Император Пограничья 4 - Евгений И. Астахов

— Узкий круг. Его доверенный помощник Игорь Строганов, командир СБ Михаил Бельский и руководитель департамента магических исследований Илья Измайлов.

— Кто из них курирует эксперименты?

— Непосредственно курирует Измайлов, но Строганов является связующим звеном между ним и князем. У Игоря в подчинении особый агент — Кирилл Соловьёв. Это… жуткий человек. Совершенно без моральных ограничений, — Дмитрий поморщился. — Узнаете его по кошачьим зрачкам — результат экспериментов по усилению человеческих способностей с помощью Реликтов. Бывший Стрелец, во время прошлого Гона в одиночку ликвидировал Древнего под стенами Мурома. За свою жизнь уничтожил больше сотни Бездушных и, наверное, не меньше людей. Настоящая машина для убийства. Недавно у себя в камере скончался Горевский. Видели в новостях? Не сомневаюсь, что это дело рук Соловьёва. Ректора убрали, чтобы тот не заговорил.

Эта информация заставила меня обменяться взглядами с Тимуром. Кто-то спрятал концы в воду после нашего рейда в Муром.

— Есть ли у князя партнёры или конкуренты?

Дмитрий замялся, но после моего выразительного взгляда на его культю, поспешно ответил:

— Есть информация о похожих исследованиях в Сибири. В Томском княжестве, насколько я знаю. Но подробностей не имею — Терехов держит это в секрете даже от нас.

— Как поддерживается связь между лабораториями и дворцом?

— Магофоны, как ещё? Проверка осуществляется раз в три дня, при необходимости чаще.

— Расскажи о лабораториях, — потребовал я. — В чём их специализация?

— Прудищи — базовые исследования, пробы разных методик, — начал объяснять Дмитрий. — В Кочергино разрабатывают конкретную технологию, соединяющую алхимию и тёмную стихийную магию. Злобино специализируется на подготовке субъектов — как людей, так и Бездушных, для экспериментов.

Пленник оказался весьма разговорчивым. Похоже, он проникся происходящим и не сомневался ни секунды в моей возможности его убить. Поэтому старался изо всех сил, чтобы доказать свою полезность.

— График перемещения людей и ресурсов?

— Дважды в неделю — вторник и пятница. Наш грузовик ездит в Муром за припасами, оборудованием и новыми подопытными.

— Как вербуется персонал для лабораторий?

— Учёных похищают, — пожал плечами Дмитрий, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Охранников и вспомогательный персонал набирают через доверенных людей из числа бывших военных, которым платят хорошие деньги за молчание.

Я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями.

— Что за эксперимент готовится в Кочергино?

— Через восемнадцать дней там попытаются провести массовый ритуал поглощения жизненной энергии, — Дмитрий говорил уже без особого сопротивления, словно решив избавиться от груза своих тайн. — Объединят несколько чёрных кристаллов, используя растущие там Чернотравы в качестве катализатора. Теоретически это может дать прорыв в получении энергии.

— Расскажи о себе, — обратился я к Дмитрию. — Как ты дошёл до жизни такой?

Мой пленник горько усмехнулся.

— Я бывший офицер муромского гарнизона. Участвовал в подавлении мятежа в северных деревнях десять лет назад. Как сказали во время расследования: «проявил чрезмерную жестокость», — равнодушно произнёс он. — Это заметили и предложили работу «особого характера». После нескольких успешных операций Строганов перевёл меня сюда.

— И тебя не мучает совесть? — спросил я, наблюдая за его реакцией.

— В нашей работе нет места сантиментам — безразлично бросил он. — Да и о какой совести может идти речь, когда знаешь, что ждёт тех, кто осмелится пойти против системы. Один мой предшественник попробовал, видите ли, сохранить свою драгоценную честь, отказался выполнять приказы. Его нашли через три дня в лесу — с содранной заживо кожей, умирающего в муках. С тех пор многие предпочитают не испытывать судьбу и свою значимость. В конце концов, мы все здесь расходный материал.

— Сколько людей погибло в ваших экспериментах?

Дмитрий отвёл взгляд, явно не желая отвечать на этот вопрос.

— Больше сорока, — наконец выдавил он. — Я не веду счёт. В основном бродяги или сельский сброд из окрестных деревень.

Я почувствовал, как во мне поднимается волна ярости, но сдержал себя. Картина вырисовывалась отвратительная: ради власти князь Терехов санкционировал эксперименты, приведшие к десяткам смертей, и это только в одной лаборатории.

— Что будет со мной? — спросил Дмитрий, когда пауза затянулась.

Я отключил магофон и посмотрел ему в глаза.

— Ты отправишься на суд.

Собеседник облегчённо выдохнул, и в этот момент мой клинок молниеносным росчерком вскрыл ему глотку.

— Вот только судить тебя будут боги, — добавил я.

Тимур вздрогнул от неожиданности, но не произнёс ни слова. Кровь убитого мага растекалась по полу лаборатории, добавляя ещё одно тёмное пятно к многочисленным следам прошлых преступлений.

— То, что он рассказал… — пиромант замолчал, подбирая слова. — Сорок человек. И это только здесь. Сколько же их в других лабораториях?

— Слишком много, — мой голос звучал непривычно жёстко даже для меня самого, — но теперь у нас есть компромат, который может здорово испортить князю жизнь. Нужно сделать всё, чтобы остановить эту гнусь.

К тому времени как мы закончили допрос Дмитрия, мои люди уже полностью взяли под контроль весь комплекс, а я направился к освобождённым пленникам.

Их оказалось больше, чем мы ожидали — шесть магов, включая Максима Арсеньева, и около двадцати простых людей в потрёпанной одежде с затравленными взглядами. Судя по внешнему виду, многие из них действительно были нищими, подобранными на улицах Мурома — теми, чьё исчезновение не вызвало бы вопросов.

В углу амбара, куда мы собрали всех освобождённых, сидела хрупкая девушка лет пятнадцати, прижавшись к крупному престарелому мужчине с ссадинами по всему лицу. Чувствовалось, что он прошёл через серьёзные испытания.

— Федот, Гаврила, — обратился я к бойцам, — проверьте остальные здания. Убедитесь, что больше никто не остался в плену.

Прежде чем ступить внутрь помещения, я активировал Призрачную ширму, создавая вокруг себя лёгкую полупрозрачную пелену, искажающую для внешних наблюдателей происходящее внутри. Это была разумная предосторожность на случай, если не все примут моё следующее предложение. Не думаю, что пленные маги хорошо успели меня рассмотреть, а теперь и не смогут. Разве что Максим видел меня вблизи и слышал моё имя, но его можно будет обязать хранить молчание с помощью магической клятвы.

Скрыв таким образом свою внешность, я обратился к собравшимся:

— Благодаря действиям моего отряда отныне вы свободны, — сказал я, оглядывая собравшихся. — Теперь у вас есть выбор.

Я заметил недоверие в глазах многих слушателей. Неудивительно, после всего, через что им пришлось пройти.

— Первый