Эйнемида I. Семена раздора. - Антон Чигинёв
– Само собой, но таких, как этот ваш Харидем, такая мелочь не смущает. Потому такова их судьба: быть всеобщим посмешищем. Ты, кстати, заметил, как Эрептолем разговор оборвал? Видно, понимает, как глупо из-за всей этой истории выглядит. Люди ведь могут решить, что он сам эти слухи и распускает.
– Эрептолем, при всех его недостатках, человек справедливый – по своему разумению, конечно. Он-то знает, что проиграл честно. Хотя, ты знаешь, про чужеземные ухватки, это похоже на правду. Никогда не видел подобной борьбы. Любопытно, у кого он этого набрался?
– А ты сам? Что это вы устроили с чёрным? Не зря про вас с Тефеем говорили, что вы потерянные братья – вы даже удивляете одинаково.
– Ну а теперь проверим в состязании двух, кто удивляет лучше! – Хилон отсалютовал Эолаю чашей и выпил.
– Конечно Сенхея, – усмехнулся Эолай, сделав хороший глоток. – Но, если ты победишь, тоже не расстроюсь. Кстати, я тебя с победой поздравил?
– Разумеется, нет. Как всегда, – улыбнулся Хилон.
– Тогда поздравляю. Состязания двух теперь все ждут как никогда, мало того, что в нём вручат венок, так ещё и два новых способа борьбы – один против другого. Вот, наверное, жрецы сейчас страдают, что запрещено менять плату за вход – под такое хоть десять драхм с человека проси, всё равно пустых скамей не будет. Кстати, о состязаниях...
Эолай указал куда-то за спину Хилона. Возле соседней палатки беседовали несколько человек в чёрных гиматиях, и с того места, где стоял Хилон, было хорошо видно, что одного из них подвязана рука.
– Пойти с тобой? – сочувственно спросил Эолай.
– Нет, спасибо, я сам…
– Ну как знаешь. Тогда я пойду. Ради блага полиса нужно красоваться, сам понимаешь. – он с усмешкой указал на свой венок. – Закончишь круг почёта, подходи к палаткам с ксилийским – выпьем. Хайре!
– Хайре, – ответил Хилон, окликнул спутников и, скрепя сердце, двинулся к урвософорцам.
Их было пятеро. Старший – грозный на вид муж с изрядной сединой в бороде и волосах. Архел – герой Верренской войны, член урвософорского Тайного Совета. Другой урвософорец, в венке из еловых ветвей, вчера победил в метании диска, ещё двоих Хилон прежде не встречал, ну а пятым был недавний соперник, Агесиполид. Без краски на лице, было ещё лучше видно, насколько он молод. У него едва пробивалась борода, а по-урвософорски коротко остриженные светлые кудри ещё больше подчёркивали почти детскую невинность лица.
– Приветствую доблестных сынов Метониссы, – сказал Хилон.
– И вам привет, достойные сыны Ахелики, – ответил за всех Архел. – Подходите, преломите с нами хлеб.
После приветствий и представлений, разговор сразу же коснулся тревожащего Хилона вопроса.
– Поздравляю с победой, – сказал Архел с непроницаемым лицом.
– И я тебя поздравляю, – добавил Агесиполид. – Это был хороший бой.
– Благодарю вас, – ответил Хилон, гадая, что может крыться за этой учтивостью, – признаться я...
– Дай догадаюсь, хотел извиниться за то, что победил хитростью, – улыбнулся Архел. – А я ведь говорил, – добавил он, обращаясь к своим спутникам. Те с готовностью рассмеялись.
– Да, действительно, но что тут весёлого?
– Всё просто. Ты схитрил, а многие считают это недостойным или неправильным, вот я и решил, что ты придёшь извиняться. Зря. Победа есть победа, к ней ведёт много путей. Твой оказался короче и только это имеет значение. Юный Агесиполид должен извлечь из этого урок.
– Я рад, что вы не держите зла. А ты что думаешь, Агесиполид?
– Наставник Архел прав, ты победил, это самое важное.
– Всегда считал, что урвософорцы не терпят уловок. Про вас ведь говорят, что вы не лжёте даже врагам.
– Потому, что ничто не нарушает гармонию жизни больше, чем ложь, – ответил Архел, – но, если речь идёт о битве или поединке, хитрость и обман составляют часть их гармонии. Значит, они необходимы.
– Да, это учение Стратона о гармонии, – кивнул Хилон. – Я немного изучал его в юности.
– Было бы неплохо, друг анфеец, если бы в других полисах получше узнали это учение. Быть может, тогда в Эйнемиде было бы больше порядка, – заметил урвософорец в еловом венке.
– Тебе тоже следовало бы его изучить получше, Дор, – покосился на него Архел. – Тогда бы ты знал, что необходимое условие гармонии – разнообразие, и как следует вести беседу не нарушая гармонии.
– Я виноват, наставник. – покорно склонил голову Дор. – Прости меня, Хилон из Анфеи, я был груб.
– Ты не сказал ничего плохого, Дор. Возможно, эйнемам и впрямь стоило бы почаще вспоминать о гармонии. Но Архел прав, гармония требует разнообразия, ведь гармония – это разумное сочетание в разумных соотношениях. Чрезмерный порядок – отец хаоса. Так, кажется, говорил Фресий, ученик Стратона.
– Именно так, –кивнул Архел. – Вспомни, Дор, хотя Фресий и был лишь эпигоном Учителя, мы почитаем их наравне, поскольку считаем их вклад в учение равным. Учитель научил людей гармонии и совершенному порядку, Фресий – их правильному приложению к жизни. После смерти Учителя, его ученики стали править во многих полисах, но они считали всех, кто не принял учение, глупцами и отстранили их от управления. Люди разгневались на этих учеников и расправились с ними, а наше учение предали проклятию. Фресий же относился ко всем людям с равным уважением, поэтому урвософорцы его полюбили, возвысили, а потом осознали и всю пользу его идей. Подумай, кому ты уподобился, Фресию или другим ученикам?
Хилон, желая сменить неприятную для молодого урвософорца тему, обернулся к Агесиполиду:
– Немногих в столь юном возрасте избирали атлетом в панкратионе.
– Мне оказали великую честь, выбрав атлетом, а до этого братом Пустой Чаши. Я считаю, что недостоин этого – в Урвософорах много более доблестных.
Пустая Чаша... Отборный отряд из трёхсот тридцати трёх бойцов, посвящённый владыке подземного царства Урвосу – кем надо быть, чтобы стать одним из них, не отрастив толком бороду?
– Это действительно так, – сказал Архел. – У нас есть бойцы лучше, но они уже зрелые и опытные мужи. Агесиполиду участие в Играх принесёт больше пользы. Это как ковать меч: если железо уже закалено,
