку с рисом карри и прикрыл её пищевой
