Кодекс Императора II - Виктор Молотов
— Да, это было близко. Напугал ты меня. Но, увы, увы, всё закончилось, — говорит канцлер.
А сам думает, как бы усилить защиту своих покоев, чтобы такого больше никогда не повторилось.
Незнакомец внезапно поднимает голову и усмехается. Губы кривятся в ужасной ухмылке:
— Для тебя это только начало. Добро пожаловать в свой самый страшный кошмар, — хриплым голосом говорит тот.
Глаза Разумовского расширяются, и он снова просыпается.
Виктор Степанович сидит на кровати и не понимает, это было. С ним никогда такого не было. Ладно один кошмар, два… но не целая ночь осознанных снов, это уже за гранью. Так, надо успокоиться.
Он поднимается, подходит к шкафу и достает бутылку дорогого виски. Наливает себе полный стакан светло-желтого напитка. Выпивает, наливает второй. Тоже выпивает. Дрожащими руками наливает третий. Ему кажется, что он переработал последние дни. Да, переработал. Поэтому организм так реагирует…
Стоп! Как он может быть уверен, что это точно не сон? Ему резко стало страшно. Очень страшно!
Сердце пропустило удар, а к горлу подступил тревожный ком. Вдруг Виктор Степанович потерял возможность различать сон и явь?
Стоило об этом подумать, как пол под ногами разошелся, и словно под ногами разверзлась земля! Разумовский вскрикнул и расставил ноги, но пространство продолжало расходиться. Что? Что происходит⁈
Стакан выпал из дрожащих рук и упал вниз в глубокий черный проем, где не видно дна. А следом за ним туда сразу упал и сам Разумовский…
Глава 12
Я стоял рядом с Кутузовым на тренировочной площадке, что находится в моем крыле дворца и осматривал гвардейцев, выстроившихся по стойке смирно, которых он привел ко мне.
Всего их было шесть человек, они стояли точно статуи и ждали моего решения.
— Это те, кого я лично отобрал из всех кандидатов, и они меня полностью устраивают, мой император, — говорит Кутузов.
Подобранные мужчины были разных возрастов. Двое постарше — лет тридцати пяти, двое на несколько лет их помладше, и последняя пара на вид чуть старше двадцати пяти.
— Чем устраивают? — интересуюсь я.
— Их физическое состояние и боевые навыки не слишком высокого уровня, но меня устраивает способность к обучению. Я сделаю из них достойных бойцов, — в словах Кутузова не было ни капли сомнения.
Я осмотрел новых гвардейцев, используя не только магию, но и свой жизненный опыт. Используя его, тоже можно очень многое узнать о людях.
У мужчины постарше, несмотря на то, что ему не было и сорока лет, в глазах виднелся большой опыт, конечно, не такой, как у меня, но все же. Он видел очень много боли и страдания, много потерь… скорее всего, это были близкие. Обычно такие люди готовы прикладывать любые усилия, чтобы это не повторилось ни с ними, ни с кем-то еще.
У самого младшего гвардейца я увидел большое желание работать. Он горел идеей чего-то достичь. Жаль, что обычно таких людей быстро приземляют. Этот огонь гасят идиотскими приказами и халатным отношением, не поощряя это рвение и стремление к мечте, не подогревая путь к победе. У меня же всё будет иначе.
— Ты хорошо поработал, они подходят, — говорю я Кутузову.
Конечно, они подходят, я не увидел здесь никакой попытки меня подставить. Их еще проверят девочки из службы Алины, но сомневаюсь, что они что-то найдут, поэтому можно начинать работу.
— Благодарю, мой император! — Кутузов ударил себя кулаком в грудь.
У новобранцев были редкие, но стабильные дары. Достаточно слабые, но с хорошим потенциалом для развития. Если они будут верными и полезными для меня, то я смогу их прокачать за счет своего усиления. А Кутузов будет заниматься с ними своими тренировками. И очень скоро из этих ребят выйдет толк.
После осмотра гвардейцев я встретился с Алиной в саду, который располагался на территории дворца. Сегодня здесь было крайне мало людей — отличное место для беседы. К тому же служанка всегда заранее проверяла подобные места встреч на предмет прослушки, поэтому не придется даже к персиковому дереву идти.
— Господин, видела сегодня Разумовского. Бедный, — вздыхает она. — Всю ночь не спал. За что вы так с ним? — не выдерживает и смеется Алина.
— Ты не совсем права, спал он как раз очень крепко, куда крепче, чем обычно, — улыбаюсь я.
Для этого дела я привлек своего специалиста, которого нашел очень давно, когда мне было еще лет пятнадцать. У Эдуарда был настолько редкий дар, что за все годы перерождения в этом мире я не встретил второго человека с таким талантом. Он умел проникать в сны людей и управлять ими, как хочет.
Хотя я с шестнадцати лет владею возможножностью видеть, какой у человека дар, просто взглянув ему в глаза. Знаю людей с двумя дарами, у которых по документу числится только один. О втором либо они сами не догадываются, что бывает крайне редко, значит, дар настолько слаб. Либо же получен такими способами, которые не стоит афишировать. Например, с помощью вмешательства артефактов, или же ритуалистики — темные начала вовсе не поощряются.
А из ниоткуда дар может появиться лишь в некоторых случаях: от высшей сущности, при рождении, или же при какой-то невероятной удаче, например, человек попал в старое заброшенное место силы или нашел одушевленный предмет. Но в моем случае всегда приходится забирать этот дар у кого-то… насильственным методом.
— Надеюсь, канцлер не в обиде, — улыбаюсь я.
Алина возвращает мне улыбку.
— На вас нельзя обижаться, господин.
— Именно поэтому ко мне регулярно подсылают наемников, и я уже забыл, какая еда на вкус без примесей яда.
Ведь я уже воспринимаю его, как специи, не больше, не меньше.
— Чтобы решиться на нечто большее, он сперва должен точно понять, что это наших рук дело, — хихикает Алина.
— Дело не только в этом.
— А в чем, господин?
— Я стал активно действовать. Разумовскому это не нравится. Он не слепой и видит, что мои позиции растут. А значит, скоро начнет менять свои методы.
— Велите усилить слежку?
— Да, но будьте аккуратны.
— Я сама аккуратность, — улыбается Алина.
— Хорошо, а теперь пойдем обратно во дворец. У нас сегодня много работы.
Мы вернулись к центральной аллее, которая вела к главному входу и не спеша пошли по ней. Погода стояла чудная, и мне совсем не хотелось
