Стейс Крамер - Мы с истекшим сроком годности
Мы мельком переглядываемся.
– Знаешь, Крис, мне страшно… – говорит Андреа.
– Еще бы! Я тоже его до смерти боюсь.
– Да нет, мне страшно за тебя, приятель.
И тут мы уже не в силах сдержать волны громкого смеха. Стоит взглянуть на испуганное выражение лица Криса и вновь прокрутить в голове его историю, как хочется упасть на землю и смеяться до посинения, катаясь на спине.
– Как ты такое придумал? – со слезами от смеха спрашивает Карли.
– Можете мне не верить, но это не выдумка! Знаете, сколько сотен туристов каждый год пропадает в этих краях? И причины исчезновения многих из них до сих пор остаются невыясненными.
Мы видим, как сзади к Крису тихо подкрадывается Пэт, а затем, выдержав паузу, резко хватается за его плечи с пронзительным криком. Крис вскакивает и от страха чуть не теряет сознание, а нами вновь овладевают приступы смеха, да настолько сильные, что аж живот заболел.
– Идиот! Я чуть в штаны не наложил!
Мы проводим ночь в палатке, которую нам любезно предоставили наши новые друзья. Эту ночь можно озаглавить «экспериментом по выживанию», потому что ввосьмером в одной тесной, душной палатке провести несколько часов, да еще и умудриться крепко заснуть, словно находясь в дорогих апартаментах, и вправду является каким-то условием для сумасшедшего эксперимента. Но этот эксперимент является еще одним доказательством, что нам все под силу. И многочасовые перелеты, и тысячекилометровые поездки, и долгие пешие прогулки, и ночевки неизвестно где в позе застывшего солдатика. Безусловно, это мелочи, но даже они являются подтверждением того, что все в этой жизни преодолимо.
Благодаря утренним лучам нам удалось, наконец, как следует разглядеть место, где мы имели честь остановиться на ночь. Это маленький, затерянный, уютный уголок, о котором вряд ли догадываются остальные туристы. Здесь пахнет свежей травой, водой и цветами. Меланхолично движущаяся узкая речка, омывающая крутые зеленые берега, заставляет закрыть глаза и полностью раствориться в ее тихом шепоте.
Мы с ребятами, как и планировали, отправились к нашему фургону. Пэту и Крису потребовалось около получаса, чтобы устранить проблему, заменить колеса. И вот наш слегка потрепанный фургончик снова в деле.
– Ребята, мы даже не знаем, как вас отблагодарить! – радостно говорит Эдриан.
– Да ладно, пустяки, – говорит Крис. – Если честно, нам даже самим приятно стать небольшим звеном в вашей истории. Так что это вам спасибо. И впредь будьте осторожны.
Мы сердечно прощаемся, залезаем в фургон и трогаемся с места.
Следующая остановка: Квинстаун.
Глава 26
В этом городе собрались самые безбашенные, отвязные люди. Для любителей жесткого экстрима, для тех, кто не боится остаться без руки, ноги, здорового сердца и рассудка, здесь, в сердцевине Южного острова, созданы все условия. Хочешь потомиться в беспечных водах озера Отаго? Добро пожаловать на прекрасный, ухоженный пляж, где можно встретить потрясающие рассветы и увидеть необыкновенные закаты. Надоело сидеть без дела? Тут тебе предложат самые разные экскурсии, которые могут длиться несколько дней, и эти дни ты запомнишь на всю жизнь, они вытрясут из тебя всю энергию с мрачными мыслями и подарят то самое благостное удовольствие, которое ты нигде больше не сможешь испытать.
Тут тысячи людей разных возрастов: молодые парочки с детишками, шумные компании студентов, а есть и зрелые пары, некоторые из которых передвигаются лишь при помощи трости.
Это настоящий туристический уголок, лакомый кусочек Новой Зеландии для тех, кто хочет по-настоящему развлечься. Именно поэтому Джон нас и направил сюда. Чтобы мы почувствовали эту великолепную, расслабленную атмосферу города. Когда посещаешь такие города, вливаешься в этот ритм, где все настроено на то, чтобы подарить тебе наслаждение, кажется, что и весь мир в этот момент такой. Расслабленный, безмятежный, прекрасный. В нем нет войн, катастроф, смертей. В нем всем хорошо, и каждый хочет поделиться своим счастьем с другим, бескорыстно, искренне.
В Квинстауне мы остаемся на целые сутки. Останавливаемся в отеле, расположенном в нескольких метрах от озера Уакатипу, и затем отправляемся на прогулку.
Квинстаун – это маленький, сверкающий город. Днем он сверкает прозрачной гладью масштабного озера, а вечером – сотнями огней, что так привычны для мегаполиса. Здесь шумно, но этот шум не такой раздражающий, как в любом другом многонаселенном городе. Он медленно течет по улицам, сливается с теплым летним воздухом и уносится вдаль, за острые хребты гор, что могучей стеной окружают город, оберегая его всем своим величием и отстраненностью.
Вдоволь налюбовавшись местными красотами, мы решаем вернуться в свои номера, чтобы поспать перед очередной дорогой. Но вдруг я останавливаюсь, увидев в нескольких метрах от себя небольшую группу туристов, что садятся в автобус, а во главе этого скопления – парня с мегафоном в руках, который надрывая все свои голосовые связки, созывает туристов на банджи-джампинг.
Я наблюдаю за тем, как группы молодых парней и девушек радостно запрыгивают в автобус, в предвкушении чего-то совершенно невероятного и веселого. В этот момент я спотыкаюсь о давным-давно забытое чувство – подобное ощущение я испытывала, когда была совсем ребенком и мне доводилось видеть, как кто-то из старшеклассников созывал всех к себе домой на вечеринку и все вскрикивали от радости, а мне лишь оставалось смотреть на этих счастливых людей и ловить себя на мысли: «Я тоже хочу!»
– Я тоже хочу, – вырывается из моих уст.
– Что именно? – спрашивает Эдриан.
– Поехать на банджи-джампинг.
Эдриан вначале смеется, а затем смотрит на меня таким же взглядом, каким глядела на меня мама, когда я говорила, что тоже хочу на вечеринку к старшеклассникам. Взгляд, в котором смешались жалость и умиление.
– Ты знаешь, что это такое?
Кстати, да. Я же понятия не имею, что это такое.
– Какие-то прыжки? – говорю я жалким писклявым тоном.
– Да, это прыжки с высоты стоэтажного здания, с многометровой скалы. В общем, это экстрим для самых чокнутых, иначе и не скажешь, – разъясняет Том.
– Я хочу!
– Ты спятила, дорогая! Это же опасно! Если что-то пойдет не так, то может произойти страшное, – вопит Фелис.
– И что же произойдет? Я стану инвалидом? – смеюсь я.
– Джина, Фелис права, это дурная затея, – все с тем же взглядом говорит Эдриан.
– Да, затея дурная, – заявляет Карли, – но я скажу твоими словами – когда уже нечего терять, нужно попробовать все, на что не решался ранее.
Мой взгляд становится еще азартнее, а шкала уверенности резко взлетает вверх. Я обнимаю Карли.
– Кто еще со мной?
– Умереть, разбившись лепешкой о новозеландские скалы, конечно, не входило в мои планы, но я согласен, – говорит Том.
– Ну, если сходить с ума, так всем вместе. Я тоже за, – присоединяется Брис.
– И уа! – восклицает Фил.
– Филипп! – буркнула Фелис.
– Уа смогу, – полный решимости, говорит он.
Все уставились на Андреа, у которой глаза стали шире Миссисипи из-за нашего решения.
– Да не смотрите на меня так. Я знаю, что у меня нет выбора.
И вот мы присоединяемся к группе смельчаков (или глупых самоубийц) и спустя некоторое время оказываемся на раскаленном асфальте огромного моста, который тянется через глубокое ущелье, на дне которого журчит горная темно-зеленая река. Стоит взглянуть вниз, как ощущаешь громкое падение испуганного сердца в пятки.
Вся суть в банджи-джампинге состоит в том, что тебя несколько минут натаскивают инструкторы, что-то быстро говорят, например, про то, как правильно лететь головой вниз, чтобы та не оторвалась по пути, и как вести себя внизу, чтобы случайно не выплюнуть свою печень от страха. Потом задают несколько вопросов про то, не страдаете ли вы какими-то соматическими заболеваниями, хотя, кажется, их это интересует в последнюю очередь. А потом к тебе цепляют множество всяких поясков, зафиксированных на тарзанке, и толкают вниз.
Я тринадцатая на очереди. Тринадцатая!
Увидев, как передо мной прыгает один экстремал, затем другой, с такой непринужденностью и легкостью, будто летят не в бездну, а в джакузи с белоснежной мягкой пеной, мне становится так же легко и беззаботно, я совсем не переживаю. Я до сих пор парю на крыльях бешеного азарта и адреналинового экстаза.
Но стоило мне увидеть, как с виду уверенная в себе, бойкая, жилистая девушка, достигнув края пропасти, начала кричать и слезно молить, чтобы ее освободили от поясов, мне стало жутко.
Очередь стремительно уменьшается. Десятый, одиннадцатый, двенадцатый… тринадцатый.
У меня пересыхает во рту, а на лбу появляются капельки ледяного пота. Эдриан несет меня на руках к инструкторам. Стоило мне моргнуть, как мое тело уже оказалось в оковах защитных поясов. На голову надевают шлем, что-то вновь говорят, а я уже ничего не слышу. Взглянув вниз, я почувствовала все то, что испытала та девушка, что в истерике отказалась от прыжка. Во мне вспыхивает дикий страх. Голова существует словно отдельно от всего тела. Все кружится перед глазами, все звуки, голоса минуют меня, я нахожусь в кошмарной прострации.
