Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин
Везучий начертатель, сам того не зная, спровоцировал аутоиммунную реакцию организма Саргона. Ударил самым эффектным и болезненным способом. Оказался близок к победе, как никогда. Вот только и сам устал, не сумел сразу развить успех. А потом стало поздно.
«Я просто хочу, чтобы все это остановилось, чтобы боль ушла. Как я вообще жив спустя столько времени…» — Саргон забыл о том, что секунда пытки всегда кажется целой вечностью. Зато он снова начал думать.
«Его Ци слабее», — Взгляд на кожу, где наливаются синяки и алеют кровоподтеки, но нет ни разрывов, ни язв, ни других открытых ран.
«Напор чужой Ци слабее моей пассивной защиты», — Меридианы не пострадали, как и энергоканалы. Чужая атака едва смогла пробиться сквозь пленку на коже, после чего полностью завязла там.
Побочный эффект его телесного усиления доставил ему неоправданные страдания. Но, вместе с тем, не пустил чужую энергию дальше.
«Он начинает новую атаку. Опять с той же блеклой Ци в основе».
Последнее наблюдение оказалось решающим.
Саргон не считал себя человеком дела: успехи врага, боль или другая негативная мотивация не делали его быстрее или сильнее. Только пинок по болезненной гордости заставлял его преодолевать лень или трудности.
А так, он был жадным до информации любителем развлечений, ему нравилось замечать или воображать странное в обыденном, так что привычка к анализу (бессмысленному и самодовольному) оставалась с ним даже во время его работы грузчиком.
Любопытство и поиск истины — вот побудительное начало всех действий парня.
«Он использует одну и ту же Ци, свою телесную с неким влиянием солнечной. И это несмотря на возможность „намагнитить“ себе более крутой природной энергии, построить конструкт на ней. Сама же природная Ци берется извне строго одного вида, никаких смешиваний, как у меня. Может ли…»
Юный практик счастливо рассмеялся. Ощущение пожирающих тело червей исчезло, сменилось ноющей болью на поверхности кожи да полынной горечью в меридианах.
Та же волна Богини Чанъэ, которой он развеял иероглиф-тройку, помогла и с новой напастью. Теперь направленная не во врага, а на самого практика, словно тропический душ. В отличие от цельной формы иероглифа, сосредоточенные на атаки иглы она выжгла без всяких проблем.
Задать параметры своего заклинания оказалось легче, чем предполагалось. Всего лишь возвратная волна, где часть Ци толкает вперед, а часть назад. И с выходом за пределы тела меняется лишь соотношение.
Все гениальное просто, для такой конструкции не понадобился даже посох. Только посмотреть глубже, выбрать не просто очередную Ци, как кубик в конструкторе, но и определить ей место и значение.
Настало время самому пойти в бой.
Сквозь пыльные плиты цвели цветы зла, пел колыбельную северный ветер.
Саргон потянулся, цепко оглядел пространство арены, сосредоточил взгляд на своем оппоненте. Эйфория избавления от боли не накрыла его, лишь приятным теплом оставалась в пережившем пытку теле. Старик явно потратился сильнее, чем того хотел.
Ци Гэ Шуншу цвела и бурлила, как заросший ряской пруд. Слабые, перетруженные пилюлями каналы. Бедный на откровения Путь в Небеса из камней и терновника. Он задыхался здесь, в этом Форте, но сам об этом так и не узнал.
Их взгляды встретились. Темный, озлобленный от мастера-каллиграфа, мстительный — от Саргона.
— Ты-ы-ы… — Старик успел взять себя в руки.
Саргон не стал ждать. Выстрелил уже набившим оскомину шариком, только теперь сделал его лишь из солнечной Ци да отправил в легком, почти незаметном флере энергии, словно в солнечном луче. Получилось, на удивление, куда эффективнее прежнего гомункулуса из разнородных слоев.
Очередная конструкция из-под кисти старика Шуншу полностью развеялась выстрелом из солнечной Ци.
Обстановка на арене резко переменилась. Теперь уже представитель клана Гэ опасливо таращил глаза и медленно отступал от фигуры тощей девки, что хихикала себе под нос как умалишенная, била раз за разом плотной, ужасающе концентрированной энергией.
С ничтожными паразитными потерями. Стандарт для тонких профессий, начертателя или шамана Ву ступени эдак второй или бойца из великой секты. Никак не глупой оборванки одного из «мясных» отрядов по ту сторону Запретного Города.
Это и постоянная смена разных Ци в начале боя пугали старика до дрожи в коленях. Девка сама не знала, что творила, показывала недосягаемый уровень, который пыталась скрыть, топорно и неумело. Может это и обманет зрителей с трибун, и то не всех, но вот сам патриарх местной общины клана Гэ видел паршивку насквозь.
Мало того, она еще и разбрасывалась элементами, как практик третьей ступени, а то и выше. Только ее полная безграмотность и идиотизм создаваемых конструктов позволяли надеяться на победу. Подсобил и ее артефакт, слишком податливый.
Поделом. Неучам разнообразие только во вред.
«Но ведь подсунули, сволочи! Должен же быть практик смертной ступени! А тут минимум такой же Сборщик, а, скорее всего, второй или слабый третий ранг, но с серьезным дефектом энергосистемы. Старая травма, не иначе. Самодовольная чернавка влезла куда не следует и перекрыла себе развитие. Только и осталось, что гадить благородным мужам, скрывая былой уровень силы».
Этот умудренный годами мастер заскрипел зубами. Сегодняшний бой должен был стать символическим. Последний акт ухаживания, после которого комендант мог принять свадебные дары. Поддержка их клана, раскинувшего щупальцы на три провинции, стоила куда больше, чем какой-то жалкий Форт на границе мира.
Только высокий талант дочери семьи Ба уравнивал их положение.
А теперь, если он сольет бой вчерашнему смерду, все его мечты и желания растворятся, как новобранец в демонической утробе. Бездарность не имеет права на поддержку Семьи. Когда актив превращается в обузу от него избавляются.
Гэ Шуншу не стал искать так нагадившего ему злодея. Очевидно, что тут либо спятившая марионетка Чжэнь Ксин, либо пустоголовая смертница Сойка, либо интрига в долгую от Фенга и это считая только людей в самом Форте…
Начертатель не стал тянуть время. Прочь, душная злоба. Он отведет душу после. А пока ярость станет лишь дровами для топки неудержимой страсти этого искусного дуэлянта!
Рукав дорого ханьфу на мгновение прикрывает рот, блеклый, отдающий розовым шарик гневно хрустит на зубах. Пилюля Взаимного Дао Гор и Рек изломает его организм, поставит на порог смерти. Если сильно не повезет — убьет. Совершенно точно — выжжет эмоции, переплавит в Ци, уничтожит часть тонких каналов и многое другое.
Но другого шанса победить безоговорочно, с тотальным разгромом хитрой ловушки, закрыть всем рты больше не будет.
Следующий иероглиф начертателя возвел перед ним нечто вроде динамического щита. Небольшой экран перед лицом, который тот двигал туда-сюда, защищал таким образом разные участки тела и при этом не мешал собственным атакам. На диво изящное решение.
Таранный иероглиф сырой силы вылетел из-под пера Шуншу быстро, почти как шарик Саргона. Тот удивленно квакнул и едва увернулся. Следом за первым пошел второй.
Саргон снова ушел перекатом, краем уха услышал разочарованное «у-у-у-у» с трибун. Почтенная публика жаждала магического боя. Выкрики: «глупая девка», «подстилка» и иные не слишком приятные эпитеты начали сыпаться как из рога изобилия.
Он хотел бы сказать, что слова каких-то незнакомцев ничуть его не задевают, но… Они задевали. К тому же, после такого громкого вступления, после пафосной фразы и стоящего за ней обещания надрать зад перекисшему сластолюбцу, после преодоления смерти играть в перекаты из «Dark Souls» казалось унизительным.
Словно он недостоин победить честно, без грязных трюков и выматывания старика, как в бою с демонами.
«Дао — это не совершенство. Это путь к нему. Либо ты поймешь суть, либо посажу тебя задницей на тигриный муравейник», — Мудро вещал Чжэнь Ксин. Саргон запомнил мысль, но понял ее только сейчас.
Не нужно пытаться делать все идеально. Эксперимент — критерий истины. Воплощай задуманное самым простым способом, бритва Оккама действует в каждом из миров.
«Гм, что бы я хотел сейчас воплотить?» — Саргон задорно улыбнулся противнику.
Тот словно обрел второе дыхание, но теперь юный практик не боялся. Не боялся и не пренебрегал им, как в начале боя. Собрат по пути в Небеса, по которому слишком тесно идти вдвоем. Созерцательное спокойствие этой мысли сняло с него ответственности бремя.
Хотя бы на время.
Старик разошелся. Сыпал символами,
