Маргарита Полякова - Алхимик

— Зато эльфы на тебя смотрят, глаз не могут отвести, — присоединился к нашей теплой компании один из гремлинов. После того, как братья приняли свои истинные ипостаси, отличить их друг от друга было в принципе невозможно.

— Думаешь, могут быть проблемы? — напряглась я.

— Еще какие, — «обрадовал» меня гремлин. — Жаль, Брин, ты платок на голову не можешь надеть, хоть бы волосы прикрыла.

— Может, мне еще паранджу одеть? — возмутилась я. — И потом… что значит «не можешь»?

— Платки носят женщины, которые страдают от неразделенной любви, — покраснела Манка.

— И что? А откуда вы знаете, что я не страдаю? Может, так страдаю, что просто сил нет! Вот сейчас укутаюсь с ног до головы, чтобы ничего не видно было, и враз эльфы от меня отстанут!

— То тебе не нравится идея платок одеть, то ты сама укутаться готова, не поймешь тебя, Брин, — буркнул гремлин. — Да и не поможет это тебе. Эльфы очень хорошо чувствуют чужие эмоции. Одними платками ты их не убедишь. Напротив. Как только почувствуют, что никакую безответную влюбленность ты не испытываешь, сразу заинтересуются, что там под платками.

— Но без платков, я так понимаю, будет еще хуже? — логично возразила я.

— Думаю, эльфы не выпустят тебя из своих земель, — признался гремлин. — Станешь игрушкой какого‑нибудь богатого молокососа. Пока не надоешь. Слишком уж ты, Брин, хороша, чтобы не привлечь эльфийского внимания.

— Значит, я надену на себя платки, — решила я.

Довольно правильно, кстати решила. И своевременно. Ибо на закутанное в платки непонятное создание эльфы внимания совершенно не обращали, и мы добрались до королевского дворца относительно спокойно. Принимать нас, правда, особо не спешили, но мы никуда и не торопились, предоставив Мимелу высокую честь передать эльфам послание Эльтель. Не сказать, правда, чтобы тролль этому сильно обрадовался, но деваться было некуда. Раз уж он всю дорогу брал на себя роль Главного Командира, так и с королями пусть сам общается. А мы его здесь подождем. Тем более, благородные эльфы милостиво разрешили нам себя развлечь. Тьфу! Никогда мне еще не было так противно выступать! Эльфы относились к нам всем, как к слугам, причем выполняющим самую мерзкую и грязную работу. Нечто похожее на интерес появилось в их глазах только тогда, когда я исполнила пару песен про эльфов, честно позаимствовав их из творчества одного из своих «толкиенутых» знакомых, оставшихся в моем мире. Хорошо хоть лютня, на сей раз, вела себя вполне прилично и никаких фердебоблей не выкидывала. Да и за свое прикрытие в виде платков я не сильно волновалась, поскольку то, что я испытывала к Шерману, действительно являлось ничем иным, как безответной и абсолютно безнадежной любовью.

Честно говоря, хоть меня и убеждали наперебой, что поездка к эльфам может ничем хорошим не закончиться, до последнего момента я в это как‑то не верила. Казалось бы — да чего сложного и опасного — просто передать письмо? Однако выяснилось, что не прислушивалась я к предупреждениям зря. Не успели мы познакомить почтеннейшую публику со всем нашим репертуаром, как нас неожиданно схватили (прямо на площади), связали и куда‑то поволокли.

Шерман метался по своему номеру в трактире из угла в угол и скрипел зубами. Как его бесила собственная беспомощность! Нельзя было отпускать Брин к эльфам, никак нельзя! Как только листоухие увидят столь прекрасную женщину и талантливого менестреля, они тут же решат оставить ее у себя! Что же делать? Пробраться на территории эльфов? А толку? Еще один фортель с похищением из королевского дворца норлоку вряд ли удастся. Эльфы на него еще за Эльтель злые. И если Шерман попадется листоухим в руки, пощады не будет. Норлока могло спасти лишь чудо, но он сильно сомневался, что тот образ жизни, который он вел в последнее время, заслуживал божественного воздаяния. А может, все‑таки, ему повезет? Шерман не раз обходил засады, миновал ловушки, обманывал погоню… может, ему удастся прорваться и на этот раз? К тому же, троллей и гремлинов просто необходимо было подстраховать. Вдруг им не удастся подобраться к Озеру Фей и оставить там медальон?

Когда нас связали и бросили в мрачное подземелье, я еще надеялась, что все обойдется. Когда читали смертный приговор, (мы, видите ли, обидели короля эльфов, принеся ему дурные вести), я как‑то все еще не верила в реальность происходящего, но когда в нашу и без того тесную камеру с размаху бросили норлока, я поверила, что нам конец.

— Ты живой? — тут же кинулась я к Шерману, однако норлок приходить в сознание не желал. — Что с ним? — испугалась я. Мимел неохотно подошел, ощупал Шермана и фыркнул.

— Да ничего особенного. Видать эльфы поймали его в магическую ловушку. Да еще и злость свою сорвали. Ничего, сейчас действие магии пройдет, и Шерман очухается, — буркнул Мимел, возвращаясь на свое место.

— Ты лучше не о нем, а о себе подумай, — недовольно буркнул один из гремлинов. — Завтра нас всех ждет смертная казнь.

— Неужели эльфы не бояться недовольства Яргела? — не выдержала я. — Вряд ли ему понравится смерть королевской труппы.

— Какой король вступится за актеров? — резонно возразил один из гремлинов.

— А письмо, которое мы везли? — не сдавалась я. — Это же Яргел сделал нас посыльными!

— И что? — осадил меня Мимел. — Все равно вступаться за нас ниже королевского достоинства. Ни в одном из нас не течет королевской крови. Ну, кроме норлока.

— Ты думаешь, это помешает эльфам вздернуть меня на соседнем с вами суку? — пробурчал Шерман, приходя в себя и ощупывая разбитую губу.

— Как ты? — обеспокоено спросила я.

— Бывало и лучше, — вздохнул норлок.

— Зачем ты потащился вслед за нами на эльфийские земли? — раздраженно поинтересовался Мимел. — Знал же, что тебя схватят.

— Если бы не магическая ловушка, они бы не сумели меня схватить! — огрызнулся норлок, пытаясь подняться.

Я было попыталась ему помочь, но заработав взбешенный взгляд оскорбленного самолюбия, отошла куда подальше. Ну надо же, какие мы ранимые, не хотим своей слабости показывать. Вот и мучайся теперь сам, потому что тролли с гремлинами тебе точно помогать не станут. Лицо Шермана перекосила гримаса боли, но он все‑таки смог подняться и даже сделать пару шагов.

— Надо же, ни чего не сломали, бока только отбили, — искренне удивился он «доброте» эльфов и тут же перешел на деловой тон. — Какая в этой тюрьме защита?

— Магическая, — ответил один из гремлинов. — Я уже пробовал выбраться.

— Вот гоблин! — посмурнел Шерман. — И когда эльфы собираются нас казнить?

— На рассвете, — выдохнула Манка.

— Нереально, — отмахнулся Шерман. — Два раза церемонию повешения перед лицом августейшей четы эльфы проводить не будут, не так уж они любят подобные зрелища, а будить на рассвете королевские дома водянок и оборотней они не станут. Во избежание международных конфликтов.

— А зачем эльфам нужно королевские семьи будить? — удивилась я.

— А как же? Я принадлежу Яргелу, и только он может распоряжаться моей жизнью. Если эльфы меня самовольно казнят, они перейдут дорогу магическому заклятью, которое держит меня в подчинении. И кто ее знает, чем это кончится. Скорее всего, Черные Камни, следя за исполнением давней договоренности, потребуют с эльфов компенсировать королевскому дому оборотней потерю ценной собственности. Не думаю, что эльфам это нужно, тем более, что компенсация может оказаться самой неожиданной. Вдруг у них принца крови затребуют?

— То есть ты на территории эльфов в полной безопасности? — уточнила я.

— Не сказал бы, — тяжко вздохнул норлок. — Прежде, чем меня убить, эльфы свяжутся по магическому зеркалу с Яргелом, и оценят тот урон, который я им нанес. Королю останется либо оплатить выходки своей собственности, либо отречься от нее.

— Думаешь, Яргел не заплатит? — засомневалась я. — Да где он себе еще одного норлока найдет?

— До сих пор король платил, — хмыкнул Шерман. — Но кто знает, какую цену заломят эльфы за похищение Эльтель?

— А водянок они пригласят, чтобы за меня выкуп слупить? — уточнила я.

— Разумеется. Если прикинуть, сколько листоухим понадобится времени на то, чтобы связаться с королевскими домами и провести переговоры, рискну предположить, что казнь вряд ли начнется раньше обеда, — сказал Шерман. — Официальный протокол позволяет связываться с королевскими домами не раньше 10–ти часов.

— А ты уверен в том, что эльфы обязательно свяжутся и с Яргелом, и с водянками? — переспросила я, чувствуя небольшое облегчение.

— Можешь не сомневаться, — хмыкнул Шерман, собственническим движением привлекая меня в свои объятия. — Вот только не знаю, Брин, поможет ли это нам с тобой? Больно уж разозлило эльфов письмо Эльтель.

Я с довольным мурлыканием ткнулась носом в плечо к норлоку, прижалась к его крепкому телу, словно пытаясь укрыться от всех свалившихся на меня бед, зажмурилась от удовольствия и… тут в мою голову ворвалась мысль, которая просто выбила меня из колеи.