Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов
Через несколько ярдов все остановились. Ветер усилился, а морские волны еще пару раз окатили Робера. Послышался шелест развеваемого ветром плаща, и раздался голос:
— Темно, ничего не разглядишь. Сколько ему лет? — спросил кто-то с брайтонским акцентом.
— Не больше тридцати. Вам подойдет, буянить не будет…
— Сто кролов, как договаривались?
— Да, — подтвердил пропитый тюремщик.
Монеты, перекладываемые из кошеля в кошель, глухо звякнули, Робера толкнули в спину, и он оказался в качающейся на волнах лодке.
— Добро пожаловать во Тьму, сударь! — рассмеялся лодочник, который имел еще более хриплый голос, чем у тюремщика. — За работу, парни! Ветер усиливается.
Весла с плеском вошли в тягучую воду, потянуло мужским потом и табаком. Уключины жалобно застонали, и лодка двинулась в открытое море. Робер понял, что моряки уже лихо орудуют веслами.
Лодка качалась на опасных волнах, обливаясь морской водой, ледяной ветер пронизывал тело маркиза насквозь. Робер почувствовал, что пальцы ног начали неметь от холода и сырости. Однако, путь оказался недолгим. Вскоре лодка причалила к большому кораблю; словно струны, запели канаты; вниз сбросили веревочную лестницу. Роберу развязали руки и заставили подниматься наверх. Пытаться убежать в море, тем более, в надвигающийся шторм, человеку, обессиленному, как физически, так и магически, — плохая идея. Робер смирился.
Когда ноги боязливо ступили на палубу, маркиз с облегчением услышал:
— Дайте ему обувку и отведите в трюм! Билли! — пророкотал басистый голос, выдавший старшего. — На рассвете выходим!
— Погода портится, Джон! Нас бросит на скалы, если мы не подойдем ближе к пристани! — возразил другой.
— Значит, рубите канаты прямо сейчас! Лучше разбить эту клятую посудину, чем попасть в тюрьму к Стальному Франциску!
Все это говорили на брайтонском языке, который Робер прекрасно знал. В свое время он состоял в армии Карла Двенадцатого и успел побывать в разных частях Империи. Правда, на флоте служить не довелось, но брайтонские пираты время от времени устраивали сухопутные вылазки на северных пределах, где и квартировал полк Робера. Не раз и не два морские бродяги попадали в плен и на виселицу, поэтому времени, чтобы выучить язык брайтов было предостаточно.
Брайты, морские разбойники, сто лет назад представляли серьезную опасность, они тогда создали настоящее пиратское государство и держали в страхе все побережье моря Крабов. Полония не имела своего флота, а ослабленная Фрицландия оказалась раздроблена на мелкие графства. Брайты, живущие на скалистых островах, не могли заниматься сельским хозяйством. Суровый северный климат ограничивал и животноводство. Могучим бородачам брайтам оставались лишь охота и грабеж других народов. И в последнем они значительно преуспели. Создав сильный флот, брайты постоянно совершали набеги на южное побережье моря Крабов. Тогда Карл Девятый спешно приказал построить армаду из пяти могучих фрегатов, чтобы защитить Империю. Потопив несколько брайтонских кораблей и разрушив неприятельские форты, король прекратил набеги. Брайты сильно потеряли в живой силе и надолго успокоились. Некоторые из них пошли служить наемниками в армии других стран, кто-то осел на островах, и лишь самые отчаянные до сих пор занимались грабежом. Не брезговали морские бродяги и работорговлей. Робер прекрасно понимал, что его только что продали за сотню кролов пиратской ватаге некоего Джона, и теперь маркиза ждет незавидная судьба. Жизнь в неволе и быстрая смерть. Большую часть флота брайтов составляли парусно-гребные суда. Жить прикованным к веслу можно, но недолго. Даже самые сильные люди выдерживали не более пяти лет. Оставался вариант, что Робера продадут куда-нибудь на берег. Только зачем? Родившийся знатным никогда не будет хорошим рабом. Правда, пираты могут пойти и другим путем. Выйти на герцога Антония и потребовать солидный выкуп. Гораздо больший, чем жалкая сотня. Только тут возникает щекотливая ситуация. Как разбойники объяснят потерю магического потенциала у маркиза?
Видимо, никто не спешил тащить Робера в трюм, справедливо полагая, что в такую погоду только дурак, желающий покончить с собой, попробует совершить побег.
Черная повязка уже чуть съехала с лица, и Робер смог разглядеть пиратского боцмана, которого звали Билли. Угрюмый толстяк с мясистым лицом, покрытом оспинами и короткими черными волосами сидел на объемной бочке рядом с маркизом. Боцман раздавал команды, изредка поглядывая на пленника.
— Пошевеливайтесь, негодяи! Быстро, олухи! — заорал Билли и, чувствуя, что теряет голос, дунул в морскую дудку, сзывая матросов на палубу. Вскоре на палубу выбежало несколько людей, одетых весьма разнообразно. Одни появились в черно-белых полосатых робах на голое тело, грубых штанах и банданах; другие же выглядели как настоящие кабальерос, в ярких камзолах и шляпах. Чаще всего преобладали старые цвета Карла — коричневые, но были и синие, зеленые, имперские серые, и даже цвета Фринцландии — оранжевые. Робер не сомневался, что на корабле собрались люди из разных стран и флотилий. Дезертиры, военные преступники или просто безродные бродяги, которые забрали себе камзолы убитых ими на абордаже офицеров.
«Полосатые» сноровисто полезли на мачты вверх по канатам, а «камзолы» в большей своей части остались на палубе. Одни споро крепили паруса, другие поднимали якоря, третьи, вооружившись топорами, рубили толстые канаты, которые все еще держали корабль в небольшой бухте.
Вскоре судно дернулось вперед, и медленно стало отходить в море Крабов. Удивительно, но на палубу даже забрался один смелый краб. Какой-то матрос моментально его пришпилил к борту ножом да так и оставил, окрикнутый боцманом.
Берег, освещенный факелами каменной башни, медленно отдалялся. Робер успел заметить, как на причал выскочил из темноты одинокий всадник. Взмыленная лошадь отчаянно хрипела, едва не падая. Наездник в длинной мантии с капюшоном слетел с лошади, словно ужаленный. Он побежал по мосткам, взмахнул руками, зажигая алый шар на навершии посоха и попытался разглядеть что-то во тьме. Маг огня, подумал Робер. Быть может, сам Игнис! Неужели, он хочет выручить меня?
Но пиратский корабль очень быстро покидал бухту и никакой, даже самый сильный волшебник, не смог бы достать пиратов своей магией. Но колдун все-таки совершил один выстрел. Правда, не по судну, а в воздух. Небольшой огненный шар вылетел из-под левой руки незнакомца и осветил всю пристань. Через пару ударов сердца на палубу упала черная птица, которая с шипением стала быстро развеиваться по ветру, испуская пепельный дым. «Исчадье Тьмы!» — подумал Робер. Но сразу же перевел взгляд на колдуна, фигурка которого быстро становилась совсем крошечной. Смог ли маг Огня разглядеть на палубе единственного человека, который не работал в команде, увидел
