Василий Гавриленко - Последний поезд
Голос его звучал глухо, как со дна колодца.
— В Районе Второго Кольца, — сказал я. — На Москве-товарной.
И смутился: не время было демонстрировать, насколько я продвинулся в изучении местности.
— Вислоух спас нас, Снегирь, — тихо произнесла Марина. — От верной смерти спас.
Я подошел к Снегирю, дружески хлопнул по плечу. Он не взглянул на меня, делая вид, что внимательно рассматривает руины кремлевской стены.
— Что привезли-то?
— Взрывчатку.
Похоже, он был удивлен.
— Взрывчатку?
— Ну, да, целый ящик.
— Надо сообщить Христо, думаю, он будет доволен.
То, что «Христо будет доволен», похоже, примирило Снегиря с гибелью Вислоуха. Он усмехнулся, посмотрев на меня:
— Как одёжа-то, солдат?
— Одежда что надо, особенно гриндера.
— Да, таких гриндеров во всей резервации хорошо, если пять пар найдешь, — похвастался Снегирь. — Христо сказал: «Выдай ему», ну я и выдал.
— Спасибо, Снегирь.
— Пошли, Андрей, — Марина засмеялась. — А то Снегирь может часами о барахле болтать.
— Вот как не выдам тебе «барахло», посмотрим, что запоешь, — пригрозил Снегирь и принялся распрягать собак.
«Кабинет» Христо представлял собой такую же келью, как у Марины, с той лишь разницей, что здесь было не так пусто. Широкий стол с зеленой лампой, аккуратная постель, полка с книгами, статуэтка в виде ангела на полу, — соединяясь воедино, все эти вещи создавали некое подобие уюта.
Христо был один. Надев на нос очки с треснувшим стеклышком, он читал.
— Ах, это вы. Входите.
Он захлопнул книгу: я краем глаза заметил название «Николо Макиавелли. Государь». Бережно обернув книгу тряпицей, Христо поднялся из-за стола и поставил ее на полку.
— Как съездили?
Марина кратко описала наше небольшое путешествие. Он выслушал внимательно, не перебивая, лишь изредка кивая своей мальчишеской головой.
— Взрывчатка — это прекрасно, — сказал Христо, когда Марина умолкла. — Взрывчатка — это просто великолепно, она необходима нам, как воздух. Но еще более меня порадовал ты, Андрей.
— Я?
— Ну, да. Ты прошел испытание.
— Испытание?
Я посмотрел на Марину. Она не опустила глаз.
— Ну, испытание, — это я, пожалуй, слишком сильно выразился, — Христо улыбнулся. — Скажем так, это была небольшая проверка.
— И зачем вы меня проверяли? — во мне стало нарастать недовольство.
Христо снял очки, протер стекла рукавом свитера, снова надел.
— Мы должны быть уверены, что ты не уйдешь обратно в Джунгли, не попытаешься сманить туда Марину.
Вот оно что! А ведь такая мысль и вправду однажды пришла мне в голову, там, на Москве-товарной.
— Христо, — я наклонился, глядя ему в глаза. — Ты никогда не бывал в Джунглях? Только сумасшедший по доброй воле может мечтать уйти в Джунгли.
Марина засмеялась.
— А вот это мне нравится, Андрей, — воскликнул Христо. — Ей-богу, нравится! «Только сумасшедший по доброй воле мечтает уйти в Джунгли», — это прямо девиз возрожденчества.
Озорной огонек вспыхнул в глазах Христо — мальчик, шутки ради надевший на нос дедушкины очки, но тут же погас.
— Марина, оставь нас наедине.
— Конечно, Христо, — я уловил в голосе девушки обиду.
Христо дождался, пока скрипнула закрываемая дверь, и поднял глаза. С минуту он просто смотрел на меня, поглаживая узкий подбородок, потом сказал:
— Не знаю, кем ты был до Дня Гнева, но Джунгли явно пошли тебе на пользу. Они изменили тебя в лучшую сторону. Ты — хороший человек, Андрей.
Я не кинулся его разубеждать.
— Да, ты хороший человек и прекрасный боец. Бойцом тебя сделали Джунгли, а человеком тебя сделала Марина. О, не спорь, ведь это очевидно!
— Я и не собирался, Христо.
— Но не всем так повезло, ты знаешь сам. Игроки — в Джунглях, мародеры — в резервациях живут по звериным законам и медленно, но верно, превращаются в зверей.
— К чему ты клонишь?
Христо негромко засмеялся.
— С тобой приятно разговаривать, Андрей, ты во всем стараешься вычленить суть. Это похвально.
Он помолчал, постукивая пальцами по столу.
— Андрей, ты знаешь, кто такой Лорд-Мэр?
— Марина, кажется, упоминала. Правитель резервации?
— Верно, — кивнул Христо, и, наклонившись над столом, сказал, глядя мне в глаза. — Андрей, я привел тебя сюда для того, чтобы ты убил Лорд-Мэра.
Что угодно я ожидал услышать, но только не это.
— Точнее, не я привел тебя, а Марина, — поспешил поправиться Христо.
— Какая разница, кто привел, главное — зачем? С чего вы взяли, что я буду кого-то убивать?
— Андрей, Лорд-мэр — не человек. То есть, он, разумеется, из плоти и крови, но, по сути, Лорд-мэр, — Христо кашлянул, — Лорд — мэр, — это должность, кровавое средоточие драконовских понятий о власти, основание пирамиды под названием «Армия Московской резервации». Ему подчиняются стрелки, по его приказу проводятся зачистки в Джунглях, как скот, истребляются люди. Мне ли тебе рассказывать о зверствах стрелков? Но я могу рассказать тебе о другом. ОСОБЬ — это Особый Отряд Безопасности при Лорд-мэре, занимающийся так называемой «борьбой с инакомыслием». То есть с теми, кто не желает быть частью этой системы. Так вот, однажды в лапы особистов угодила Марина…
— Говори! — невольно закричал я.
— Андрей, я понимаю, как тяжело тебе это слышать, поверь, мне еще тяжелее это говорить, но… трое ублюдков из ОСОБи изнасиловали ее…
Что-то оборвалось внутри меня, словно отключился датчик с надписью «добро», ярость — жесткая, холодная, как лезвие заточки, заполнила сердце, побежала по жилам. Мне хотелось переломать все в этом кабинете, убить Христо. Это неправда, ты лжешь! Но я лишь бессильно откинулся на спинку стула, чувствуя себя совершенно разбитым.
— Да, изнасиловали, — повторил Христо. — Однако, Марине повезло. Те, кто попадают к ОСОБи, редко остаются в живых. Бойся ОСОБи, Андрей. Ее щупальца повсюду, она не знает пощады.
— Где мне найти Лорд-мэра?
Христо улыбнулся, глаза за стеклами очков заблестели.
— Я рад, что ты решился, Андрей. Но проблема в том, что просто взять и придти к Лорд-мэру невозможно. Его никто никогда не видел, кроме самых верных соратников и особо отличившихся стрелков… И еще: чтобы изменить этот мир, нам мало убить Лорд-мэра, нам нужно на законных основаниях занять его место…
— Я не понимаю тебя, Христо, — нетерпеливо перебил я. — Я не желаю менять мир, я хочу просто убить Лорд-мэра.
— Ты хочешь отомстить, — вздохнул Христо. — Тогда все напрасно.
— Что напрасно?
— Напрасны все те жертвы и муки, что принесли возрожденцы на алтарь нового мира. В том числе, напрасны муки Марины…
— Не пытайся накрутить меня еще больше, Христо! — крикнул я. — Что значит: занять место Лорд-мэра? Кто займет его место?
— Ты, Андрей.
— Я? Да ты сумасшедший, Христо.
— Отнюдь нет. Я реалист и вижу, что именно скрывается под этой кожаной курткой.
Я недоуменно посмотрел себе на грудь.
— Там скрывается сердце льва, — просто сказал Христо. — Сердце льва, но нежное и податливое, как сердце ягненка.
— Прекрати, Христо, я не мальчик. Что ты, в конце концов, хочешь от меня?
Возрожденец сцепил руки перед собой.
— Каждый год, на рождество, Лорд-мэр пополняет новобранцами свою армию. На ВДНХ собирается самое гнусное отребье со всей резервации в надежде стать частью той силы, что дает кров, постоянный паек и право на безнаказанное истребление себе подобных. После ряда испытаний самые ублюдочные из этих людей получают право называться стрелками…
Ну вот, теперь все на своих местах.
— Ты хочешь, чтобы я стал стрелком, Христо?
— Не я, а мы, Андрей. Мы хотим, чтобы ты сыграл в стрелка.
Христо взял в руки карандаш, завертел в тонких пальцах.
— Но почему ты не пошлешь Киркорова или Снегиря?
— Они уже были, — вздохнул возрожденец. — Но — не прошли испытания. Андрей, я не намерен скрывать от тебя правду. Помнишь, я сказал, что Снегирь потерял руку по пьянке?
Я кивнул.
— Это была шутка. Просто, как я уже сказал, он не прошел испытания. Как и Киркоров.
Мне вспомнилась одноглазая рожа Киркорова, блестящий значок на его груди. Там, в Кремле-2, этот значок сверкнул в свете костра, когда его обладатель подглядывал за мной и Мариной, истекая похотливой слюной. Гнида! Я совсем не удивлен, что этот слабак облажался на испытании.
— Что такое рождество? — спросил я.
Христо бросил карандаш на стол и откинулся на спинку кресла. Мне из-за стола стала видна только вихрастая макушка.
— О, рождество! — в его голосе явно проскальзывало облегчение, как после тяжелой работы, — Рождество — это религиозный праздник бывших, связанный с появлением на свет некоего Спасителя. Со Спасителем связана сложная и противоречивая история, о которой тебе больше рассказали бы иссуиты. Мы, возрожденцы, относимся к ней с недоверием.
