Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1

 Но я быстро привык к ней. Словно во сне наблюдал, как землянка упала на колени… На ее маленькие, хрупкие коленки. Они же разобьются!

 Слезы все еще окропляли лицо. Жгли глаза нещадным соленым пламенем.

 Все вокруг распылылось. Мелена, Разлом… Закружилось сумасшедшей каруселью.

 Я понимал – так действует наша связь и лишь надеялся, что даже ценой моей жизни, она спасет Мелену.

 Перед глазами все поплыло. Я пошатнулся, колени ослабели, подогнулись. Пол ушел из-под ног, а сознание залила черная мгла.

 Последнее, что я услышал – голос Путника.

 – Рэм! Она жива. Она сильно пострадала, но жива. Благодаря тебе.

 Слова «она» и «жива» стали последним якорем для угасающего сознания. Я вспыхнул радостью, и ушел в черноту.

 ЭПИЛОГ

 (Путник)

 Лечебница полукровок на Рамзданте – планете аджагар… Место боли, страха… безнадежности. Я столько лет избегал его, сторонился изо всех сил. Совесть вопила – ты должен посетить своих учеников. Малодушие утешало – нет, ты ничего никому не должен. Все долги розданы детям аджагар, аджагарам, самому Аллену.

 Я исцелял Рэма несколько дней. Он то просыпался в поту и бреду, то вскакивал и метался по комнате, как полоумный. То плакал, то безумно хохотал. Я очень хотел оборовать его связь с Меленой. Но даже в забытьи, с полуотключенным мозгом, принц не позволил этого сделать. Никогда еще не встречал я такой силы воли, такой привязанности.

 Где-то очень глубоко в душе завидовал этим двоим. Глупо, конечно. Мелена в коме. Выплывет ли ее сознание из океана безмятежного небытия – не знает даже Аллен. Рэм вне себя – во всех смыслах слова. Но я завидовал их связи, какой никогда не обрету.

 Наконец, принц Нонксов пришел в себя. Его спутанное сознание вернулось к реальности. Я пытался его кормить, поить, родители старались в том же русле. Но… напрасно. Рэм отказывался от всего и требовал встречи с Меленой.

 А вот именно этого я не мог ему предоставить.

 Великий Аллен посчитал, что Рэм недостаточно энергии отдал араччи. С его, драконьей точки зрения, в противном случае, она не впала бы в кому. С моей – не впала бы, будь отец Мелены, вождь аджагар – хоть немного гуманней, добрее.

 Я знал, что нельзя. Что Аллен не позволит мне уйти безнаказанно. Но затем Рэм отказался от еды и питья на чевертые сутки. Великий Аллен сообщил, что так и не вытащил Мелену из забытья. И я сломался, плюнул на все.

 Схватил Рэма и рванул на планету аджагар…

 И вот, он – момент истины. Ненавистная лечебница, отвратительное место с безнадежными пациентами. Склеп, по сути.

 …

 (Рэм)

 Я не чувствовал ни холода, ни голода, ни жажды.

 Даже не ощущал давление дополнительных измерений. Хотя многие полукровки говорили, что из-за них на планете аджагар будто бы придавливает к земле.

 Пестрый луг, в центре которого располагалась лечебница, казался мне клумбой на могиле. Моей и Мелены… нашей пары.

 Но я упрямо шагал за Путником, который торопил и торопил.

 Наконец, мы подошли к белокаменному зданию, чьи стены усеивали узоры, сродни тончайшему кружеву.

 Я видел подобное на Миориллии.

 Путник потянул дверь, под стать тем, что разделяли комнаты нашего дворца.

 Я шел за ним по пустым белым коридорам, окутывавшим точно саваном. На Миориллии похороный цвет – желтый. На Земле – белый. Я мыслил и ощущал как землянин, потому что думал и жил только Меленой. Ей одной… Единственной. Которую, как выяснилось, выбрало не только мое тело… Сердце и душа.

 Наконец, Путник остановился и… вошел в стену. Я, не думая ни о чем, последовал за ним и… оцепенел.

 Передо мной высилось широкое плоское ложе. Слава богу, не белое… розовое, как и простынка на нем. Там, в розовом балахоне, покрытая покрывалом такого же оттенка, лежала Мелена.

 Ее бледные щеки казались прозрачными, веки – подернутыми синевой. Бескровные губы слегка потрескались. Гибкое, сильное тело исхудало и выглядело призрачным. С минуту я смотрел на нее и не мог насмотреться. Скользил взглядом по неподвижному телу… И вдруг ноги сами бросились в бег. Я подскочил и упал на колени, положив голову и руки на любимую, единственную.

 Странная прострация окутала меня, как туман прибрежный остров. Я утонул в ней, перестал видеть и слышать.

 Я просто хотел оставаться с Меленой. Просто хотел, чтобы она жила.

 Сколько я так простоял не знаю. Только вдруг прохладные пальцы зашевелили волосы на затылке. Что это? Галлюционация из-за долгого поста? Видения из-за дополнительных измерений, как я слышал способных повредить мозг?

 – Рэм? Ты тут? Я т-тебя ждала.

 Я поднял голову и увидел, что Мелена открыла глаза. К коже ее возвращались краски жизни. Глаза светились. Я вскочил, поднял единственную на руки, бросился к выходу и… едва не врезался в Аллена.

 Вождь Аджагар стоял на том месте, где еще недавно высился Путник. Куратор же отошел в сторонку.

 – Ты все-таки помог ей, – произнес рыжеволосый мужчина, неуловимо похожий на Мелену. Его золотистые глаза с вертикальным зрачком смотрели так, будто пронзали почище рентгена.

 Я прижал единственную к груди посильнее. Никто не отнимет ее, мою Мелену. Даже Великий Аллен. Будь он хоть миллион раз Великим и хоть триллион раз Вождем! Я взглянул в лицо единственной – она улыбалась.

 – Я не отдам ее, – выпалил на эмоциях. Глупо, конечно. Аллен пошевелит пальцем – и окажусь за тысячи световых лет. Но я так чувствовал.

 – Если она хочет, можете создать пару, – мягко произнес Аллен. – У вас настоящая связь. Я не был в этом уверен… до сегодняшнего дня…

 – Я хочу, – отозвалась Мелена, обняла меня за шею, и все вокруг привычно потеряло важность.

 Аллен, Путник. Портал домой. Родители, которые спешили навстречу.

 Все это было где-то за дымкой… Почти за границами восприятия. Для меня существовала только она, в моих объятиях. Ее руки вокруг моей шеи. Моя Мелена. Единственная для верианского принца династии Нонксов. Будущая королева Нийлансы.