Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур
— Это понятно, — тут же кивнул Боря. — Но я сейчас говорю про любовницу. У вашей жены же есть любовник. А вы, может, тоже по чётным дням не должны простаивать.
— А он прав, дорогой, — тут же кивнула со всех сторон удовлетворённая Вишенка. — Какая собственно разница, на работе с ней шашни крутить или домой пусть приходит и за тобой присматривает? Давление само себя не померяет. А нас отвлекать с Романом Геннадьевичем не всегда получится. Мы может что-то новенькое попробовать захотим. Вроде связывания. По звонку примчаться не получиться.
Боря поморщился, вспоминая свой опыт связывания с Диной. Но момент портить людям не стал. Каждый должен пройти через свои грабли. Как Леся. Не зря же ему Василькова рассказывала про свою несостоявшуюся любовь и разочарование в мужчине.
«А почему бы всё не взять и не исправить?» — решил идти в атаку внутренний голос: «Так и ты миллионы получишь на долги, и они до конца разберутся. Все стороны будут довольны».
— Я говорю про свадьбу для вида, — осторожно продолжил Боря. — Раз у вас такая уникальная семья, это прелестно. Но это закреплено скорее юридически. — И тут сантехник улыбнулся. — А для души как же брак сыграть? Пусть Лаптев с Елизаветой Валерьевной свадьбу сыграют для своей новой части жизни. А вы со своей… любовницей сочтётесь. У меня и ателье есть подходящее для пошива платьев.
— Ой, хочу шикарное свадебное платье! — тут же поддержала его затею Вишенка. — Только не белое, а бежевое!
Вишенка, которому все карты раскрыли, сначала сидел красный как раз. Затем выдохнул и начал думать в этом направлении. Всё-таки быть полностью честным перед женой — большой плюс. Так хотя бы каждые вторые сутки дома вечерами одному не сидеть. А проводить время с пользой. Он может, тоже связывание попробовать хочет. А как наскучит, то пара на пару в бильярд и настолки, или в баню да под коньячок интереснее ходить. В конце концов он с Лаптевым и баб сможет обсуждать. Тем запретных вообще не будет.
«А если ещё и на рыбалку начнёт ездить, то вообще мне как сын будет», — прикинул полковник и с благодарностью на Борю посмотрев, додумал: «Оба два!»
Боря тянуть кота за хвост не стал и сразу Лесе позвонил по громкой связи.
— Леся, слушай меня внимательно и не перебивай. Мы сейчас с коллективно решили, что не нужно тебе за меня выходить и Рому ждать не нужно. Но вот Бронислав Николаевич совсем не против.
— ЧТО? — выпала в осадок Василькова. — Он же женат!
— И я полностью поддерживаю эту затею, — тут же дала о себе знать Вишенка рядом. Но на всякий случай спросила, чтобы до конфликта не дошло. — А ты какое платье заказывать будешь? Белое или бежевое?
— Конечно, белое! — воскликнула Леся, не сразу отходя от потрясения. — Но как же вы его отпустите, Елизавета Валерьевна?
— Как он меня отпустил, так и я его, — улыбнулась Вишенка и эту улыбку даже Васильковой было видно. Потому что ТАК может сказать только женщина, абсолютно уверенная в том, что творит. — А если ты действительно наденешь белое, то свадьбу можно хоть в один день сыграть… для вида. Правда там будут совсем не родственники. А друзья… настоящие. Жить ведь надо на полную, а не на половинку.
— У меня даже как раз по этому случаю ресторан заготовлен, — добавил Боря, который уже подсчитывал в уме заказы на платья и пришёл к выводу, что Раисе нужно где-то помещение снимать для работы.
Весна только началась!
— Надеюсь при всём при этом наше соглашение остаётся в силе, — добавил Боря осторожно, пытаясь не спугнуть птицу удачи, которая чаще клевала его в промежность или гадила на голову, улетая в сторону заката, чем с таким же довольным видом сидела на мягком диване, как Вишенки и Лаптев.
— Конечно-конечно! — голос Васильковой звенел от распирающей её радости. А ведь человек даже не подозревал, что её даже быт поглощать не будет. И всё уже будет подготовлено для комфортных утех.
— Тогда на связи, — добавил Боря и отключился, решив оставить этот бонус на потом.
Вроде ещё один кусочек общей картины сошёлся. И стало ещё на шаг понятнее как слово «жопа» преобразовать в слово «счастье», но Вишенки тут же потребовали деталей. А вместе с тем и Лаптев припомнил, что вообще-то на Боре долг под сотню миллионов. И должен он в основном одной московской бизнес-леди.
И пусть сами Вишенки в этот процесс вслушивались не охотно, сам Лаптев вдруг вспомнил, что давно аудитом бизнеса не занимался.
— Вот что, братан. Давай через пару дней пересечёмся. Мне надо кое-что проверить. А ты пока к Шацу наведайся и про бампер не забудь, я сейчас позвоню человечку, — отрекомендовал Лаптев на прощание и на Вишенку в лёгком халатике довольную снова посмотрел. — Ну а что жизнь спас и облегчил — этого не забуду. Теперь как-то… интереснее!
Покинув сей гостеприимный дом, Боря улицу Садовую оставил и к Лепестковой подкатил. Прямо к дому восемь. Рядом сиротливо стоял дом сатаниста. Тогда как с другого края располагался дом Похлёбкиной и с некоторых пор ещё и Степаныча, который теперь окружающий мир разглядывал совсем не через призму телевизора, а как есть, воочию.
«К ним бы ещё забежать цветы полить», — тут же напомнил внутренний голос, который тут же подсказал, что и дом Князевых реализовать надо. А он к этой задаче ещё и близко не подходил: «Так себе риелтор».
Шац встретил во дворе. Раздетый по пояс, он рубил дрова на баню. Разогретый, с красными щеками на свежем воздухе, Матвей Лопырёв выглядел как грозный викинг в набеге, разве что был без рогатого шлема. Но поведя топором в сторону гостя, он сразу сказал:
— Боря, ёбанный в рот! Весь город на уши поставил. Генерал Дронов с утра писал, что ВРИО мэра в хвост и гриву чехвостят. Да всё столичные беснуются. Они привыкли без смазки, да сразу на всю длину пихать. А ты чего?
— А я чего? — повторил Боря, поглядывая на остриё топора.
— А ты — молодец! — вдруг опустил топор Шац и обнял как родного. И заявил без той же подготовки.
