Культивация зельевара - Макс Крынов
— Разумеется! Более того — я планирую вернуть их через вас лично, если вы не против. Полагаю, это укрепит ваши позиции, ваше высочество.
Стоявший у двери «дворецкий» резко дёрнулся от моего обращения и явно собирался что-то сказать или вмешаться, но Ли уже спокойно кивнул. Видимо, из-за усталости он не заметил моё высокопарное обращение. Что ж… вот и раскрылась тайна личности «господина Ли».
Я слегка поклонился принцу и вышел из комнаты.
Оказавшись за пределами особняка, я облачился в ледяной доспех, сосредоточился и потянулся к печати телепортации, готовясь стартануть по следующим координатам, если на первом месте ожидает засада.
Обошлось.
Прыжок прошёл настолько мягко и комфортно, что я даже не успел ощутить привычного провала в пустоту или секундной темноты перед глазами. Будто просто моргнул — и уже оказался в совершенно другом месте. Даже голова не закружилась, и резерв почти не потратился: после того, как я установил в печать накопитель энергии, расход моей собственной Ци стал минимальным. Основная часть энергии теперь бралась напрямую из накопителя в рунной печати.
Смотрю на окружающие развалины. Камни на них покрыты слоем зелени и лишайника, а вот стена с печатью выглядит довольно аккуратной на фоне общего запустения. Нужно будет обязательно замаскировать печать.
Если меня будут искать Крайслеры или кто-то из городских властей, они наверняка обнаружат печать, будет ли маскировка на ней или нет, не важно. И тогда либо разрушат руны, либо устроят засаду и будут ждать моёго возвращения. Так что каждая телепортация к печати проходит в ожидании неприятных сюрпризов.
Впрочем, меня успокаивает мысль, что если они найдут эту замаскированную печать с таким превосходным (спасибо принцу!) накопителем энергии, вряд ли они будут искать вторую, которая спрятана гораздо лучше — на отвесной скале, посреди глухой чащи примерно в семи километрах отсюда. Я побывал там всего один раз — как раз для того, чтобы установить запасную точку перемещения. Добраться туда пешком трудновато, и вероятность того, что кто-то обнаружит её случайно, ничтожно мала.
У меня ещё оставался третий накопитель, но его я приберегу для Циншуя.
Двигаюсь к лагерю. Иду по пологой дуге, медленным шагом. Прежде чем подходить к самой стоянке, делаю широкий круг вокруг неё, стараясь шагать тихо и аккуратно. Внимательно изучаю землю, кусты и ветки, пытаясь заметить любые посторонние следы.
К счастью, ничего подозрительного не обнаружил. Все следы были мои собственные, старые и едва заметные.
Убедившись, что все в порядке, я наконец направился к палатке, которая теперь тоже была тщательно замаскирована. Палатка стояла в густых кустах, сверху ее укрывал свежесрезанный лапник. Если не знать точно, где она стоит, наткнуться можно только случайно и уже буквально в пяти шагах.
Отодвинув ветки и пригнувшись, вошёл внутрь.
Спальник лежал слева, у стенки палатки, а посередине стояли три деревянных ящика с книгами. Вот и снова пришло время зубрёжки…
Сев на спальник и достав очередную книгу, я открыл её на закладке и начал медленно перелистывать страницы. Строки текста о зельях, ингредиентах и способах их приготовления поплыли перед глазами. Я бегал взглядом по страницам, стараясь не упустить ни буквы. Запоминал каждое слово, каждую формулу и рецепт. Страница за страницей, книга за книгой…
Спустя несколько часов голова уже гудела. От переизбытка информации едва не тошнило, но заставлял себя продолжать. Ещё немного… ещё одна страница… ещё один рецепт…
Когда я наконец прочел все книги из первого ящика, то ощутил не облегчение, а лишь тупую усталость. Теоретически я должен был радоваться — мною изучен целый ящик книг! Но никаких моральных сил на радость у меня не осталось.
Тело стало сильнее, разум — крепче: если раньше я мог учиться без перерыва максимум пять часов подряд, то теперь спокойно выдерживал восемь часов зубрёжки, а на пределе возможностей — все двенадцать. Вот только последствия такого марафона по-прежнему были отвратительными: давящая мигрень, головокружение и полная апатия, как сейчас. Хочется просто лечь на поляне возле палатки и смотреть в небо, слушать пение птиц и ни о чём не думать хотя бы пару часов.
Я устало потёр виски пальцами и тяжело вздохнул. По-хорошему сейчас лучше потратить время на осмысление материала, который я изучил ещё неделю назад, но так до конца и не разобрался в нём. Но при одной мысли о рецептах меня начинало подташнивать. Переел гранита науки.
Даже сейчас в голове сами собой всплывали обрывки прочитанных фраз, рецепты зелий звучали сухим преподавательским тоном даже в моих собственных мыслях.
Сейчас бы оказаться в какой-нибудь уютной таверне, среди приятной компании, выпить чего-нибудь вкусного и расслабиться душой… но времени на отдых не было совершенно. Я сам хотел протестировать новые способности разума. Проверил? Отлично! Теперь будь добр, Китт, проверь и остальное.
Собрав остатки сил, я поднялся с места и вышел из палатки. Пора было приступать к следующему этапу тренировки — физическим упражнениям и проверке новых способностей тела, в том числе и тех, что дал эликсир сродства с тенью. Отдых пока подождёт.
Глава 15
Для проверки новых способностей я отошел подальше от лагеря на пару сотен шагов. Там лес резко пошёл вниз, открывая скрытый от посторонних глаз небольшой овражек. Склон зарос влажным мхом, густыми кустами папоротника, а внизу, в самой глубине оврага, тихо журчит узкий ручеёк. По краям растут ели, которые наклоняются внутрь, образуя естественный навес. Одна, самая высокая ель, почти легла набок, упираясь на вывороченные из земли узловатые корни и на облысевшие ветви «нижней» половины. Раскидистые лапы верхней стремятся к солнцу. Место скрыто от посторонних глаз. Если эти посторонние глаза вообще есть в радиусе километра-другого.
Место хорошее. Так-то можно было палатку и здесь поставить, если бы сперва прошелся, высматривая, где получше, а потом уже решил бы обосноваться. Но перетаскивать палатку и ставить ее заново не хочется.
А вот для проверок самое то: если и оставлю приметные следы с помощью теневых техник, всё это скроют склоны.
Я мысленно потянулся к окружающим теням. В овраге влажно, сумрачно, теней вдосталь, и те словно ждали моего призыва — медленно, но охотно потекли от травы, от земли под узловатыми ветвями. Только вот дальше тени принялись своевольничать — привычно сплелись в тёмную дорожку под ногами.
— Нет, нет…
Я отпустил тени, и дорожка разлетелась на черные двумерные лоскуты, которые прыснули по земле на свои привычные места.
Вдыхаю прохладный воздух, борясь с раздражением. Вчера тени сами лезли спрятать, укутать,
