Evie Harper - You loved me at my darkest
― Раздевайся, детка. Хочу увидеть то, что принадлежит мне, ― шепчет он мне в ухо, отчего по мне пробегает дрожь. ― Черт, малышка, обожаю, когда ты так дрожишь.
Расстегнув джинсы, я стягиваю их по ногам. Трусиков на мне нет, потому что в больнице были только полиэтиленовые, и они были просто ужасны.
Джейк стонет:
― Боже, на тебе нет трусиков. Дерьмо.
С этими словами он снимает с меня рубашку и обнаруживает, что на мне нет и лифчика. Снова застонав, Джейк проводит рукой по своему члену, скрытому за джинсами.
― Черт, Лил, это будет быстро, но потом у меня есть еще двадцать часов, чтобы заниматься с тобой любовью медленно. Тогда я вылижу и попробую всё твое сладкое тело.
От его слов с моих губ срывается стон. От одних воспоминаний о прикосновениях Джейка и о том, как он ощущается во мне, между ног у меня становится влажно.
Протянув руку, расстегиваю его ремень, медленно опускаю замок на ширинке и стягиваю его джинсы вместе с трусами. Джейк откидывает их в сторону ногой и снимает рубашку.
Взглянув на его член, я чувствую, что уже готова взорваться. Боже, мне хочется ласкать его ртом и в то же время кричать, что он мой, а тем, кто попытается к нему приблизиться, я выцарапаю глаза.
«Вау. Так вот, что такое собственничество. Впечатляюще».
― Ляг на спину, малышка, ― опустившись на кровать, я развожу ноги в стороны, отчего Джейк глубоко и гортанно стонет.
― Дерьмо, Лил, посмотри на себя. Я уже вижу, какая ты влажная, ― Джейк достает презерватив из бумажника, который лежал в кармане джинсов, и покрывает мою любимую часть своего тела.
Джейк начинает покрывать меня поцелуями от бедер к покрытому шрамами животу, а затем двигается груди. Он посасывает мои соски, и это ощущается просто восхитительно, словно солнце попало на мою кожу впервые за долгое время.
Джейк стонет, когда головка его члена проникает в меня. Встретившись со мной взглядом, он улыбается.
― Готова, малышка? Это будет жестко и быстро.
Кивнув, я ярко улыбаюсь.
― Я люблю тебя, Джейк, ― произношу я со стоном, когда он полностью входит в меня.
― Я люблю тебя больше, Лили Морган, ― рычит Джейк, начиная двигаться во мне. ― Ты любила мою тьму, а сейчас я покажу тебе мой свет, ― обещает он.
ЭПИЛОГ
До тех пор, пока мы не встретимся снова.
Джейк (спустя год)
Я просыпаюсь от удовольствия, чувствуя, как теплая рука ласкает мой член. Просто небесные ощущения. Открыв глаза, вижу обнаженную Лили; ее волосы собраны в пучок, а от ее улыбки останавливается сердце. И от этой же улыбки мое сердце бьется еще сильнее.
Лили обхватывает ладонью мои яички, и я закрываю глаза, застонав.
― Черт, это просто восхитительно, малышка, ― Лил хихикает, и от этого звука мой член становится невероятно твердым. Смех моей женщины ― единственное, что позволяет мне почувствовать себя мужчиной. Я выпячиваю грудь, и мне хочется ударить по ней кулаком и закричать всему миру, что моя девушка счастлива.
Нежно обхватив ее за подбородок, притягиваю Лил к себе и начинаю покрывать поцелуями ее шею, пока она медленно ласкает мой член. Проведя ладонью по головке, она скользит пальцами вниз до самого основания, отчего мой член дергается. Я уже близко, и не хочу кончать в ее руку.
― Развернись, детка. Сегодня утром я хочу взять тебя сзади.
Она быстро переворачивается на живот и хватается за изголовье кровати, приподняв попку. Черт, мне безумно необходимо оказаться в ее киске, но сначала я хочу немного поиграть. Я хочу, чтобы Лил была так же готова, как и я.
Я снимаю с ее волос резинку, и они рассыпаются по ее спине. Обернув шелковистые пряди вокруг пальцев, нежно заставляю Лил откинуть голову в сторону и овладеваю ее ртом в собственническом поцелуе.
Протянув руку, дотрагиваюсь до ее клитора, и от этого прикосновения мы оба резко втягиваем воздух. Начинаю медленно кружить пальцем вокруг клитора, зная, что Лил любит это больше всего. Она стонет мне в рот, и мне приходится отпустить ее, чтобы войти в нее членом. Я долго не протяну, если буду и дальше глотать ее сексуальные стоны.
Отпустив ее волосы, хватаю Лил за бедра:
― Готова, малышка? Я уже чертовски близко, хотя еще даже не вошел в тебя.
Кивнув, она стонет, когда мой член погружается в нее.
― Чееерт, такая влажная, всегда такая влажная для меня, Лил, ― рычу я.
Вхожу в нее до конца, а затем снова выхожу. Лил хнычет, когда перестает чувствовать меня в себе. Моя грудь наполняется теплом оттого, что Лил так любит, когда я в ней.
Я снова резко вхожу в нее, и она кричит в экстазе. Начинаю резко погружаться в ее лоно, и Лил так сильно вцепляется в изголовье кровати, что костяшки ее пальцев белеют. Ее киска сжимается вокруг меня ― первый знак, что Лил уже близко.
― О, боже, Джейк, не останавливайся. Только попробуй, мать твою, остановиться, ― выдыхает она между стонами. Я чертовски близко, и ей нужно поторопиться. Протянув руку, ласкаю ее клитор, и Лил почти мгновенно кончает, выкрикивая мое имя.
Когда ее стенки стискивают меня, мои ноги начинают дрожать, и я рычу ее имя: «Лили!». В то время как, кончая, продолжаю погружаться в нее.
Потом я падаю на Лил, тяжело дыша. Спустя некоторое время, мое сердцебиение замедляется, и я перекатываюсь на бок, прижимая Лили к себе. Боль в моей груди уже давно исчезла. Теперь осталось только сердце, которое часто готово взорваться от моей любви к этой женщине.
Решаю, что пора завтракать, поэтому шлепаю Лил по попке, переворачиваю ее на спину и целую в живот. Пристально смотря ей в глаза, говорю:
― Надеюсь, на этот раз мы сделали ребеночка.
Ее глаза наполняются слезами, но теперь Лил плачет только от счастья. Она принимает эти моменты и наслаждается ими. Мы ценим каждую секунду нашей жизни, потому что знаем, что ее с легкостью могут отобрать у нас.
― Пойду сделаю своей невесте завтрак, ― произношу я, ещё раз целуя ее в живот, прежде чем одеться и уйти на кухню.
Лили
В такие моменты мне становится тяжело дышать, когда я понимаю, каким мужчиной является Джейк. Самым заботливым, нежным и ответственным мужчиной в мире. Он удивителен и прекрасен, несмотря на годы, проведенные среди злых людей, и я благодарна за это каждый день.
Год назад, когда мы с Джейком прибыли в Австралию, он тут же отвез меня к своему знакомому, чтобы я смогла забрать сестру. На следующий день мы похоронили Сашу, только я, Джейк и тот же священник, который был на похоронах моих родителей.
Это было самым тяжелым, что мне когда-либо приходилось делать. Я думала, что тяжело было хоронить родителей, но мир снова показал мне, что сердечная боль не имеет границ.
Видеть, как мою сестричку опускают в землю, было почти невыносимо. Джейк держал меня, когда мои колени подогнулись. Я оплакивала Сашу и всё, через что ей пришлось пройти, и каждый день, что ее не будет рядом со мной.
Мы оставались в Австралии неделю. Больше я не могла выдержать. Всё напоминало мне о семье, которую я потеряла. Несколько раз Джейк обнаруживал меня на иве, в слезах. Мне не становилось лучше. Становилось только хуже. Мне нужно было время на восстановление.
Мы отправились в Миннесоту и вскоре, рядом с Джейком, его семьей и друзьями, я начала исцеляться. Это происходило понемногу: я постепенно стала чаще улыбаться и вспоминать о сестре, не рыдая каждый раз. Теперь я даже могу вспоминать о ней и годах, которые мы провели вместе, и смеяться. В моем сердце всё еще есть небольшая доля печали, которая всегда будет со мной, когда я думаю о своей прекрасной сестренке, но эту печаль я могу вынести. И теперь я благодарю Бога за каждый день, который мы с ней провели вместе, пусть этих дней и было не очень много.
После двух месяцев в Хейстингсе, я была готова снова вернуться на ферму, и Джейк собрал наши вещи, как только я упомянула об этом.
Но опять я продержалась дома всего неделю. Было по-прежнему тяжело. Прошло еще два месяца, и Джейк сообщил мне, что мы возвращаемся в Австралию. Я радовалась и одновременно боялась, что не смогу провести на семейной ферме больше недели.
Однако на этот раз воспоминания не одолевали меня, и с каждым разом становилось всё легче. И теперь каждые два месяца мы с Джейком возвращаемся в Австралию.
На этот раз мы находимся тут уже месяц. Джейк хочет, чтобы наши дети проводили здесь каникулы, и, если бы сердце могло взорваться от любви, с моим определенно случилось бы именно это. Я даже не могу объяснить, как много это значит для меня.
Сейчас Джейк занимается ремонтом дома, потому что я хочу, чтобы здесь было место для всей его семьи. Джейк уже и так провел слишком много времени вдали от них.
Родители Джейка заботливые и любящие. Они приняли меня и мгновенно сделали частью семьи. Их объятия ощущаются так, словно меня обнимают собственные родители.
― Лил, завтрак готов, ― кричит Джейк с кухни.
