Денис Лукашевич - Эратийские хроники. Темный гном

Ногами прошла легкая вибрация, и с глухим стоном стена раскололась пополам, открывая темный провал входа. Она не раздвигалась в стороны, а просто среди камня рос проход, словно ускоренный в тысячи раз процесс эрозии. Змеящаяся трещина, потом — узкая полоса. Все шире и шире, и вскоре образовался проход, в который мог протиснуться даже такой кабан, как Фозз.

Позади восхищенно прицокнул языком Джалад. И посмотрел почти с любовным обожанием на Лардарнагдаррена. Шмиттельварденгроу поморщился: поведение джаффца неприятно кольнуло. Руна «саргр» - цверг ненавидел ее.

- Добро пожаловать в мой дом, господа! - учтиво поклонился Лардар и, махнув рукой, пригласил за собой.

5.

Ранним утром, когда невидимое сквозь вечный облачный полог солнце едва оторвалось от горизонта, врата Ганалийского рудника покинуло пять крытых повозок, запряженных тарквиниями. Правили ими хмурые труны в кожаных панцирях и низко надвинутых капюшонах. У каждого к поясу были прицеплены боевые топоры, а спины закрывали небольшие круглые щиты из стали с бронзовыми ликами прародителя. Кроме того, в каждой повозке было еще по десятку гномов, вооруженных точно также. Правда, кто-то предпочитал топорам клевцы и короткие мечи с треугольными клинками.

Через несколько миль к повозкам присоединилось еще около сотни орков верхом на шагратах. Во главе их находился Кривой Язык верхом на особенно крупном верховом грызуне, бурым, с черными подпалинами. Слева к седлу, или, вернее, кожаной попоне, его заменявшей, был приторочен черный хопеш – кривой меч, похожий на огромный серп с длинной рукоятью без гарды. Остальные орки были вооружены топорами, булавами и прочим ударно-дробящим инструментарием. Хопеш был только у Языка.

К полудню это смешанное войско достигло границ Горгонада. Отсюда, с бесплодных черных холмов, припорошенных прахом с белыми разводами изморози, открывался отличный вид на опаленные руины: разрушенные стены, заброшенные идолы орочьих божков и нагромождения рухнувших зданий, похожие на каменные кубики-игрушки ребенка-великана. Взобравшись на вершину одного из холмов, Норманг Меднобородый остановился, засунув большие пальцы рук за боевой ремень. С него свисал короткий треугольный меч в узорчатых кожаных ножнах и два метательных топорика. Рядом с начальником Ганалии хмурился Рогнак Железнолобый.

- Не верю я оркам! – сплюнул тягучим Рогнак и покосился на командира. – Подлые твари. Клыка-то ты выдрессировал, а вот этот, Поганый Язык… От него за милю тянет предательством, клянусь бородой!

- Вот за это я тебе, Рогнак, и плачу, - хмыкнул Норманг и похлопал Железнолобого по плечу, закованному в пластинчатый доспех, - чтоб ты всех подозревал и держал ухо востро. Я тоже не слишком верю этому зеленозадому, но выбирать не приходится: нам надо найти этого дхарового отпрыска, цверга темномордого. Но, если Язык что задумал, ты проследишь, чтобы мы с ним больше не пересекались.

Рогнак почесал ногтем длинный шрама, пересекавший лоб и заходивший на виски. Выше этой полосы бугристой красной плоти начинался блестящий металл. Он доходил до макушки, где резко переходил в густую спутанную гриву. Пластина прикрывала дыру в черепе, проделанную во время Темных войн, был, конечно, не железная, а из странного сплава, но прозвище прицепилось да и гном не возражал против него.

- Гноме! – Хриплый голос раздался совсем рядом. Норманг резко обернулся, а Рогнак схватился за кинжал, висевший на поясе. Язык, отступив на шаг, едко ухмыльнулся, обнажив кривые клыки. – Мы кое-что нашли.

У подножия рядом стоящего холма столпились орки и даже дварфы, что-то оживленно обсуждавшие.

- Клянусь Прохфесором…

- Темная волшба, чтоб мне никогда своей бороды не видеть!

- Что случилось?! – рыкнул Норманг, расталкивая толпу. Вскоре и он увидел предмет обсуждения.

На земле, валялся почернелый орочий костяк, еще сжимавший в руках древко большого топора, рядом валялся скелет шаграта.

- Там, - Язык махнул рукой в сторону, - еще три таких же.

Норманг поднял глаза. Дальше, на промерзшей земле валялись еще кости. Много костей.

- Дхар! – Дварф сжал рукоять топора так, что скрипнула кожа на толстых перчатках, скрывавших его руки. – Это цверг.

- Худо! – буркнул Рогнак, остановившийся рядом. – У нас даже мага никакого нет. Если цверг смог такое учудить…

- С нами предки! – рыкнул Норманг. На поясе звякнули ритуальные топорик и молот, небольшие, из потемневшего серебра.

- А вот маг нам не помешает, - набычился Железнолобый. – Я не боюсь Тьмы, но скольких воинов ты готов пустить в размен ради этого цверга?

Медленно, опустив руки на пояс, Меднобородый подошел к труну. Они были примерно одного роста, и Норманг вперился взглядом в черные глаза под нахмуренными бровями.

- Не. Смей. Мне. Перечить. При. Орках. Ты меня понял, Рогнак?

Что-то скрипнуло под металлическим сводом дварфского черепа. Железнолобый, не отводя взгляда, кивнул.

- Ты мне платишь.

- Гноме! - Верхом на шаграте ухмылялся Язык. Сложив руки на шее животного, он с напускным любопытством смотрел на дварфов. Но глаза его были пусты, как две стекляшки. - У меня есть маг. Ну как — маг. Шаман. Говорят, у самого Хозяина служил. Да вот, когда того ухайдохали, тот подвинулся чутка умом.

- И чем же он нам поможет, твой полубезумный заклинатель погоды? - ехидно поинтересовался Норманг.

Язык расплылся в довольной ухмылке-оскале.

- Дед хоть и с того, но тему рубит: в темной волшбе лучше его никого нет.

Дварф поднялся вперед и рука его уже потянула из-за пояса метательный топорик.

- И ты мне, воину-жрецу Глубинного Города предлагаешь обратиться за помощью к черномагу? И за это я не вырежу твой поганый язык, а? Видимо, тогда тебя будут называть Мертвый Язык. Хочешь попробовать?

Кривой Язык ощутимо напрягся, сжавшись в седле, на морде промелькнула озадаченно-испуганное выражение, а взгляд стал напоминать крысиный. Но руки так к хопешу и не потянулись. Шаграт, словно почувствовав настроение хозяина, подался назад, недовольно фыркнув.

Гном без усилий его остановил, ухватившись за сбрую. Он натянул поводья. Язык сдался и немедленно склонился.

- Что ты, гноме, клянусь Прохфесором! Даже в мыслях ничего такого не было, но Хамок Долговязый реально поможет! - Он горячо закивал. - Он шарит во всей этой темноте!

- Хамок? - Норманг нахмурился: необычное имя для орка. Слишком цивилизованное. Это совсем не нравилось.

- Он из старого рода, - пожал плечами Язык. - У них у всех такие погоняла. Культура, раздери ее Пьютер!

Норманг задумчиво огладил бороду. Цверг должен быть найден и наказан. Крайне жестоким способом. Но если он действительно столь силен в колдовстве, то это усложняло дело. Без помощи этого таинственного Хамока никак не обойтись. Дварф мысленно вздохнул: странное чувство точило изнутри, словно он с каждым своим поступком, каждым словом, каждым шагом все глубже погружается в болото. Что наступит когда-нибудь такой момент, когда из зыби будет уже не выбраться.

- Лады, - кивнул Норманг. - Где твой шаман?

Один из шагратов вышел вперед. Старый, худой, но сбруя была хоть и потемневшая от времени, но сделана была отнюдь не в прибрежных ордах: не сыромятные ремни, а кожа тонкой выделки, металл отливал бронзой, и его покрывал тонкий узор. На шаграте, согнувшись, восседал орк в сером плаще с глубоким капюшоном. Из-под него доносилось хриплое дыхание.

- Хамок, старый хрен! - воскликнул Кривой Язык. - Тут нужна твой помощь, твой чуткий нос и твои ловкие руки.

Долговязый выпрямился и теперь стало видно, что росту он был преизрядного. По крайней мере, выше Языка на голову да и в плечах пошире.

Морщинистая рука в темно-зеленых, почти черных пятнах выпросталась из-под плаща и стянула капюшон. Норманг непроизвольно вздрогнул.

Лицо у Хамока было почти человечьим, и если не массивная челюсть, выступающие клыки и темная зелень кожи, его можно было принять за обычного старика. Седые волосы походили на клочья паутины, прилепившиеся к пятнистой голове. Уши у орка были обрезаны.

Хамок прокашлялся, подслеповато озираясь. Его взгляд смерил гномов и остановился на Норманге.

- Стан! - словно выплюнул он. - Хурштунг !

Долговязый скривился, словно лизнул кислое. Кулаком Язык ткнул его в бок.

- Друг! Ворханг !

- Ворханг? Гном — ворханг?

Язык кивнул.

Хамок задрал свою голову и хрипло рассмеялся. Голос его погодил на шипение воздуха, вырывающегося из прохудившихся кузнечных мехов. Отсмеявшись, орк буквально сполз с шаграта и проковылял к Нормангу. Согнувшись, он заглянул дварфу в лицо. Тот непроизвольно попятился, чувствуя, как начинает закипать.

- Ворханг! Ха-ха, лагаш ворханг. - И потом хрипло на всеобщем: - Я чую Тьму. За сим позвал ты меня, гном-ворханг?