Сказки Малышки Жюли - Арина Батуева
Доктор и Элен очутились в том самом Преддверии, о котором говорил Док, и от увиденного у Помощницы сжалось сердце: покрытые пылью детские игрушки; статуи, бывшие некогда близкими людьми, а теперь рассыпавшиеся мраморной крошкой; мелькающие лица, искаженные злобными гримасами и говорящие, несомненно, нечто ужасное — то были ссоры, о которых хотелось поскорее забыть. Элен нашла руку Доктора, и тот ободряюще сжал её ладонь, возвращая Помощнице уверенность в себе и былую силу духа.
Внезапно всё исчезло, и Док с Помощницей оказались окутанными липкой тьмой, похожей на паутину.
— Где мы, Док? — спросила Элен, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте. Она не могла понять почему, но затылок холодел от атакующего ужаса.
— Мы в кошмаре, дорогая. В её кошмаре.
* * *
Кло с раннего детства ходила в школу искусств, где брала уроки рисования: ей нравилось видеть, как под кистью послушно появляется красивый пейзаж, и нравилось самой писать картины — придумывать сюжеты или прилежно срисовывать натюрморт, угадывая краски и нанося правильные тени, чтобы рисунок приобрёл глубину и объём.
Одним погожим осенним днём Кло отправилась в парк — ей хотелось запечатлеть на холсте нежное золото деревьев и яркость лазурного неба. Она расположилась на скамейке в самом начале аллеи вместе с мольбертом и красками и, вдохновившись красотой осени, принялась за работу. Однако картина, так хорошо начинавшаяся, вдруг перестала получаться: краски казались блеклыми, нарисованные деревья никак не желали обретать объём, а листья, трепещущие от легкого ветерка, на холсте казались совершенно безжизненными и застывшими.
Вдохновение, быстро пришедшее к юной художнице, столь же быстро улетучилось, и расстроенная Кло, отложив кисть, начала собираться домой. Неожиданно её внимание привлёк человек, сидящий на лавочке напротив. Незнакомец щурился на осеннее солнышко и любовался проплывающими по небу облаками — он был воплощением созерцания, покоя и величия, вокруг которого суетилась жизнь большого города. Мужчина был немолод, но лицо с правильными, красивыми чертами невольно притягивало взгляд, и Кло захотела сделать карандашный набросок в альбом, вот только писать портреты она пока не умела.
— Что ж, значит, надо научиться! — подумала она тогда, решив, что обязательно напишет портрет незнакомца, так вдохновившего её.
С того самого дня девочка занималась в художественном классе ещё прилежнее, изучила строение головы и пропорции человеческого лица, и уже через год её комната была завалена листками бумаги, на которых всегда был изображены только лица людей — в анфас и в профиль. Она могла рисовать днями напролёт и всё не могла остановиться: десятки, сотни, тысячи лиц, пастелью и углём, акварелью и маслом, карандашом и тушью…
Год спустя, тоже осенью, она возвращалась из школы домой через тот же парк, и каково же было её удивление, когда на одной из лавочек она вновь увидела того самого незнакомца. Не веря своей удаче, она быстро достала из рюкзака альбом и карандаш, с которыми никогда не расставалась, и сделала первый набросок.
Девочка долго трудилась — она хотела подарить этот портрет незнакомцу в знак благодарности, поэтому очень старалась, чтобы работа была идеальной. Но когда последний штрих был завершён, скамейка опустела, хотя ещё пару минут назад мужчина был там. Девочка вертела головой во все стороны, надеясь, что мужчина не мог далеко уйти, но его и след простыл, и наша художница, вздохнув, убрала альбом в рюкзак и отправилась домой. «В конце концов, — подумала она, — раз я встретила его дважды, могу встретить и в третий раз. А пока портрет будет у меня».
В тот же вечер она впервые увидела этот странный и пугающий сон. Поначалу, засыпая, она плавала в густой и вязкой тьме, похожей на кисель, в которой не происходило ровным счётом ничего. Но вскоре девочка заметила вдалеке мерцающий огонёк света, а подойдя ближе, увидела старый железный фонарь, обрамлённый ажурной ковкой. От фонаря начиналась каменная лестница с широкими ступеньками. Кло поднималась, и звуки её шагов гулко звучали в тишине и эхом возвращались обратно.
Добравшись до верха, девочка оказалась у тяжёлой двери с позолоченными ручками и вошла в просторный зал, похожий на те красивые бальные залы в старых королевских дворцах. Зал был пуст, и Кло нашла новую лестницу: она поднималась всё выше и выше, бродила по этажам, пытаясь найти хоть кого-нибудь, но нет — в здании не было ни одной живой души.
Девочку охватило непонятное волнение: она металась по коридорам, стучалась в одинаковые двери, но ей никто не открывал. Она выбралась на крышу и увидела высокого человека, стоящего к ней спиной. Это, без сомнения, был тот самый мужчина, чей портрет она нарисовала днём. В ту же секунду Кло поняла, что держит этот портрет в руках. Девочка подбежала к нему и коснулась плеча, обрадованная, что хотя бы во сне отдаст мужчине замечательный рисунок. Он повернулся к ней, и Кло вскрикнула, испуганно отпрянув: у него не было лица.
— Где моё лицо? — страшным голосом произнёс он, хоть у него и не было рта. — Зачем ты забрала его? Верни! Верни!
Тут в палату постучали, и дверь распахнулась, заставив девочек заверещать от ужаса. Даже Жюли, признаться, вздрогнула от неожиданности.
Вошедший в палату Доктор Тондресс растерянно огляделся.
— Неужели я такой страшный? — Док смешно наморщил нос. — Я всего лишь хотел навестить вас и пожелать самых добрых снов, но вместо этого, кажется, прервал сказку? Да ещё и напугал…
— Доктор Тондресс! — Дракоша босиком подбежала к нему и крепко обняла. — Мы совсем чуточку испугались! А теперь не боимся!
— Правильно, дорогая! — Док погладил девчушку по голове и поцеловал в макушку. — Ничего не нужно бояться, особенно здесь, в «Приюте».
Он улыбнулся, и девочки, взволнованные и напуганные историей, повеселели. Жюли же поняла, что неспроста учитель появился в палате именно сейчас: он будто бы почувствовал, что девочкам становится страшно, и поспешил утешить.
— Теперь всё хорошо, Док, — улыбнулась Помощница, и тот, пожелав подопечным добрых снов, перенёсся в свою комнату. — На чем мы остановились? — спросила Жюли.
— Кло увидела во сне… ну… без лица… — робко проговорила Джулай.
— Да, всё верно, — кивнула Жюли.
Безликий протянул к ней руки и сделал несколько шагов. Девочка толкнула дверь, ведущую с крыши и, споткнувшись, упала с лестницы на пол. Она слышала шаги за своей спиной, но боялась обернуться. Вскочив, она со всех бросилась бежать: девочка точно знала, что за дверью,
