Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1
Я считал это своим долгом. А вот сейчас не долг двигал мной… нечто куда более мощное. В сравнении с предыдущим порывом подобное смерчу рядом с очень сильным ветром.
Теперь я точно знал – Мелена поддержит. Энергетически или хотя бы одним своим присутствием. От этой мысли чувствовал себя легче, чем во время полета, счастливей, чем когда племянники наперегонки бежали навстречу.
Мне не с чем сравнить… Я шел из апартаментов землянки, как пьяный. Не сильно, чуть навеселе. Чудилось – за спиной трепещут гигантские крылья, а тело ничего не весит.
Интересно, как эволюционировали мои переживания рядом с единственной. Раньше почти все сводилось к поиску контакта, к лихорадке желания, превращавшей тело в оголенный нерв. Теперь же, к нему добавилось ощущение невероятной близости. Словно бы нет никого роднее, никого дороже этой маленькой женщины, едва достававшей мне до груди. Нет ничего сильнее нашей связи, ничего важнее. Плоть же требовала своего лишь, когда мы сплетались в объятиях. И то, если не тревожили грядущие события, не печалили прошедшие или грядущие беды.
Мои чувства становились глубже. Из восторженной подростковой влюбленности перерастали в нечто огромное, необъятное, способное заслонить весь мир и в то же время раскрыть его краски по-настоящему.
Все нутро истошно требовало взаимности, подталкивало добиваться землянки изо всех сил. Раньше мне хватало наших встреч, редких прикосновений, ненароком украденных улыбок. Теперь даже предложи Мелена интим, щедрый подарок судьбы выглядел бы блеклой стекляшкой рядом с алмазом ее настоящей привязанности. Мое тело болело от желания, сгорало изнутри. Но я справлялся с жадным пламенем все лучше. А вот с чувствами все хуже. Мне почти на физическом уровне требовалась, чтобы она дорожила, чтобы ждала встречи, чтобы… раскрывала душу…
Пока добрался до своим покоев, настроение резко упало. Так как за считанные минуты солнечный день чернят свинцовые тучи, настойчиво клонят погоду к сильной грозе. Блаженный дурман осознания, что Мелена за меня переживает, выветрился. Как будто и впрямь легкое опьянение, которое отпускает после нескольких глотков свежего воздуха.
Теперь я боролся со страхом, а тот усиливался с каждым шагом прочь от Мелены. Если она уйдет? Если отвергнет после трех месяцев? Если бросит? Если предпочтет другого? Пусть не Мея, другого?
От этой мысли мне больше не хотелось бить кулаками в стену, ломать ногти, сжимая ладони судорог. Накрывало желание лечь и не двигаться. Не есть, не пить, ничего и никого не видеть. Вспышки отчаянной жажды борьбы затихали, точно пламя, обильно политое влагой. И подобно тому, как вода безвозвратно уходила в песок, покидала воля, стремления, ощущение жизни. Она переставала биться где-то внутри, как прежде.
Ничего более странного и пугающего я не испытывал.
Достигнув своих апартаментов, пришел к выводу, что надо успокоиться, отложить сильные эмоции на потом. Проштудировать будущий отчет, заказать Мелене обещанный костюм фамильных цветов. Подумать, как преподнести отцу новость об участии полукровок в поединках.
Миновав гостиную, спальню, я быстро заскочил в кабинет, зацепив плечом массивный шкаф с книгами. Красный деревянный колосс, высотой с двух средних верианцев, вздрогнул, возмущенно зазвенел стеклами.
Не замедляясь, я грохнулся в кресло за письменным столом.
Тишину за окном растревожило щебетание птиц. Акрисы, похожие на земных колибри, только с куда более коротким клювом и размахом крыльев, завели витиеватые брачные трели. Бескалы – хищники, сродни ястребам, но с более ярким, оранжево-желтым опереньем – рассекали воздух резкими посвистами. Проснулись и застучали клювами йолисы – большие птицы, наподобие журавлей, ослепительно-бирюзового окраса.
День выдался на редкость безоблачным. Лазурь неба уходила за горизонт, тонула в море. А оно, словно зеркало, отражало синеву, подмешивая изумрудного.
Я включил джойс – старшего брата джи. Земляне называют их компьютерами. Хотя ничего общего с тем, что я видел в музее под этим названием, они не имеют.
Большая округлая рамка-раскладушка. Открываешь – перед глазами загорается виртуальный экран, под руками – виртуальная же клавиатура.
Все нано-схемы расположены внутри полусантиметровой рамки. Форму «экрана» можно регулировать. Хочешь, будет по-старинке – прямоугольный, хочешь – пентаграммой. Я предпочитал овал.
Загрузив джойс, зашел в посольские папки. Отчеты должны удовлетворить отца и Совет Десяти – наша миссия прошла более чем успешно. Я внимательно пробежался по строчкам, припоминая основные пункты.
Закончив, озаботился костюмом для Мелены.
Заказать готовый труда не составляло. Продиктовал лучшей портняжной мастерской параметры, опталил по Всесети – и получай через Вещьблок спустя каких-нибудь полчаса.
Вещьблок дворца позволял загружать из подпространства Всесети предметы весом больше 500 килограмм. Как и все аналоги, тщательно изучал их, чтобы не попалось оружие или его детали.
Все, что убивает и ранит, продавалось по лицензии, с разрешения правительства и лишь тем, кто также получал лицензию. Но уже на использование, ношение или даже просто хранение. Все, как на родине единственной.
Я задумался. Не хотелось заказывать Мелене то, что может за пять минут скачать любой из королевской семьи. Я мечтал подарить ей нечто особенное. Такое, какое не приобретешь тремя нажатиями клавиши и подтверждением ДНК нашей династии.
Пришлось вызывать помощника-продавца.
Некоторое время я отвечал на вопросы, вроде:
– Что именно вы хотите заказать?
– Какой фасон сшить?
– Какие кружева пустить по вороту и манжетам, по лосинам и поясу?
– Какой ворот выкроить?
Мне сложно было объяснять, но, кажется, получилось. Идея заключалась в том, чтобы создать для Мелены костюм, который одинаково напоминал бы одежду ее мира и моего. А, заодно, намекал на родство единственной с аджагарами.
По-моему, удалось совместить все три пункта.
Следующим под пытку моих завышенных запросов к подаркам для единственной угодил продавец электроники. Я намеревался заказать для Мелены джи последней модели. С максимально простым интерфейсом и оформлением, какие нравятся женщинам. Интуиция подсказывала – чисто «розовые» штучки землянку не удивят. Все эти канвы цветочков на клавиатуре и крышке, лилии, которые выплывают трехмерным изображением, стоит лишь открыть раскладушку. Мелена – натура утонченная, с художественным вкусом.
Перебрав все предложенные менеджером варианты, остановился на гибриде самых удачных, на мой взгляд. Посмотрим, что скажет Мелена… Надеюсь, не то, что у меня нет ни вкуса, ни воображения…
Удовлетворенный результатом переговоров, я убедился, что заказ прибудет завтра-послезавтра и откинулся на спинку кресла, оценив время.
Два часа дня по земному – скоро обед. Минут через десять можно отправляться за Меленой.
От этой мысли меня бросило в жар. Нет, не такой, какой испытывал в моменты пика желания… Жар предвкушения встречи…
Я встал и подошел к окну, не зная чем скоротать оставшееся время. Обязанности выполнены, заказ подарка землянке, увлекший не меньше, готов. На поход в спортзал четверти часа не хватит.
Внизу раскинулся королевский сад и парк. Что один, что другой резко контрастировали с окружающей буйной зеленью излишней ухоженностью, симметрией.
Мой взгляд скользнул по знакомым ровным лабиринтам кустарниковых порослей, круглым, квадратным и треугольным клумбам, засаженным цветочными картинами. Портретами короля и королевы, гербом Нийлансы – фрукассой. Хищная белка, размером с земную рысь обитала в самых заповедных лесах Миориллии. Ее голубой мех с золотистым воротничком и манжетами, словно бы раскрасил выдумщик-живописец.
Соцветия на клумбах походили на земные розы, флоксы, нарциссы, фиалки и многие другие из мира Мелены.
Среди кустарника с мелкими, овальными листьями, словно бы перечеркнутыми лимонной полосой, высились деревья. Стройные великаны так и норовили ухватиться ветками за фундамент дворца. Несколько даже протиснули сучья через ажурный частокол ограды. Ее соорудили недавно, во избежание падения задумчивого члена королевской династии, или гостя, которому вздумалось подобраться к самому краю импровизированного постамента дворца.
Горячий воздух, который близкое море пресытило солью и еще целым рядом минералов, оставлял на языке привычный привкус горчинки.
Я бы хотел, чтобы Мелена увидела наш мир во всей естественной красе. Не глянцевую обложку – приманку для туристов, а сердце Миориллии, знакомое лишь тем, кто здесь родился.
Мне было с чем сравнивать. Навскидку я даже затруднялся вспомнить, сколько планет посетил в качестве главы посольства. На одних изнывал от жары, безжалостного солнца, казалось, плавившего кожу, точно масло на сковородке. На других – задыхался от ледяного дыхания ветра, забивавшего легкие, отчего каждый вдох и выдох стоили неимоверных усилий. На одних гравитация будто стремилась пригвоздить, швырнуть на землю, на других ноги отскакивали от поверхности, подобно мячикам. Подпрыгнул – и долю секунды левитируешь. Сперва забавно, развлекает. Но затем открываешь для себя оборотную сторону «полета». Стремясь продвинуться на какие-нибудь сто метров, прикладываешь те же усилия, что на родине, совершив поход вдвое длиннее.
