Молдавские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Рядом с землянкой был погреб. Фэт-Фрумос вошел туда и увидел семь чудесных черных кобыл, как семь черных ночей; они еще отроду не видывали света белого. Кобылы ржали и рыли землю копытами.
Весь день проведя натощак, Фэт-Фрумос поел то, что дала ему старуха, затем, сев верхом на одну из кобыл, погнал табун в прохладную ночную тьму. Вскоре им стал овладевать свинцовый сон, в глазах помутилось и Фэт-Фрумос повалился на траву, точно мертвый. Проснулся он только перед рассветом следующего дня. Глянул вокруг, а кобыл и след простыл. Он уж представлял свою голову на колу, как вдруг вдали, на опушке леса, появились все семь кобыл, гонимые целым роем комаров. Фэт-Фрумос услышал тонкий голосок:
— Ты мне сделал добро, и я тебе добром отплатил.
Как увидела старуха, что табун домой возвращается, чуть не взбесилась от злости. Стала она все вверх ногами переворачивать и ни в чем не повинную девушку колотить.
— Что с вами, матушка? — спросил Фэт-Фрумос.
— Ничего, — ответила старуха. — Так вот, напало на меня. На тебя я не сержусь… даже премного тобой довольна.
Подалась затем она на конюшню и стала кобыл колотить да покрикивать:
— Прячьтесь получше, побей вас кочерга, чтоб он не мог вас найти, заешь его леший, задави его смерть!
Поехал Фэт-Фрумос табун пасти и в следующий вечер, да опять свалился в траву и проспал чуть не до утра. Проснулся — кобыл и след простыл. Хотел он было в отчаянии бежать, куда глаза глядят, да вдруг видит — поднимаются кобылы со дна морского и тьма-тьмущая раков их клешнями подгоняет.
— Ты мне добро сделал, — расслышал Фэт-Фрумос чей-то голос, — и я тебе тем же отплатил.
Погнал он коней домой, и снова повторилось все, как в прошлый раз.
А днем подошла к нему служанка и, пожимая руку, шепнула:
— Я знаю, что ты Фэт-Фрумос. Ты не ешь тех яств, что старуха стряпает, она в них сонного зелья кладет. Я тебе другую еду принесу.
Приготовила служанка втайне еду, накормила Фэт-Фрумоса, а под вечер, когда он стал табун на пастбище выгонять, то почувствовал себя бодрым, как никогда. В полночь вернулся он домой, загнал кобыл на конюшню, запер их и сам вошел в землянку. В печи еще тлело несколько углей. Старуха лежала, растянувшись на лавке, и казалась мертвой. Фэт-Фрумос подумал, что она и впрямь умерла и стал ее трясти. А она продолжала лежать неподвижно, как бревно. Тогда он разбудил спавшую на печи служанку.
— Взгляни-ка. — сказал он ей, — старуха-то умерла.
— Вот еще! Так она и умрет! — вздохнула девушка. — Теперь она, верно, кажется мертвой. Сейчас полночь… смертный сон сковал ей тело… а душа ее, кто знает, по каким путям-дорогам носится да черное колдовство ткет. До самых петухов будет она сосать кровь умирающих или опустошать души несчастных… Да, бэдика, завтра исполняется год твоей службы. Возьми ты и меня с собой, могу тебе в пути сгодиться. Избавлю я тебя от многих бед, которые старуха тебе готовит.
Служанка достала со дна ветхого ларя точильный камень, щетку и платок и отдала ему.
На следующее утро вышел срок службы Фэт-Фрумоса. И должна была старуха отдать ему одного из своих коней и отпустить с миром. Пока он завтракал, ведьма ушла на конюшню, вытащила сердца у всех семи кобыл и вложила их в жалкого трехлетка — кожа да кости. Фэт-Фрумос встал из-за стола и, по уговору со старухой, пошел себе коня выбирать. Черные кобылы, у которых старуха вытащила сердца, лоснились от жиру. А тощий трехлеток, хранивший все сердца, лежал в углу на куче навоза.
— Вот этого беру, — сказал Фэт-Фрумос, показывая на трехлетка.
— Как же, прости господи, что же ты у меня — даром служил? — воскликнула хитрая старуха. — Как же тебе не получить то, что причитается? Выбери одну из этих прекрасных кобыл, бери любую, какая приглянется.
— Нет, мне этот приглянулся, — настаивал Фэт-Фрумос на своем.
Старуха бешено заскрипела зубами, но затем сжала челюсти, точно старые мельничные жернова, чтоб не брызнул изо рта яд ее души презлющей.
— Ладно, бери, — согласилась она наконец.
Фэт-Фрумос вскочил на коня, вскинул палицу на плечо и полетел со скоростью мысли, так что, казалось, будто вихрь несется по пустыне, вздымая тучею песок.
На опушке леса его ожидала сбежавшая служанка. Он поднял ее на коня, усадил за своей спиной и снова понесся во весь опор.
Ночь обволокла землю черной своей прохладой.
— Мне спину жжет! — вскрикнула вдруг девушка.
Фэт-Фрумос оглянулся и увидел, что их нагоняет огромный зеленоватый смерч с двумя неподвижными огненными глазами. Красные лучи этих глаз жарким пламенем пронизывали девушку насквозь.
— Брось щетку! — сказала девушка.
Фэт-Фрумос послушался. И сразу же за ними вырос дремучий черный лес, полный шепота листьев и завывания голодных волков.
— Вперед! — крикнул Фэт-Фрумос своему коню, — и конь понесся в ночной тьме, будто демон, гонимый проклятьем. Бледная луна проглядывала сквозь серые облака, словно ясный лик сквозь смутные и холодные сны.
Фэт-Фрумос все летел и летел.
— Мне спину жжет! — глухо простонала девушка, словно долго уже терпела молча.
Фэт-Фрумос оглянулся и увидел огромную серую сову со сверкающими красными глазами, точно две молнии, прикованные к туче.
— Брось точильный камень! — велела девушка, и Фэт-Фрумос бросил камень.
И сразу, как из-под земли, выросла за ними исполинская серая скала, прямая, недвижная, словно застывшая в страхе, с вершиной, упершейся в облака.
Фэт-Фрумос несся по воздуху так быстро, что ему казалось, будто он не на коне скачет, а падает с небесных высот в бездонную пропасть.
— Жжет меня! — снова вскрикнула девушка.
Ведьма просверлила скалу и теперь пролезала в отверстие струйкой дыма, на переднем конце которой пылал уголек.
— Брось платок! — сказала девушка, и Фэт-Фрумос послушался.
Вдруг он увидел за собой обширное прозрачное и глубокое озеро. На его лучистом, как зеркало, дне купались серебряная луна и огненные звезды.
Тут Фэт-Фрумос расслышал в вышине колдовские звуки и поднял взор к облакам. Высоко в небе, за два часа пути, тихо-тихо плыла на медных крыльях старуха Полночь.
Когда ведьма бешеными взмахами доплыла до середины белого озера, Фэт-Фрумос бросил свою палицу ввысь и перебил Полночи крылья. Та камнем повалилась к земле и жалобно прокаркала двенадцать раз.
Луна спряталась за тучи, и ведьма, охваченная своим свинцовым сном, погрузилась на волшебное дно неведомого озера. И всплыла над водой длинная черная
