Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4 - Сергей Евтушенко
Зубами достаточно острыми, чтобы прокусить мою естественную броню от «Метаморфа».
Даже при смерти эта тварь казалась мерзкой и опасной, извергая из несуществующего желудка жижу неопределённого в темноте цвета. Еда Кулины едва-едва позволяла мне ориентироваться, но уж точно не разбирать подобные детали. За дверью чернел новый проход, и я рванул туда, не обращая внимание на новый скрип петель, раздающийся откуда-то сбоку.
Я бежал, бежал и бежал, преследуемый не только мимиками, но и воспоминаниями о столкновении с Князем в Жёлтом, когда слегка не доехал до его домена. Здесь пол и потолок пока что не обратились в одну большую пасть, но у «босса» имелся определённый контроль над пространством. Спустя некоторое время я застыл в углу одного из помещений, накинув «Вуаль». Надписи продолжали появляться на ближайших стенах, но теперь они делали это совершенно бессистемно, и несли какую-то не поддающуюся расшифровке жуткую чушь:
«ДВЕРЬ И КЛЮЧ. ДВЕРЬ И КЛЮЧ. ЧЮЛК И РЕВДЬ».
«Я СОГЛАСНА. ТЫ ПУТНИК. ДОБРО ПОСЕТИТ НАГРАДУ»
«ЧАВК-ЧАВК-ЧАВК».
И, наконец:
«ВИЖУ ТЕБЯ»
Последняя пуля из револьвера отправилась в эту надпись, но с тем же успехом я мог выстрелить просто в стену.
Теперь не было никаких сомнений в том, что заведующая сокровищницей свихнулась, свихнулась на уровне старого механика или даже хуже. Все «разговоры» на стенах относились к «китайской комнате», ответам без понимания вопросов. Какие правила, какие награды? Просто чуть более изысканный способ, чтобы поиграть в кошки-мышки, а потом слопать и переварить.
Только в отличие от битвы с механиком здесь даже не было подходящей цели для испепеления, не считая десятков голодных дверей, отражающих аппетиты всей сокровищницы. «Вуаль» меня больше не спасала, патроны в револьвере кончились. Скрипящие и причмокивающие, мимики накинулись на меня изо всех четырёх проходов. В ярости «Зверя» я схватил одну зубастую дверь и начал отбиваться от трёх остальных, с переменным успехом. Чудовищ с каждой секундой становилось всё больше, они напирали сзади, не оставляя мне пространства для манёвра.
И в тот момент, когда я тоскливо подумал, что мой рекорд не-умирания в Полуночи наконец подошёл к концу, потолок комнаты вдруг дрогнул, и сверху вниз грохнулся немаленький каменный блок. Зубастые двери на секунду застыли, не понимая, что происходит, а я задрал глаза наверх — только чтобы столкнуться с двумя парами ясных и очень обеспокоенных глаз молодых драконов.
В прошлый раз их выручил я, в этот — они вернули должок.
Не обращая внимания на укусы и давку, я укрепил ноги и прыгнул так высоко, как только мог, уцепившись за край проёма. Подтянуться, попутно стряхнув с ноги особо шустрого дверного монстра — и, наконец, свобода.
Мои подопечные заслужили двойной порции вкусняшек. Я заслужил медаль за попытку разговора с долбаной «китайской комнатой». Сокровищница заслужила конкретных звиздюлей — но уже в другой раз.
Как она там писала в начале? Ищущий да обрящет.
Глава девятнадцатая
— Двери-мимики?
— Не просто двери, а какие-то ворота с зубами. Первого даже Райнигун не взял — это значит, всё тело кроме пасти считается бронёй. В первый раз такое вижу.
— Всё бывает впервые, — на удивление философски заметила Анна, смотрясь в ручное зеркальце и поправляя причёску. — Ровно?
— Идеально. Но на всякий случай напомню — мы всего лишь едем к моему нанимателю, а не знакомиться с родными.
— А вы бы меня познакомили? — просияла она.
— Было бы с кем.
— Вот видите, придётся ограничиться нанимателем. Богданов — интересная личность, и до сих пор оставался в тени. Я его в своё время не заинтересовала, а вы — да.
— Если бы ты не довела Борова до инсульта, мной бы никто не заинтересовался.
— В самом деле, Вик? Я лишь стала инструментом, проводником воли Полуночи. Всё остальное сделали вы.
Десять утра — сегодня я успел и выспаться, и принять душ, и нормально позавтракать, прежде чем зазвонил телефон и знакомый сухой голос предложил подъехать «в офис» для консультации. Работа есть работа, и надо отдать должное Богданову, в отличие от своих мордоворотов он всегда просил очень вежливо. Я сперва колебался, приглашать ли снова Анну в качестве «независимого эксперта», но она здорово помогла мне даже на оперативной вылазке. А уж что касалось вопросов о сущности и повадках тех или иных иномирных чудовищ, ведьма кошмаров была подкована десятикратно лучше.
В том числе тех чудовищ, что водились в нашем замке.
— Есть идеи, кто выступает за «босса» сокровищницы?
Анна подняла на меня слегка удивлённый взгляд.
— «Босса»?
— Хранителя. Бывшего слугу.
— Вы видели там кого-нибудь, кроме мимиков?
— Кажется, нет.
— Иногда самый простой ответ — единственный верный. Как по-вашему, какая комната в Полуночи наиболее желанна для грабителей и мародёров?
Риторический вопрос, не требующий ответа. Библиотека была на почётном втором месте, но сокровищница — однозначно на первом. Анна продолжала.
— А теперь представьте мимика, который десятилетиями, столетиями охранял сокровищницу. Хозяева приходили и уходили, а он — или она — делал одно и то же. Копил богатства и ел незваных гостей. Раз за разом, раз за разом.
— С каких это пор хозяин считается за незваного гостя?
— Безумие не щадит никого, Вик. Вы и сами поняли, что в надписях на стенах не осталось разума.
Иногда Анна звучала точь-в-точь как Илюха, а сейчас до боли напоминала Кас, пусть никому из них троих не понравилось бы подобное сравнение.
— Как вышло, что одни слуги сохраняют рассудок сквозь столетия, а другие — нет?
Я вполне себе ожидал, что Анна отмахнётся от вопроса или вовсе не сможет ответить — никогда не знаешь, где Полночь решила поставить запрет. Но моя сероглазая спутница лишь улыбнулась — на удивление беспомощно.
— Бессмертие… не всем по плечу. Кто-то, вроде высших вампиров, может забыть о проклятии времени. Люди переживают его хуже. Низшие чудовища, чей век недолог, а разум ничтожен, часто ломаются первыми. Полночь дарует им силу и власть, но некоторые границы нельзя пересечь.
— Ты таких вещей не говори, — усмехнулся я, попытавшись разбавить тяжёлую тему.
