Коллектор - Наиль Эдуардович Выборнов
Нас провели до столовой, завели вовнутрь, и я увидел людный зал, тесно набитый должниками, гремела посуда. Проследовав за толпой, я дошел до раздачи. Как и другие заключенные, я подвел ладонь к терминалу, датчик считал данные моего NFC-чипа, и мне выдало тарелку с бруском жира, слепленного из масел и парафиновой смолы. Дешевая и сытная еда, но до чего же мерзкая на вкус. К бруску шел стаканчик вонючей водопроводной воды, чтобы куски жира можно было запить и продавить по глотке вниз - вязкая масса постоянно норовила застрять в горле и передавить дыхание.
За ужином я осмотрелся и поймал на себе несколько злобных взглядов. Один из заключенных показал на меня ложкой, а потом прочертил ей линию по своей шее. Да, навряд ли я проживу здесь больше месяца. Придется драться. А если буду драться, администрация объявит меня проблемным кадром, направит в тестировщики дек и там же утилизирует.
После ужина всех нас повели по казармам, но конвоиры задержали меня и тычками дубинок повели в ином направлении. К башне над лагерем.
Глава 16
— Ну здравствуй, Андриевский, — проговорил знакомый голос.
Я поднял голову и увидел входящего в помещение Строганова. Довольного собой и бодрого. Не знаю, на чем сидит этот пиджак, но надеюсь, что эта дрянь сведёт его в могилу как можно скорее. Если я не доберусь до него первым. А мне этого хотелось бы.
— Пошел ты, — ответил я и отвернулся. Меньше всего мне хотелось видеть эту рожу.
Я был пристегнут к столу наручниками, а за дверью стояла корпоративная охрана. Этот урод чувствовал себя в полной безопасности. По больше части так оно и было, ведь кого он видел сейчас? Сломленного человека с отключенными имплантами.
— Я надеюсь, ты думал обо мне, — сказал он и уселся на стул напротив.
— Я не по этому делу, — ответил я. — Так и знал, что ты из любителей зайти с черного входа.
— Очень смешно! — он криво усмехнулся. — Но я был уверен, что тебе в первые же сутки прочистят мозги. И ты вспомнишь, где видел меня в последний раз. Четыре года назад. Вспоминай, черт тебя дери!
Последние слова он прокричал. Я повернулся, посмотрел на него, внимательно всмотрелся в лицо. Нет. Не помню. Вообще ничего не помню.
— Что я тебе сделал? — спросил я. — Убил твоего друга? Трахнул твою девушку? Продал на органы твоего дорогого кота?
— Нет, Андриевский, если бы все было так, то я бы забыл об этом. Но твое дело стоило мне карьеры. Семьдесят шестой, лето. Конвой «РосИнКома». Помнишь?
Я вспомнил. Да, было дело, мы брали корпоратский конвой. Я тогда плотно работал с Карой, ещё до того, как она сошла с ума на своей паранойе. Все было как обычно, толпа наемников, охранники, резня, а потом вывоз груза. Сработано быстро и четко. Вот только причем тут он?
— Тебя там не было, — сказал я. — Мы не оставили никого в живых.
Это тоже было правдой. Наемники стараются не оставлять свидетелей. Никто не должен знать, кто именно атаковал конвой, иначе пиджаки придут за каждым.
— Оставили, — покачал он головой. — Вот только меня там действительно не было. Но я руководил тем конвоем. Прокладка маршрута, логистика — все было на мне. А потом меня обвинили, якобы я слил маршрут решалам, и выгнали. Теперь мне приходится работать инспектором в коллекторском отделе. Ты хоть представляешь, насколько это мерзко?
Я промолчал. За последние несколько суток я и сам успел переосмыслить свою жизнь и работу.
— Как такие, как ты, вообще ходят по земле? — спросил он. — Сперва ты убивал и грабил, потом ты отбирал у людей последнее. И снова убивал. Как ты можешь смотреть на себя в зеркало?
— Почему я? — спросил я.
— Что? — не понял он вопроса.
— Почему я? — я повторил. — В том деле участвовали два десятка парней. Ты мог прихватить любого из них. Но ты почему-то выбрал меня.
— Мы взяли одного из вас, — он улыбнулся, и его физиономия показалась мне мерзкой. Сразу захотелось садануть чем-нибудь тяжёлым, жаль под рукой ничего не было. — Он указал на тебя. Ты планировал дело. Ты командовал.
Это тоже было правдой. Практически все дело было на мне. И это при том, что заработал я на нем не так уж и много. Тысяч восемьдесят, насколько я помню. Груз был не таким уж дорогим, да и делить пришлось на слишком много участников, и это не считая долю решалы.
— Ты лишил меня карьеры, — сказал он. — А я в ответ лишил тебя всего. Твоя жена... Как ты думаешь, она мне даст, если я пообещаю скостить тебе срок?
Я почувствовал, как лицо само собой превращается в злобную маску, и с трудом сумел удержаться от того, чтобы наброситься на него. Нет. Я так ничего не добьюсь.
— Уверен, даст, она тебя любит. Будет просить, чтобы я ничего тебе не рассказывал. Ох, как это будет сладко. А потом... Ничего не будет, понимаешь? Я же не собираюсь держать своего слова.
— Рано или поздно тебя выведут на чистую воду, — сказал я. — Узнают, что ты подделал доказательства. И мы встретимся тут снова.
— Ты думаешь кому-то есть дело? — он ухмыльнулся. — Дело уже раскрыто, у банка появился новый работник. Я получу премию за то, чтобы взял тебя. А доказательства... Кому до них дело? Такое уж время, извини меня. Но я оставил копии. Они у меня дома, в моем личном архиве. Я буду пересматривать их и вспоминать о тебе, пока ты будешь гнить здесь.
Этот человек сошел с ума от ненависти. Может быть, причиной этому были ещё и вещества, на которых он сидел, чтобы работать дольше и лучше. Но он определенно был психом, самым настоящим, я на таких насмотрелся.
Куда вообще отдел кадров смотрит?
— Деньги, —
