Катасонов Юрьевич - О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия проблем "денежной цивилизации". Том 1
3. Экономический цикл: анализ австрийской школы / Пер. с англ. Челябинск: Социум, 2005.
4. Лежава А. Крах «денег», или как защитить сбережения в условиях кризиса. М.: Книжный мир, 2010.
5. Львин Б. О некоторых вопросах банковской и денежной системы // Вопросы экономики. 1998. № 11.
6. Статьи Владимира Золотарёва: «Вечный кризис. Введение», «Вечный кризис. Кредиты и депозиты», «Вечный кризис. Необходимые уточнения», «Вечный кризис. Мультипликатор-р-р-р», «Популярная вирусология. Вечный кризис. Человеческая деятельность» / / Интернет.
7. Сапов Г. Из ничего не вышло ничего. Последние двести лет банковские реформы носили деструктивный характер / / Независимая газета. 25.11.2008.
Полное резервирование: утопия или реальность?
Не утопия, а исторический факт
Частичное резервирование имеет настолько ярко выраженные негативные последствие для общества, что это вынуждены признавать некоторые «профессиональные экономисты». Прежде всего, представители австрийской экономической школы (Хайек, Мизес, Ротбардт и другие). Даже такой «профессиональный экономист», как Милтон Фридман, «отец» «монетаризма», выступал с критическими публикациями по поводу частичного резервирования. Соответственно, такие «профессиональные экономисты» ищут пути исправления дефектов системы частичного резервирования. В конечном счёте, все они приходят к выводу: эту систему «ремонтировать» нельзя, её надо менять на систему полного (100-процентного) резервирования .
Бывший заместитель министра финансов США в администрации Р. Рейгана Пол Крейг Роберте (говорят, что он был отцом-основателем «рейганомики») в 2008 году, когда в Америке начинался финансовый и экономический кризис, в качестве одной из ключевых его причин назвал систему частичного резервирования. В этой связи его рецепт борьбы с кризисами предельно короткий и простой — введение 100-процентного резервирования обязательств банков. В этом случае банки не смогут заниматься своим любимым делом — созданием денег «из воздуха»: «Банки должны быть финансовыми посредниками, а не институтами, создающими деньги» [130] .
Надо сказать, что вопрос о восстановление полного резервирования стал периодически подниматься — обычно после очередного банковского кризиса. Иногда разговоры кончались делом. В истории банковского «нового времени» имеются «дела» подобного рода. Например, в 1609 году был учрежден Муниципальный банк Амстердама (МБА).
Появился он после серии банковских крахов, порождённых частичным резервированием. Гарантом соблюдения правила 100-нроцентного резервирования выступали городские власти (управляющими банка были четыре бургомистра, которые ежегодно избирались для этих целей). Про существовал МБА полтора столетия, успешно пережив несколько крупных банковских паник. В этот период произошли банкротства таких, например, известных кредитных организаций, как Банк Роттердама и Банк Миддель-бурга, которые практиковали частичное резервирование.
О Муниципальном банке Амстердама как эталоне кредитно-депозитного института писали в своё время известные политики и философы. Например, Давид Юм в своём эссе «О деньгах». А Адам Смит в «Происхождении богатства народов» писал: «Амстердамский банк заявляет, что он не отдаёт в ссуду ни малейшей части вложенных в него вкладов и что на каждый флорин, на который он открывает кредит, он держит в своих подвалах стоимость одного флорина в монете или слитках».
Хотя МБА был лишён возможности «делать деньги из воздуха», вклады и доходы его быстро росли благодаря безупречной репутации. Если в первые годы существования вклады были на уровне 1 млн флоринов, в 1645г. они превысили 11 млн флоринов, а в 1722 г. достигли 28 млн флоринов. Заметьте, что вклады были в золоте, а не в банкнотах, как сегодня.
Как пишет Григорий Сапов, в система полного резервирования в ряде стран сохранялась достаточно долго: «Ещё в середине XIX века (а в некоторых странах, например в Испании и Франции, и в XX столетии) признавали такую практику (частичного резервирования. — В. К.) мошеннической» [131] .
Попытки навести порядок
В XIX веке во многих странах удалось пресечь также практику необеспеченной эмиссии банкнот центральными банками. В частности, в 1844 г. в Англии был принят Акт Пиля, который, во-первых, предусматривал постепенную передачу монопольного права на выпуск банкнот Банку Англии; во-вторых, строго регламентировал выпуск банкнот Банком Англии с учётом его золотого запаса. В частности, предусматривалось, что Банк Англии может осуществить эмиссию банкнот сверх запаса драгоценных металлов лишь на 14 млн фунтов стерлингов (так называемое «эмиссионное право» центрального банка; эмиссия этой суммы допускалась под ценные бумаги правительства). Правда, принимая указанный закон, парламентарии «забыли» о том, что по депозитным операциям коммерческих банков тоже было бы не худо установить 100-процентное резервирование.
Во-первых, потому, что эмиссия банкнот другими банками не прекращалась немедленно (последний провинциальный банк в Англии прекратил эмиссию лить в 1921 г.).
Во-вторых, потому, что Акт Пиля не мешал коммерческим банкам осуществлять эмиссию безналичных (депозитных) денег.
Поэтому такой «смелый таг» английских парламентариев, как Акт Пиля, не сумел избавить страну от кризисов, которые имели место в 1847, 1857—58, 1866 гг. и далее. Особенно тяжёлым был банковский и экономический кризис 1857—1858 гг., когда в Англии обанкротились десятки банков и потеряли деньги десятки тысяч вкладчиков (кстати, это был первый но настоящему мировой кризис, причём начался он не в Великобритании, а в США).
После введения золотого рубля в России для Государственного банка также были установлены жёсткие регламенты эмиссии. В частности, в указе Императора Николая II от 29 августа 1897г. отмечалось:
«Государственные кредитные билеты выпускаются Государственным банком в размере, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом; сумма золота, обеспечивающего билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 млн руб. Находящиеся в обращении кредитные билеты свыше 600 млн руб. должны быть обеспечены золотом, по крайней мере, рубль на рубль…» [132] .
На протяжении двух десятков лет существования золотой валюты в царской России централизованный металлический фонд но своим размерам почти всегда превосходил лимит, необходимый по закону для обеспечения бумажных денег. У Государственного банка даже имелся определённый резерв эмиссии, которым можно было воспользоваться в случае необходимости. Без преувеличения можно сказать, что российская система эмиссии (центрального банка) в начале прошлого века была самой «жёсткой» среди европейских стран с золотым стандартом (за исключением английской, «жёсткость» которой предусматривалась Актом Пиля). Однако, как и в Англии, в России «жёсткие» требования по резервам распространялись лишь на центральный банк, а коммерческие банки работали с крайне невысоким резервированием. Поэтому и в России банкротства коммерческих банков также были обычным делом.
По принципу полного обеспечения денежно-кредитной эмиссии резервами ещё в XIX веке также работали коммерческие банки США. Другое дело, что многие из них нарушали предписания властей, но неполное резервирование квалифицировалось как преступление. В те времена банкиры не пытались жаловаться на то, что полное резервирование делает их якобы «неконкурентоспособными» (как это делают современные банкиры). При системе полного резервирования многие банкиры вполне процветали, на голод себя не обрекали. Во-первых, они получали доход («маржу») за счёт разницы в уровне процентов по активным и пассивным операциям. Во-вторых, при открытии вкладов порой платили не банки клиентам, а клиенты банкам (за услуги по управлению средствами на депозитах). Наконец, было немало банков, которые зарабатывали на выдаче кредитов лишь за счёт собственного капитала [133] .
Правда, уже во второй половине XIX века (ещё задолго до создания ФРС) для многих банков в крупных городах США были впервые введены нормы частичного резервирования.
В основном норма устанавливалась на уровне 25%, причём резервы хранились в этих же банках и/или нескольких крупных банках Нью-Йорка); несколько позднее были введены нормы резервирования (в размере 15%) для банков более низкого уровня.
В эпоху бурного развития капитализма Америка стала жить в условиях частичного резервирования, и о его незаконности долго никто не вспоминал (даже в условиях банковских кризисов — например, паники 1907 года).
Серьёзные дискуссии о восстановлении полного резервирования разгорелись в Америке лишь в период Великой депрессии. В 1930-е гг. сторонники восстановления полного резервирования потерпели поражение. Единственно, чего удалось добиться в ходе этой дискуссии — пресечь наиболее одиозные формы спекулятивных операций банков. В стране был принят закон (Акт Гласа-Стигалла), который разделил банки на две категории: коммерческие банки, которым было разрешено заниматься кредитными операциями (т.е. эмиссией кредитных денег) и инвестиционные банки, которые могли осуществлять высокорисковые операции с ценными бумагами на фондовом рынке. Денежные власти (т.е. ФРС) снимали с себя ответственность за возможные последствия спекулятивных операций второй категории институтов. Акт Гласа-Стигалла, конечно, снижал риски возникновения банковских кризисов, но не ликвидировал их первопричину — частичное резервирование. Поэтому крахи кредитно-депозитных банков имели место и в последующие годы.
