Джек Вэнс - Мэдук
Король принялся шагать из угла в угол, заложив руки за спину. Фактическое происхождение Мэдук не имело значения — постольку, поскольку оно никому не было известно. В качестве принцессы Мэдук можно было использовать для скрепления важных стратегических уз. В качестве отродья фей Мэдук была в этом отношении полностью бесполезна. Казмир остановился посреди гостиной: «Таким образом, ты подозреваешь, что Сульдрун не была твоей матерью?»
«Моя мать — фея Твиск. Она жива и здорова».
«Позволю себе некоторую откровенность, — сказал Казмир. — Действительно, мы знали, что ты — подкидыш, но ты была таким ми- лым младенцем, что мы просто не смогли от тебя отказаться. Поэтому мы приняли тебя в лоно семьи и стали величать «принцессой Мэдук». И теперь ты — принцесса. Ты пользуешься всеми привилегиями коро- левской внучки, но в твоем высоком положении нельзя забывать и об обязанностях». Тон Казмира слегка менялся по мере того, как тайком наблюдал за сидящей на диване девочкой: «Конечно, твоя ситуация изменится, если настоящий сын Сульдрун явится, чтобы предъявить право на наследство. Что ты о нем знаешь?»
Мэдук ерзала на диване, стараясь успокоить пульсирующую боль в ягодицах: «Я спрашивала о своей родословной, но никто мне ничего не объяснил».
«Тебе неизвестна судьба другого ребенка — сына Сульдрун, кото- рого тобой подменили? Он должен быть твоего возраста».
Мэдук стоило большого труда подавить злорадную усмешку. Год в обители фей равнялся семи, восьми — может быть, даже девяти го- дам, проведенным среди людей, хотя точное соответствие не поддава- лось определению. Казмир даже не догадывался об этом.
«Какое мне до него дело? — соврала Мэдук. — Надо полагать, он все еще якшается с эльфами. Или умер. Тантревальский лес полон опасностей».
«А почему ты ухмыляешься?» — резко спросил Казмир.
«Я гримасничаю от боли, — пояснила Мэдук. — Разве вы не пом- ните? Вы нанесли мне шесть жестоких ударов. ЯОто их никогда не за- буду».
Король прищурился: «Как следует понимать твое последнее заме- чание?»
Мэдук подняла невинные голубые глаза: «Я не придаю словам никакого особого значения — кроме того, какое им обычно приписы- вается. А вы разве не так разговариваете?»
Казмир нахмурился: «Ну ладно! Бесполезно рассуждать о пустяч- ных обидах. Что было, то прошло. Тебе предстоит прожить еще много счастливых дней! Быть принцессой Лионесской — большая удача!»
«Надеюсь, что вы объясните это леди Восс, ваше величество — чтобы она подчинялась моим приказам или, что еще лучше, вернулась восвояси в Четверобашенную Пустошь».
Король Казмир прокашлялся: «Трудно сказать, что можно с этим сделать... У королевы Соллас, знаешь ли, свои предпочтения. В любом случае... Хм! Само собой, не следует разбалтывать наши секреты каж- дому встречному-поперечному, на радость вульгарным сплетникам. Если толпа узнает правду о твоем происхождении, тебе придется рас- прощаться с любыми надеждами на выгодный брак! Следовательно, эту правду необходимо хранить в тайне. Я поговорю с Эрмельгартой, со жрецом и с леди Восс — они не посмеют распускать слухи. И ты останешься, как всегда, очаровательной принцессой Мэдук, шаловли- вой и жизнерадостной, которую все любят».
«Мне что-то нехорошо, — пожаловалась Мэдук. — Пойду лучше прилягу». Поднявшись на ноги, она направилась к двери. Задержав- шись перед тем, как выйти, принцесса обернулась: король Казмир мрачно смотрел ей вслед, расставив ноги и сложив руки за спиной.
«Не забудьте, ваше величество, — тихо сказала Мэдук. — Я не хочу больше видеть леди Восс. Она опозорилась и не справилась со своими обязанностями».
Казмир только хмыкнул, не выражая ни согласие, ни отказ. Мэдук повернулась и вышла.
3
Снова настало лето, но в этом году королевская семья не намере- валась переезжать в Саррис. Решение это диктовалось состоянием го- сударственных дел, так как Казмир оказался вовлечен в опасную игру, требовавшую постоянной бдительности и точных, хорошо продуман- ных ходов.
Королевская игра началась со внезапного переполоха в Блалоке. Казмир надеялся извлечь преимущества, манипулируя событиями на- столько мягко, что ни у короля Одри, ни у короля Эйласа не могло быть разумных оснований для протеста.
Причиной смуты в Блалоке стала немощь, постигшая короля Ми- лона. Многолетняя неумеренная приверженность к буйным радостям застолья привела наконец к воспалению суставов, подагре и вздутию печени — теперь Милон лежал в темной спальне, по-видимому нахо- дясь в агонии, и отзывался только короткими стонами. Врачи предпи- сали ему питаться исключительно пахтой, взбитой из сырых яиц, а также, изредка, сырыми устрицами — но, несмотря на строгую диету, никаких явных признаков улучшения не наблюдалось.
Из трех сыновей короля Милона в живых оставался только млад- ший, принц Брезанте, какового и считали наследником престола. Бре- занте, однако, отличался бесхарактерностью и по различным причи- нам не пользовался популярностью среди многих представителей кельтской знати. Тем не менее, некоторые феодалы, верные королю Милону и династии Вале, без особого энтузиазма продолжали под- держивать принца Брезанте. По мере того, как королю Милону стано- вилось все хуже, предводители кельтских кланов занимали все более несовместимые позиции, и уже ходили тревожные слухи о возможно- сти мятежей и междоусобицы.
Власть умирающего короля Милона с каждым днем становилась все более эфемерной, и герцоги из отдаленных провинций Блалока уже правили своими владениями наподобие независимых монархов.
Король Казмир надеялся извлечь выгоду из такой неопределенной расстановки сил. Он запланировал несколько незначительных, но не- приятных стычек между лионесскими пограничными баронами и теми отколовшимися от кельтского королевства герцогами, чьи земли стали удобной мишенью для провокаций. Ежедневно из удаленных уголков Лионесса совершались новые небольшие вылазки в Блалок. Казмир надеялся, что рано или поздно кто-нибудь из вспыльчивых блалокских герцогов, ревниво охранявших свои прерогативы, решится на ответное нападение — после чего Казмир, под предлогом необходимости наве- дения порядка, поддержания мира и оказания помощи законному пра- вительству Милона, мог выступить во главе многочисленной армии из близлежащего Форт-Маэля и захватить контроль над Блалоком. Затем Казмир милостиво согласился бы удовлетворить просьбы фракций, противостоявших принцу Брезанте, и принял бы корону Блалока, тем самым присоединив Блалок к Лионессу. При этом ни даотский король Одри, ни тройский король Эйлас не могли бы обвинить его в наруше- нии каких-либо правовых ограничений.
Проходили дни и недели — Казмир вел свою игру в высшей сте- пени деликатно и осторожно. Блалокские герцоги-отщепенцы, разъя- ренные набегами из Лионесса, предчувствовали опасности, связанные с попытками возмездия, и выжидали. В Твиссами принц Брезанте, не- давно женившийся на молодой принцессе из уэльского королевства Бор, соизволил отвлечься от супружеских обязанностей в достаточной мере для того, чтобы заметить беспорядок, царивший в королевстве. Знатные кельты, верные королю Милону, оказывали на него давление до тех пор, пока он не разослал гонцов к королю Одри и к королю Эй- ласу, извещая их о необычном всплеске вылазок, набегов и провока- ций, наблюдавшихся на лионесской границе.
Отвечая, король Одри ограничился расплывчатыми выражениями. Он предположил, что король Милон и принц Брезанте могли непра- вильно истолковать несколько нежелательных, но, скорее всего, несу- щественных инцидентов. Одри советовал принцу Брезанте проявлять благоразумие: «Прежде всего, не следует доверять внезапным догад- кам и допущениям — выражаясь иносказательно, опасно метаться в темноте из стороны в сторону, не зная дороги. Поспешные решения нередко бесполезны и безрассудны. Всякий раз, когда рядом падает желудь, не следует заявлять, что небо может обрушиться нам на голо- ву! Я лично предпочитаю такой принцип уверенного и равномерного государственного управления и рекомендую его вам, надеясь, что вы найдете его не менее полезным. В любом случае, заверяю вас в моем дружеском расположении и желаю вам всего наилучшего».
Король Эйлас ответил по-другому. Из Домрейса в море вышла флотилия из девяти военных кораблей — по словам Эйласа, «с целью отработки маневров». Как если бы поддавшись внезапному капризу, Эйлас нанес незапланированный визит в столицу Лионесса на борту «Сангранады», трехмачтовой галеры.
Бросив якорь поодаль от берега, Эйлас отправил к пристаням Лионесса шлюпку с гонцом, передавшим королю Казмиру запрос о разрешении на вход в гавань. В своем послании он упомянул, что его визит, объяснявшийся исключительно счастливым стечением обстоя- тельств, носил неформальный характер и не требовал каких-либо це- ремониальных приготовлений — тем не менее, Эйлас надеялся обме- няться с королем Казмиром мнениями по вопросам, вызывавшим их взаимный интерес.
