Проданная. На стороне солнца - Таня Свон
— Вдохну и больше никогда не услышу голос Матери Земли?
Я перевела вопрос Лорклар, и та подтвердила:
— Никогда. Порошок зачарован. Он разрушает мосты, по которым псевдобогиня может прийти в сознание. Вдохнет – и Солнцеликая станет единственным божеством, способным внимать и отвечать его молитвам.
Каян побледнел, когда выслушал мой перевод. Я ждала, что он откажется и сбежит, но он решительно склонился над мешочком и шумно втянул носом воздух, смешанный с порошком, а затем сильно закашлялся. Он хватался за горло, царапал его, будто старался разодрать кожу. Карие глаза закатились.
— Каян! – я хотела броситься ему на помощь, но Лорклар вскинула руку, преграждая путь.
— С ним все будет хорошо.
Она подала знак, и Каяна увели. Также с площади выводили и Джараху. Вокруг нее носились помощники и лекари. Кровотечение уже остановилось, но рана выглядела ужасно.
Вслед за Каяном бросилась Найвара. Она суетилась и едва не плакала, когда схватила Каяна за рукав куртки и пошла за ним, что-то говоря.
В толпе из моих уже бывших товарищей остались только Анти и Рорджи. Подруга избегала смотреть мне в глаза, а Рорджи выглядел пугающе отстраненным.
— Нам стоило убить бы их, — услышала я за своей спиной и обернулась. Говорил золотистый драконорожденный – один из старейшин. – В наказание и девчонке, и вторгшимся чужакам.
— Мы не можем, — мотнул головой другой. – Мы обещали давать приют всем, кто в этом нуждается.
— Ты видел, как себя ведет та человечка? – старейшина говорил о Найваре. – Ей не нужно наше убежище. Она бы с удовольствием сбежала, если бы могла.
— У нас есть возможность открыть ей портал в Артери. Пусть подумает немного, а потом уходит, если вздумается.
— Нет, — обессилено покачала головой я, но этого никто не услышал.
Если Найвара действительно покинет остров, все было зря. Я зря подставила Анти, зря Джараха стала калекой, а Каян зря отрекся от богини.
— Не надо! Не дайте ей вернуться к Рафа… к монстру, — попросила я, привлекая внимание старейшин.
Их взгляды ожесточились. Несколько драконорожденных даже зарычали. Это не осталось незамеченным, и рык подхватила собравшаяся вокруг помоста толпа.
— Не указывай нам. Твоя судьба – тоже большой вопрос!
— Отрубим ей руку, — процедила сквозь заостренные зубы старейшина. – Пусть испытает все, на что обрекла нашу соплеменницу!
— Нельзя. Она все еще избранная Солнцеликой.
— Тогда отправим ее в заточение на дно Драконьей горы. Пусть посидит там до следующей зимы, думая о своем предательстве!
— Пустить провинившуюся полукровку к костям великого предка? Безумство!
— Тогда пусть сородичи решат, как наказать ее!
Я заметила, как кто-то в толпе поднял сжатую в кулак руку. Кто-то подхватил с земли камень… Раздался хор разъяренных голосов.
— Так нельзя, — вмешалась Лорклар. – Мы не дикари!
— А как быть? Девчонка нарушила запрет, рисковала собой и нашими соплеменниками! Тогда пусть ее пострадавшие «товарищи» вынесут приговор. Это будет честно!
Я повернулась к толпе, и внутри все сжалось. Меня ненавидели, и я ощущала это так остро, что каждая клеточка тела будто пылала от чужой ярости. Я давно не чувствовала себя настолько одинокой, ведь понимала – этой ночью я лишилась всего.
У меня не осталось союзников.
Антинуа все так же не поднимала головы. Рорджи сверлил меня изничтожающим взглядом и тяжело дышал, раздувая ноздри. Джараха… я боюсь представить, что она сделает со мной, когда придет в себя.
Лучше бы меня отправили в заточение в недра вулкана… Я не готова сейчас говорить хоть с кем-то, кого раньше считала товарищем или даже другом.
— Да чего мы тянем? – не выдержал самый молодой старейшина. Плечистый драконорожденный с алой чешуей и шрамом на морде вышел вперед и резко дернул меня за руку, ставя рывком на колени. – Плетью ее или палкой! Удин удар от каждого на этой площади!
Толпа довольно взревела. Я не стала поднимать глаза, чтобы вновь взглянуть на бывших союзников. Боялась, что увижу согласие и одобрение на их лицах.
— Троксар, так нельзя! – внезапно вступился молодой женский голос.
— Что, Лурса, боишься за отродье? Зря. Она и не такое вытерпит.
Внутри все сжалось от ощущения надвигающейся угрозы.
«Сейчас ударит», — подумала я и вжала голову в плечи. А потом передо мной возникла женская фигура. Лурса встала передо мной, закрывая от удара.
— Уйди!
— Нет. Мы не будем никого избивать!
— В чем дело? Переживаешь за предательницу?
— Я лекарь. Я ценю жизни и здоровье, а не ломаю их.
Она повернулась ко мне и протянула большую желтую ладонь. Я посмотрела в глаза Лурсы, и та одобрительно кивнула. Немного помедлив, я все же оперлась на руку драконорожденной, чтобы подняться, и когда это случилось, Лурса вдруг шумно втянула раздувшимися ноздрями воздух и закатила глаза. Крохотные колокольчики на ее рогах зазвенели, когда она чуть запрокинула голову.
— Что-то случилось? – Лорклар на шаг подалась к нам. – Лурса, ты что-то видишь?
— Невозможно, — выдохнула лекарка. Колокольчики вновь звякнули, когда она выпрямилась и наклонилась ко мне. – Ты же отродье. Это не в вашей природе!
Она сжала мое лицо в пальцах и повертела, разглядывая, будто я была куклой. Все присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, а кто-то – с нетерпением.
— Да что происходит, Солнцеликая тебя прожги! – прорычал Троксар и сжал кулаки.
— Т-с-с, — шикнула Лурса и вдруг опустилась передо мной на колени.
Я недоуменно отшатнулась, смутилась. А потом все поняла еще до того, как Лурса виском прижалась к моему животу.
Следующие слова Лурсы еще долго эхом звенели в моей голове.
— Тиа носит дитя.
Вокруг повисло секундное молчание, которое должно было разразиться бурей, если бы Лурса не добавила:
— И я чувствую в этом ребенке свет Солнцеликой.
Глава 16. В объятия времени
«Еще никогда красноглазые чудовища не могли зачать новую жизнь. Если бы Лурса не почувствовала в ребенке Тиа присутствие нашей прародительницы, мы бы избавились без раздумий и от проклятой матери, и от ее противоестественного дитя».
Из дневника Лорклар
«Потребуется крохотная жертва, — тогда сказала она. — Сущая мелочь, о существовании которой ты даже не подозреваешь. Нечто, что могло бы
