Университет удавов - Елена Викторовна Силкина
Девки засуетились вокруг него, раздели, стали умывать с головы до ног. Они обращались с ним почтительно и аккуратно, и он не возражал, только проследил из-под ресниц, где положили снятые с него вещи да чтоб не стырили чего.
Не, ему определённо всё это понравилось, и он продолжал «пребывать без сознания».
Снова хлопнула дверь. Лаки быстро взглянул и тут же плотно смежил веки, чтобы не выдать себя блеском глаз, заметным даже сквозь ресницы.
Дарайна долго смотрела на то, как служанки ухаживают за лежащим мужчиной, ворочая безвольное тело так да этак.
Н-да, и этот её разочаровал. А поначалу таким крутым выглядел! Всё же люди – слабаки, все без исключения. Вот, извольте-ка полюбоваться на лучший образчик человеческого племени. Малейшее потрясение – и всё, и спёкся, и валяется, дохлую лягушку из себя изображает, делайте с ним, что хотите. Служанки, конечно, делали не то, что хотели, а то, что им приказано – раздели, обтёрли влажными полотенцами, завернули в пушистое тёплое покрывало. Затем причесали, напоили через соломинку…
И тут она разглядела еле заметную улыбку удовольствия.
Лаки притворяется! Просто так валяется! Не случайно ей пришла в голову именно такая формулировка. Он вот именно изображает из себя беспомощного, чтобы подольше понежиться, пока за ним ухаживают. И вовсю наслаждается тем, что вокруг него бегают.
Он вовсе не слабый, он давно пришёл в себя, оправился от пережитого и теперь прикидывается обморочным, чтобы получше отдохнуть.
Дарайна зажала себе рот обеими руками, унеслась в дальнюю комнату и там сползла спиной по стене, заливаясь хохотом. Не-е-е, этот человек – не слабак. Он пользуется своим положением, хочет немного побыть барином, чтобы вокруг него слуги суетились, а он при этом только лежал и отдыхал.
Что ж, она даст ему такую возможность, но долго прятать от неё глаза за длиннющими ресницами не позволит.
Драконица распорядилась, чтобы Лаки принесли еды и питья, главное, мяса побольше. Людские мужчины ведь любят мясо не меньше, чем драконы. Выждала время, потребное для того, чтобы всё это съесть, с чувством, с толком, с расстановкой. И отправилась обратно…
Соблазнительный запах свежеприготовленного жаркого защекотал ноздри. Лаки понял, что хочет есть просто зверски, и решил, что ему пора проснуться. Он рывком сел на постели, вызвав испуганные взвизги служанок, не ожидавших резкого движения. Подтянул к себе большое, воистину драконьих размеров блюдо и накинулся на сочное, остро приправленное мясо.
Когда он насытился, то запил всё лёгким вином с пряностями из изящного кувшина, довольно потянулся и откинулся на груду мягких, как облака, подушек.
Внезапно вернулась драконица, в человеческом облике, в красивом платье на хилых застёжках спереди, и застала его бодрствующим. Притворяться и дальше было поздно. Служанки по её знаку мигом испарились.
Дарайна стояла в дверях и смотрела на Лаки. Он, в свою очередь, смотрел на неё и понимал, что сейчас произойдёт.
Ну, что ж, против этого он тоже не возражал. Сытная, вкусная еда и хороший отдых вполне восстановили силы, время обстоятельно подумать о будущем наступит позже. А сейчас…
В какой-то мере он боялся Дарайну, драконы несравнимо сильны, вспыльчивы и непредсказуемы. Но именно эта драконица спасла его, он обязан ей жизнью и теперь зависел от неё. Кроме того, она была хороша, и он её хотел.
Недавняя смертельная опасность обострила жажду жизни, член налился силой и стремительно восстал.
Дарайна увидела вздыбившееся на бёдрах покрывало, улыбнулась, рывком сбросила платье и неторопливо пошла к постели, плавно покачивая бёдрами, красивыми, покатыми, ровными, как бока у кувшина с вином.
Лаки отбросил укрывавшую его тряпку, поднялся навстречу Дарайне и без стеснения встал во весь рост.
***
Лаки терпеть не мог прелюдий – и в прямом, и в переносном смысле.
Ну, в самом деле, что за нахрен? Темпераментному мужчине надо поскорее вставить, а тут – возись!
Но возиться вовсе не понадобилось. Женщина с размаху плюхнулась на постель, призывно раздвинула ноги и решительно потянула мужчину к себе за бёдра. Он тут же попал своим копьём в вожделенную цель и зашипел сквозь зубы от наслаждения.
Дарайна засмеялась.
– От шеххаров заразился?
– Рычать, как драконы, не умею, – и Лаки тоже засмеялся.
Им обоим это веселье вовсе не помешало двигаться. Они катались по огромной кровати, сплетаясь в необузданной животной страсти.
Он вскоре опроверг собственные слова, потому что зарычал. И тут же излился, но женское тело не покинул, а через несколько мгновений был готов продолжать снова. Она закричала и выгнулась, содрогаясь, словно в лихорадке, обмякла на несколько мгновений, а затем была готова продолжать снова.
– Врё-о-ошь, – довольно простонала Дарайна. – Всё ты умеешь.
Почему он раньше не попробовал ни с одной драконицей? Бывала же далеко не одна оказия! Как выяснилось, ему по темпераменту драконицы больше всего подходят.
Дари была вся – воплощённый огонь. Пламя полыхало в её изумрудных очах, им пылала шелковистая кожа, им пахли её волосы и тело. Лаки не мог бы точно определить, из чего ещё состоит дико возбуждающий, пряный запах этой женщины. Огонь, ветер высоты, горный снег, цветы, что растут только на самых неприступных вершинах…
Она могла бы сравнить этого мужчину с металлом. Жилистое, поджарое тело, железные мускулы, только драконьей чешуи не хватает.
Огонь и металл. Они оба плавились от страсти и словно стремились размазать друг друга по постели в бешеном стремлении обладать.
Утолив первую неистовую жажду, но не насытившись полностью, они сбавили темп и стали обстоятельно изучать друг друга. Меняли позы, пробовали пылающую жаром кожу на вкус. Он, наконец, добрался до её губ. Разглядел расширенные зрачки Дарайны. Большие глаза её из ярко-изумрудных стали чёрными, словно грозовая ночь, когда за тучами не видно ни луны, ни звёзд.
Её губы, нежные и сладкие, словно крем на верхушке торта, хотелось пожирать бесконечно. Лаки провёл кончиком языка по её нижней губе, и Дари тут же приоткрыла рот, приглашая проникнуть в сладкую глубину. Он дразнил её, не спешил коснуться языком языка, только в заводящем ритме облизывал и посасывал её нижнюю губу. Она изловчилась и втянула его язык себе в рот. Сладко, горячо, непередаваемо вкусно и хочется большего.
Хочется наполнить им себя там, внизу, так
