Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур
Проезжая мимо домов Битиных и Зои, Боря даже вспомнил, что всё ещё продаёт один дом, а другой якобы под его опекой. Но фикус там явно высох. А обстановка в доме наверняка уже такая пыльная, хоть клиннинг заказывай. Но лучше в последний день, перед самым прилётом. Чтобы всё за раз в порядок привести.
«Но слава Богу, хоть все коты и собаки по нормальным хозяевам распределены», — дополнил внутренний голос, когда внедорожник с вмятым бампером подъехал к дому номер два по улице Садовой: «Каждый день мотаться не надо. С такой жизнью все бы давно с голову передохли».
Боря едва из автомобиля вышел, а Лапоть уже навстречу от крыльца идёт. Стоял, курил, заметил. А теперь улыбка к лицу как приклеенная. Довольный идёт, хоть и с фингалом под глазом.
— Братан, ты никак пострадал вчера? — попытался вспомнить хоть одну драку у полицейского участка Глобальный.
Может, не заметил?
— Пострадал, но не из-за тебя, — кивнул Лапоть и тут же добавил. — Из-за тебя я как раз выжил. Ты же мне жизнь спас вчера!
— Что? Когда? — не понял сантехник, точно помня, что половину дня бегал с цветами по женщинам, а другую половину сидел как на участке, так и в участке. Причём при тех же людях.
Лапоть вместо ответа обнял как родного, приподнял и по плечам похлопал, объяснив:
— А я думал всё, труба мне. Вишенка ствол навёл, глаза пустые. Ничего не держит. А эта ещё ни рыба, ни мясо. Хоть бы слово против сказала.
— Эта?
— Другая Вишенка, — кивнул с серьёзным видом Лаптев, поелозил пальцем по осколку бампера. — Это беру на себя. Заедешь к моему человечку. Привет от меня передашь. Он тебе новый бампер поставит и в цвет покрасит.
Что ни говори, Боря был рад неожиданному бонусу, и они оба пошли к дому. Но сюрпризы продолжились и в гостиной. Там сидела та самая другая Вишенка. В лёгком халатике, поедая блинчики на столике перед горящим камином. В её лице Боря сразу признал Елизавету Валерьевну. Одну из двух на грозди Вишенку. Тогда как ко второму в гости ещё только предстояло заскочить, чтобы поблагодарить.
К ещё более полной неожиданности из кухни с подносом с кофе и плюшками показался сам Вишенка. В майке и шортах. Как будто дома, а не в гостях.
— Бронислав Николаевич? — удивился такому соседству Вишенок и Лаптева в одной прихожей Боря.
— А, Боря! Молодец, что приехал, — улыбался и он, подманивая присесть за столик к камину, чтобы отпить кофию и услышать очередную забавную историю.
Борю как дорогого гостя в самое мягкое кресло тут же усадили и тарелочку с чашечкой вручили.
— Ну я и говорю, — продолжил Лаптев, присев рядом на диван. — Находимся мы, значит, все втроём в спальне. Дело пахнет керосином. Вот-вот прольётся кровь. И выхода нет. Но вот приходят твои сообщения. Одному, потому другому. Мы прочитали и офигели. Ты там, значит, геройствуешь. Со злом борешься. А мы тут хернёй страдаем.
— Ага, придумали себе каких-то принципов, хотя вроде бы взрослые люди, — кивнул Вишенка-муж.
— Но миру от этого ни горячо, ни холодно, — поддакнула Вишенка-жена. — Каждого ведь что-то не устраивает, раз такое дело приключилось. А если не устраивает, то надо разбираться.
— Вот мы и разобрались, — продолжал лыбиться Лапоть. — И постановили, что либо целиком порвёмся до жопы, либо жизнь разделим на две части. В конце концов, женщина сама вольна выбирать, что ей по нраву.
Тут Вишенка кивнула, затем кивнул Вишенка, они послали друг другу воздушный поцелуйчик, как будто провели месяц взаперти у семейного психолога и это принесло результат. И только после этого Лаптев объяснил, как есть:
— Короче, по нечётным дням Лизка с Бронёй живёт дома. Рубашки там гладит-стирает, в Госуслуги заходить помогает, блинчики жарит и прочие борщи варит. Полная семейная идиллия в общем, а по чётным дням у меня живёт. И живём так сказать, во грехе. По полной отрываемся. Но здесь ей в этот день запрещено любыми бытовыми делами заниматься.
— Ага, палец о палец тут не ударю. Только секс, массаж и сериальчики, — кивнула довольная общим положением дел Вишенка.
— А я по нечётным дням сам дома у себя тут убираюсь, готовлю, тренируюсь, работаю, — продолжил рассказывать Лаптев немного офанаревшему от такого положения дел Глобальному.
— А я же что? — вставил свои пять копеек Вишенка-муж. — Мне много надо? Любовь ушла, это понятно. Да и секса уже не хочется. Но вот от бытовой заботы пока отказаться не могу. На работу надо ходить в глаженной форме, питаться правильно, здорово. Если в холодильнике и на плите всё на день вперёд наготовлено стоит, то мне то что? Пусть тут любятся. Ну раз тяга у них друг к другу. Химия. А я хотя бы буду понимать, где и с кем моя жена. Что под присмотром, накормлена, сыта, довольна. Но при этом никто её бытовым рабством не эксплуатирует. А мне что надо? Чтобы тут никому рубашки не гладила. А только для меня дома старалась по этой части.
— Как итог — все довольны, — заключил Лаптев. — Ну а праздники вместе проводим. Или там культурно-массовые мероприятия. В настольный теннис там поиграть или в бильярд зарубиться.
— А то и в настольную игру вечерком под пивко — кто ж откажется? — добавил довольный таким положением дел Вишенка.
— Всего-то и стоило, что проблему вслух обсудить, — продолжила Лиза, которая ещё пару дней назад за границу собиралась сбежать, решив, что муж её заказал. На поверку же оказалось, что мужу нужны только чистые носки и борщ, а любви он может и на стороне добрать. Там сам за последствия отвечает. — Но почему-то озарение к нам пришло только когда ты написал. О главном. Тут-то мы и поняли, что пора что-то менять.
И всё трое сидят, улыбаются, довольные как коты с кошами после случек по весне. Боря пил кофе молча. Не перебивал. Каждый сходит с ума по-своему. Не зря же придумана поговорка «чужая семья — потёмки», которая в житейской форме перетекла в присказку «каждый дрочит как он хочет».
Но глядя на довольного полковника Вишенку, Глобальному вдруг ТАКАЯ идея в голову пришла, что едва не подскочил.
— Бронислав Николаевич. А вы не хотите жениться?
— Что значит,
