Культиватор Сан Шен - Михаил Владимирович Баковец
Рабы снаружи все съёжились и старались спрятаться друг за другом. Очень быстро стало ясно отчего так. Демонопоклоники выдернули нескольких из них и жёстко избили. Удары не сдерживали, отчего после побоев с земли поднялись не все. Насколько я смог разобраться в ситуации, твари устроили избиение просто так. Словно утреннюю зарядку провели. На нас сидящих в клетках они не обратили никакого внимания. Вот только это продлилось недолго. Через четверть часа рядом остановились двое воинов в чёрных маленьких тюрбанах и в кожаных кирасах, украшенных бронзовыми заклёпками.
— Этот нам нужен, — один из них указал на меня.
Внутри всё буквально рухнуло. Не знаю, что со мной хотят сделать, но мне это уже не нравится. Попробовать напасть на них, как только окажусь снаружи?
— Не дёргайся, ничего с тобой не будет, — сказал всё тот же демонопоклонник, видимо что-то заметив по моему взгляду. — Только хуже себе сделаешь.
— Не соглашайся, — прошептал один из моих соседей. — Лучше смерть, чем добровольно отдать в услужение демонам свою душу.
— А ты заткнись, Каххал, — посоветовал ему тюрбаноносец. — Или я тебе, наконец-то, отрежу язык.
Оборванец быстро зыркнул на него и притих, превратившись в прежнего забитого человека с потухшим взором.
Молчаливый демонопоклоник загремел ключами, подбирая нужный к замку на моей клетке. Справившись с ним, открыл дверцу и поманил к себе ладонью. Я медленно обрался до неё, на секунду замер и спрыгнул. Тут же понял, что зря это сделал. В спине и в рёбрах вспыхнула острая боль, как после удара палкой. Чтобы удержаться на ногах пришлось схватиться за один из стальных прутьев клетки.
Не успел перевести дух, как молчун неожиданно ударил меня в пах и живот. Бил резко, быстро и умело, заставив меня рухнуть на землю. Увернуться не было никакой возможности. В глазах всё потемнело, но сознание осталось со мной. Через несколько секунд стало полегче.
— Что бы ты знал своё место, падаль, — ровным тоном, прям как лектор во время скучной лекции сказал мне его напарник. — А теперь вставай, если не хочешь получить кнутом.
Мне так плохо и стыдно не было со времён школы, когда меня избрал целью для булинга один уродец из богатой семьи, перед чьими родителями пресмыкался весь школьный состав. Моя семья была бедная. Мать попала на уловку мошенников, когда я пошёл в третий класс. В результате на семье повис кредит в несколько миллионов с огромным процентом и пенни. Через суд доказать ничего не вышло. Слишком всё ловко было проведено. Подозреваю, что без своих людей в банке и среди силовиков не обошлось. Отсюда исходила проблема с деньгами и обеспечением меня вещами и игрушками. В пятом классе начались обычные дразнилки по поводу моего внешнего вида. В шестом появились зачатки булинга и тычки. В конце шестого уже стал серьёзно цапаться с упомянутым уродцем.
Один на один я его бил всегда. Даже, когда он пришёл за школу, где была неофициальная площадка для разборок, с кастетом. Но за него всегда вступалась свора его прихлебателей. Нападали толпой. А против нескольких человек я не тянул, хотя и был почти самым крупным и крепким в классе. Если бы я прогнулся, то говнюк оставил бы меня в покое. Но мне гордость не позволяла. Родители пытались как-то повлиять на ситуацию. Обращались к директору и завучам, в полицию, в прокуратуру и следственный комитет, в администрацию. Но везде получали отписки и отсутствие результата. Почти отсутствие. После каждого такого случая классная банда утихала, начинала поливать меня оскорблениями, мол, жаловаться родакам — зашквар. И не то чтобы я просил мать с отцом заниматься подобным. Просто сложно скрыть синяки и разбитые нос с губами, плюс рваную и грязную одежду. И чем дольше я сопротивлялся, тем чаще на меня нападали. А родители — это родители. За ребенка будут стоять горой и пойдут на всё.
Чем сильнее упирался я, тем злее становились шакалята во главе со своим «шерханом». Из класса в класс ненависть росла, не проходило пары недель, чтобы не случилось драки с ним и избиения меня его сворой. Честно признаюсь, что в этот момент меня так довели до ручки, что я чуть не совершил ужасное. Не прогнулся под мелкую тварь, вовсе нет. Для меня подобное было хуже смерти. Идей было две. Прикончить его и одного из самых ретивых приспешников. На это повлияли новости, в которых рассказали о ЧП в армии, где «дух» расстрелял «дедов» за унижения. Мне тогда показалось, что это образец для меня. Или спрыгнуть с платформы под электричку. К счастью, до этого не дошло. Всё закончилось ближе к окончанию восьмого класса. В один день вся эта свора не пришла в класс. Вечером к нам в дом заявились из полиции и забрали отца в отделение. Перед этим полтора часа допрашивали меня и мать. Но на утро он уже был вновь дома.
Оказалось, что всех моих обидчиков кто-то буквально изломал битой или стальной трубой, когда они кучковались на своём любимом месте за ТЦ. Им выбили зубы, сломали кому руки, кому ноги, как следует обработали бока и спины. Им ещё повезло, что быстро приехала «скорая», вызванная, полагаю, тем, кто бил. Иначе могли замёрзнуть или загнуться от болевого шока. Полиция подозревала отца, но у него было стопроцентное алиби. За него поручились трое друзей, с которыми он в это время находился в гаражах и занимался машиной. Я же был уверен, что это он, хотя отец не признался даже матери. Было ли мне страшно, что рядом человек, который искалечил тринадцати- и четырнадцатилетних детей? Ни капли. Наоборот, я себя почувствовал царём горы. Понял, что за мной есть та сила, которая пойдёт на всё, чтобы меня защитить. Против любых законов и правил. Шакалят мне не было жалко ни на йоту. Чужие удары сделали их инвалидами, когда переломали одним коленные суставы, другим локтевые. Уже после окончания школы до меня дошли слухи, что главному обидчику провели операцию по протезированию обеих колен, так как к тому моменту ноги перестали сгибаться и каждый шаг становился мучением. Больше я никого из них не видел. Оставшиеся месяцы до окончания восьмого класса он пролежали в больнице и дома. А
