Они не поймут эти истории. Вдохновляющая автобиография солиста Black Veil Brides Энди Бирсака - Энди Бирсак
Я не горел желанием знакомиться с Мэрилином Мэнсоном и Гленном Данцигом. Я знал, что они будут максимально холодны со мной.
И я был абсолютно прав. На одном из Golden Gods Элис представил меня Мэнсону. Он сказал что-то вроде «Ладно…» и тут же отвернулся, как будто меня там и не было.
Кевин Кьярамонте занимался продвижением Danzig и Black Veil Brides примерно в одно и то же время. Он привел меня в гримерку Гленна, чтобы познакомить с ним и Дойлом. Когда я выходил из гримерки, я услышал, как Данциг отпускает в мой адрес несколько презрительных комментариев. В его глазах я был сумасшедшим фанатом, который нагло вторгся в его личное пространство.
Сейчас история с вокалистом Street Dogs меня даже забавляет; я не уверен, что все произошло именно так, как я говорил. Я помню ее лишь со своей точки зрения и очень хорошо помню свое разочарование. Я был стеснительным ребенком и мог воспринять все близко к сердцу.
Да и я, сам того не желая, мог порой вести себя грубо или неуважительно по отношению к нашим фанатам. Крайне важно не допускать таких ситуаций, потому что неприятные впечатления могут остаться с человеком надолго.
Вы же уже поняли, что я ненавижу, когда мной кто-то пренебрегает?
Так вот. Я никогда не поступлю так со своими фанатами.
22
Виски & Вино
Почти во всех случаях, когда я не лучшим образом вел себя с фанатами, другими музыкантами или абсолютными незнакомцами, мое поведение было обусловлено алкоголем. Даже как-то странно, что я настолько пристрастился к выпивке. Мне никогда не нравилось пить. Я чувствовал, что это совершенно не мое. В глубине души я всегда считал себя трезвенником. Многие мои герои бросили пить, а кто-то и не начинал. Джин Симмонс, например, никогда не употреблял наркотики и не напивался. Фокусник и комик Пенн Джиллетт тоже не употребляет спиртное.
В подростковые годы я лишь притворялся, что пью и курю. Я никогда не затягивался. Алкоголь и табак вызывали у меня отвращение, но до знакомства с музыкантами из Южного Огайо и Северного Кентукки я почти ни с кем не общался и потому решил, что только так смогу заслужить их доверие (в конце концов я начал затягиваться и стал курить систематически).
Поначалу в Компаунде я только делал вид, что пью. Я подносил бутылку и притворялся, будто делаю глоток. Но как только водка ударила мне в голову, я начал пить по-настоящему. Я понял, что смогу утопить все свои тревоги в алкоголе.
Я жил в Лос-Анджелесе и играл в группе, которая стремительно набирала популярность. На наши вечеринки в Компаунде приходили музыканты из других групп. Учитывая наш успех, это было неизбежно. Поэтому я не мог позволить социальной неловкости или чувству отчужденности встать на моем пути. Алкоголь казался мне идеальным решением.
Он избавлял меня от скованности, которую я ощущал в разговоре с другими людьми, и притуплял мои чувства. Пускай я и не признавал этого вслух, но пил я именно по этим причинам.
В 2009 году мы впервые отправились в тур в качестве хедлайнеров. Примерно в это же время я серьезно пристрастился к виски. Хоть я и не считал себя зависимым, он казался мне неотъемлемой частью нашего образа жизни.
Я не был алкоголиком. Я спокойно отношусь к тому, что люди пьют в моем присутствии, и у меня никогда не возникает соблазна. Мне никогда не нравилось пить. Состояние алкогольного опьянения казалось мне отвратительным даже в те моменты, когда я и сам был пьян. «Мы – безбашенные музыканты и всегда тусуемся на полную катушку. Алкоголь – лишь часть нашего образа жизни».
Когда мы записывали Set the World on Fire, я изо всех сил старался подражать поведению рок-н-ролл музыкантов. Наш продюсер тогда не мог уделять нам все свое время, но время от времени заходил в студию с очередным мудрым советом. Как-то раз он сказал мне, что мой голос звучит намного лучше, когда я пьян. Я часто приходил на запись с пакетом вина на плече, как с волынкой.
Почти каждую песню с тех пор я записывал после того, как выпил традиционный «горячий пунш» для певцов, состоящий из виски, лечебного чая Throat Coat и меда. Я никогда не напивался в стельку прямо в студии, но всегда обязательно пил.
С того момента я начал думать, будто алкоголь позволяет мне выйти за рамки моих способностей. Каждый раз, когда я садился писать текст для песни, я открывал бутылку красного вина.
Во время работы над альбомом Black Veil Brides я сидел в своем гостиничном номере в Ванкувере и осушал за раз целую бутылку. Я был убежден, что иначе просто не смогу работать, творить или создавать хоть что-то значимое.
Естественно, мои привычки плохо сказались на моем здоровье. Я стал хуже есть. Все чаще болел.
Вино, виски и водка помогли мне заглушить мои глубочайшие переживания. Я смог на время позабыть о своем чувстве отчужденности и инаковости, смог избавиться от мучительной тревоги.
Чем больше я пил, тем легче мне становилось. Через какое-то время у меня выработалась толерантность, и теперь для того, чтобы напиться, мне требовалось больше алкоголя. Когда мы записывали наш четвертый альбом, я уже напивался до беспамятства. Из-за постоянного употребления алкоголя и истощения от длительного пребывания в турах у меня началась депрессия. Я помню, как сидел в своем номере в отеле и думал про себя: «Мне никогда не было так плохо из-за моей жизни, моих решений или от самого себя. Никогда». Это было просто ужасно.
От травы меня тошнило. Фармацевтические препараты, которые люди используют в рекреационных целях – оксиконтин, диазепам, миорелаксанты, седативные средства и тому подобное – мне тоже не нравились. Даже после травмы в Hollywood & Highland я отказывался принимать прописанные мне лекарства.
Когда мы были в туре Warped, все прекрасно знали, что у меня с собой лекарство от кашля. Другие музыканты и люди из их команды пытались купить его у меня. Они стучали к нам фургон и говорили: «Говорят, у вас есть лекарство от кашля».
Я никогда в жизни не пробовал тяжелые наркотики. Кто-то из моих друзей и знакомых употреблял его, но своими глазами я этого ни разу не видел. В 2017 году мы с моим охранником оказались в районе Ванкувера,
