Феодал. Том 2 - Илья Рэд
Помимо этого, приобрели восемь пустых бочек для хранения продуктов. В них сложили свежее мясо, рыбу, ёмкости с маслом и напитками — мужики соскучились по городскому квасу. К тому же я прихватил пузатую четверть с чем-то погорячей, но её мы откупорим на особый случай.
Три пуда соли, сушёных трав, мёду кадка, четыре бочки до отказа набили овощами: помидоры, огурцы, репа, лук, чеснок, капуста и многое другое. Не в пример остальным феодалам я заморачивался именно с питанием своих людей. Кто-то скажет, да что там — кинь им солонины, пусть грызут, но нет. На этом дружную эффективную команду не построишь. Человек должен получать максимум полезных веществ, чтобы выкладываться на все сто. Так работал любой организм.
Зная, что с лесопилкой у нас пока беда и сами мы доски производить не можем, я загрузил вторую телегу именно ими, туда же добавил скобы для стягивания и усиления срубов, штырей, тесовых гвоздей, крюков, петлей и много другого, о чём не раз напоминал Кошевой.
Надо признать, сам процесс покупки утомлял и занимал слишком много времени. Для меня это было всё в новинку, но проблема обрисовалась сама собой. Если я утону в хозяйственной части, то не буду ничего успевать. Надо чётко разграничить свои задачи и цели.
Барон, то есть хозяин феода, обязан следить, чтобы казна не пустела, охранять земли, наводить порядок по судебной части, отыскивать нужных людей и т.д. Это основа. Попробовать в любом случае стоило, но лучше пусть подобным занимается отдельный доверенный человек.
«Завтра найму приказчика, иначе это высосет из меня все силы».
В общем, две телеги были загружены с горкой, возможно, даже чем-то не слишком нужным — здесь я по неопытности мог дать маху. Мы, не спеша, добрались через дубраву до феода. Нас не было три дня и меня интересовало, насколько продвинулась работа. Впрочем, я ждал чего угодно, но не двух пацанят, перегородивших нам дорогу как раз перед просекой.
— Это вы барон Черноярский? — спросил меня веснушчатый шалопай, второй его друг скромно стоял рядом и видно, что волновался.
— Допустим, я.
Оборванец посмотрел мне за спину с расширившимися от радости глазами и опять задал вопрос.
— Это же господин Нобуёси, да?
Я обернулся к Нобу, но тот сам ничего не понимал.
— Говори, что тебе надо малой, или уходи, мы спешим, — пришлось из-за этих двоих остановиться за пару сотен метров до просеки.
— Мы слышали после турнира на Темерницкой, что господин Нобуёси набирает учеников. Хотим у него учиться, — выпалил веснушчатый малец.
— Как тебя зовут?
— Василий.
— А твоего друга?
— Пётр, — ответил скромник.
— Вот что, Василий, и вот что Пётр, мы детей сюда не принимаем, здесь опасно и много работать придётся. Где ваши родители?
Мальчишка опустил взгляд, второй тоже не ответил, сзади раздался голос Потапа.
— Да бездомные они, что не видишь, барон. Ростовские? — спросил он с сочувствием.
— Да.
— Слушай, возьми их, а? — Новиков, к моему удивлению, взялся опекать эту мелюзгу.
Мой дар показывал вот что:
Василий Тимофеевич Пахота
Отвага (11/100)
Лидерство (6/100)
Преданность к «В. Д. Черноярскому» (0/100)
Достигнута ⅕ предельного уровня развития.
Его чернявый друг имел другие наклонности:
Пётр Алексеевич Одинцов
Отвага (8/100)
Интеллект (11/100)
Преданность к «В. Д. Черноярскому» (0/100)
Достигнута ⅙ предельного уровня развития.
Оба для своего возраста неплохо одарены несмотря на отсутствие каких-либо мирных или боевых профессий. Всего десять лет — куда им? Однако же, и ворами, как Потап они не стали.
— Ты тоже хочешь к Нобуёси в ученики? — спросил я Петра, и тот послушно закивал.
Оно и понятно — повторяет за другом и готов идти за ним в любую авантюру, хотя имеет больше склонности стать магом. Что примечательно, отвага у обоих высокая, у крестьян она максимум пять-семь. Такое бывает, когда кто-то из предков служил и воевал.
— Мы не нахлебники, — резко вставил Василий. — Мы всё умеем — уже работали на стройке, скажи Петь.
— Да, мы не врём.
Честно, я не хотел их брать. Это не одно и то же, что лесорубы или иной какой взрослый, но с другой стороны… Я вспомнил себя в их возрасте и подумал, что бы со мной было, не появись Аластор? Кто бы дал шанс на лучшую жизнь?
Сельские сторонились меня: то ли боялись, то ли ненавидели за благородное происхождение, но я-то родителей не выбирал.
«Там меня не принимали крестьяне, а здесь — аристократы. Ничего не изменилось».
— Потап, — подозвал я шустрого толмача, и тот с готовностью встал рядом. — Под твою ответственность, понял?
— Идёт, — улыбнулся бродяга. — Что ребятня, спуску вам не будет, сразу говорю. За уроки придётся отработать.
— Отработаем.
— Всё идите за нами, — велел я обоим, ну а Нобу никто не спросил, хочет он обучать или нет, впрочем, я думаю, он не откажется поделиться немного знаниями.
Боюсь, после такого беспризорники взвоют, но так даже лучше: если убегут от сложностей, значит, им тут не место.
— Зинаида, накорми этих вояк, пусть помоются, и выдай им одежду подходящую.
Женщина приложила ладонь к щеке и с сочувствием произнесла:
— Ох, голубчики мои ненаглядные, что ж вы исхудали так? Намыкались, поди, сердце кровью обливается. Подходите, вот, сейчас каши налью.
— А нас не надо жалеть, мы не за жалостью пришли, — нахохлился Василий, но у самого глаза на мокром месте.
Лукична кого хочешь прошибëт своей добротой.
— Да-да, конечно, золотой, — шмыгнула она носом и незаметно смахнула слезу.
Я оставил их разбираться самостоятельно и велел Мефодию с Нобуëси разгрузить телеги. Кошевой отозвал меня в сторонку.
— Разговор есть, — как-то встревоженно начал он, а потом выложил обо всëм, что произошло с момента моего отъезда.
С каждым его словом меня разбирала злость, и лесоруб под конец совсем стих.
— Так, понял тебя, — я попытался успокоиться и отвлëкся пока на стороннее поручение. — Там в телеге бочки
